заключить, что программа ЦДП является отражением дискуссий эпохи, в рамках которой она и создавалась. Каким образом ее можно соотнести с доктриной христианской демократии? По ряду пунктов. Прежде всего, в том, что касается европейской интеграции, где ее требования созвучны и находятся в почти полном соответствии с требованиями христианской демократии. Затем, в социально-экономической части, когда речь идет о роли государства и планировании. Наконец, в вопросах функционирования институтов, в которых прослеживается стремление уравновесить президента и парламент. В остальных пунктах (образование, роль женщин, здравоохранение и т. д.) сильно влияние технократизма и неолиберализма. В них ЦДП оказывается гораздо ближе жискардистам, нежели христианским демократам.

Интегрировавшийся в правительственное большинство, ЦДП взял на себя часть ответственности за проводимую политику. С 1969 по 1972 гг. по инициативе Ж. Фонтане (министра труда, занятости и населения в правительстве Ж. Шабан-Дельмаса) принимаются меры по развитию непрерывного образования рабочих, введению СМИК (SMIC), контрактной политики с профсоюзами и др. Тогда же при поддержке центристов Ж. Шабан-Дельмас делает первый шаг на пути регионализации страны. В правительстве П. МессмераЖ. Фонтане – министр национального образования (впервые в истории им руководил представитель христианской демократии). Поставленные задачи: непрерывное образование учителей, введение диплома об общем университетском образовании (DEUG) после двух лет обучения, создание технологических институтов. Ж. Фонтане впоследствии подчеркивал: «В социальной области наши концепции воспринимались с симпатией Жоржем Помпиду. Он ценил также нашу точку зрения в европейском вопросе, нашу заботу об экологических проблемах, наше желание восстановить нормальные отношения с Сенатом. В течение всего президентства я мог сказать, что у нас не было с ним конфликта»[384]. Этот тезис находит подтверждение в ситуации дискуссий между Жискаром (министром экономики и финансов) и Ж. Фонтане весной 1970 г. по финансированию семейных пособий, когда последний получил поддержку не только М. Дебре, но и самого президента Помпиду. В итоге, конфликт решился в пользу Ж. Фонтане. В декабре 1970 г. Ж. Помпиду объявил о мерах, близких к идеям центристов: разработка целостной семейной политики, совместно с представителями семейных движений, согласно процедурам, вдохновленным «прогрессивными контрактами», быстрое повышение пособий для семей с умеренным достатком и частичные компенсации семейных расходов для некоторых категорий населения[385].

Ж. Дюамель был министром сельского хозяйства в 1969–1971 гг., министром культуры в 1971–1973 гг. Будучи министром сельского хозяйства, он активно участвовал в переговорах в Брюсселе, которые должны были привести к вступлению Великобритании в ЕЭС. Решение было проведено в жизнь в апреле 1972 г. через референдум, на котором центристы призвали ответить «да». Как министр культуры, он проявил себя достаточно эффективным руководителем, стремясь к стабилизации управления, создав «Фонд культурного вмешательства» (позволял финансировать новации совместно с другими министерствами), отказываясь от дирижизма в культурной политике (заключая контракты между государством и культурными институтами – телевидением, кинематографом и др.), уменьшая политическую цензуру и привлекая оппозицию к управлению культурными учреждениями. «Подлинная культурная политика страны – это деятельность людей, инициатива местных коллективов, деятельность естественных сообществ»[386], – говорил он.

Политическая «открытость» была реализована и через ряд других назначений. Р. Плевен был с 1969 по март 1973 г. министр юстиции. Но его деятельность была не столь однозначной. В качестве министра юстиции он способствовал принятию «антиманифестационного» закона в 1970 г. и проекта по контролю над ассоциациями, отвергнутого Конституционным советом в 1971 г. Признаки «открытости» можно видеть также в назначении М. Шумана министром иностранных дел, первых дипломатических инициатив президента (например, конференция в Гааге), переговоры по вступлению Великобритании в ЕЭС.

В области внешней политики позиции ЦДП следовали в русле правительственной политики. Во время войны во Вьетнаме партия призывала к решению в рамках геополитики, то есть через соглашение между великими державами, гарантами независимости Вьетнама и условия равновесия в регионе[387]. ЦДП отмечал беспомощность ООН, бесполезность «военных опустошений», беспомощность «американского военного могущества» перед лицом «коммунистических партизан»[388]. В 1968 г. во время «Пражской весны» на страницах бюллетеня «Факты и причины» отмечалось, что «западный мир радуется началу либерализации в Чехословакии, которая могла бы тем самым открыть подобный путь другим странам Центральной Европы». При этом отмечалось влияние советского фактора и «память о Венгрии». «То, что происходит в Чехословакии, покажет степень непреодолимой несовместимости между коммунизмом и свободой. В сущности, коммунизм является тоталитарным: то есть он неизбежно сосредотачивает в одних руках, руках олигархии, одновременно политическую и экономическую власть. В какой мере это правило может быть смягчено, чехи пытаются определить, узнавая на собственном опыте пределы этого»[389].

28 апреля 1970 г. Э. Ашиль-Фульд определил в Национальном собрании подходы центристов к внешней политике: «Первой целью нашей политики должна остаться защита мира», а также независимость между блоками, активный нейтралитет в Средиземноморье и на юго-востоке Азии, усиление связей солидарности с Африкой и странами третьего мира, в том числе восстановление отношений с Марокко и Тунисом. Необходимо поддержать вступление Великобритании в ЕЭС. «Британское участие позволило бы Европе располагать финансовым и торговым местом большой значимости». Общая стратегия для Европы предполагает установление среднесрочного европейского планирования, создание валютного единства и создание социальной Европы, продолжение политической интеграции на пути к европейской конфедерации («где государства сохранили бы важнейшие свои прерогативы, но согласились бы решать сообща совместную политику»)[390].

Несколько позже, 17 марта 1972 г., на внеочередном собрании исполнительного бюро ЦДП было решено ответить «да» на референдуме по вступлению Великобритании в ЕЭС, которое трактовалось как «исторический этап», открывающий путь к созданию «политической Европы»[391]. 22 марта данное решение подтвердил политический совет партии: «Вступление Великобритании в новую Европу означает не только увеличение демографического, экономического, финансового, технического потенциала, но и вступление великой британской демократии, матери парламентов, ясно подчеркивает принадлежность Европейского сообщества к политической цивилизации, основанной на либерализме, плюрализме и гуманизме, очагом которого остается Запад»[392].

Размышляя о визите Ж. Помпиду в Москву осенью 1970 г., Б. Стази писал о «трудном путешествии»: «Сегодня после второго переворота в Праге, после укрепления присутствия СССР на Среднем Востоке, после германо-советского договора визит в Москву оставляет главе французского государства тесное поле маневра. (…) Миссия президента Помпиду нелегка, так как она будет состоять в том, чтобы подчеркнуть все то, что противопоставляет французскую политику советской политике, и в то же время усилить сотрудничество, которое является лучшей гарантией мира в Европе»[393].

Что касается «восточной политики» германского канцлера В. Брандта, то Э. Ашиль-Фульд писал о ней позитивно, отмечая, что ФРГ не признала еще границ по Одеру-Нейсе и ГДР как государство: «Каковы бы ни были значительными результаты достигнутые к этому моменту, они не позволяют тем не менее утверждать, что «нормализация» отношений ФРГ