Праздничный ужин прошел в удивительно теплой атмосфере – после того как Беар меня официально представил и рассказал о том, куда мы направляемся, в глазах у людей появилась надежда. Но еще до этого я обнялся с каждым из двухсот двенадцати бывших легионеров Охотничьего легиона. Ребята были по-настоящему рады меня видеть, и я, черт побери, тоже был рад. Приятно было оказаться в кругу боевых товарищей. Каждый из них посчитал своим долгом сообщить, что не запятнал чести нашего легиона, и что теперь, когда командир вернулся, все наконец наладится. В общем, я был так тронут, что даже прослезился. А остальные, их семьи и другие присоединившиеся смотрели на нас с плохо скрытым восторгом и радостью. Видеть это было немного странно и пугающе. Это насколько должно быть плохо здесь, если люди готовы пробираться через леса, занятые первородными, и жить потом, в любой момент ожидая нападения? Я вот слабо представлял даже, как такой толпой незаметно добраться хотя бы до нынешней границы с эльфами, я уж не говорю о том, чтобы пробраться через лес.

Именно этот вопрос я и задал Беару утром после праздника – не хотелось портить вечер.

– Сам ломаю голову об этом с того времени, как твоя Говорна все рассказала, – мрачно признался напарник. – Не, по Артании-то мы пройдем. Если кто и заметит, с такой толпой связываться не будут, а если решатся – отобьемся. При таком бардаке нормальную погоню они организовать в любом случае не смогут. А вот что делать дальше – не знаю. Все, что приходит в голову – прорываться нахрапом. Судя по всему, первородные расслабились, неприятностей не ждут. Нам и надо-то проскочить километров пятьдесят. С гражданскими это два дня пути, но мы будем гнать их без ночевки, как тогда нас гнали, когда мы к Пеларе шли, еще в помойных. Телеги у нас есть, прорвемся. Все же нас тут двести человек опытных охотников, да и остальные легионеры за последние месяцы чему-то научились. Считай, пятьсот более-менее опытных бойцов, да и гражданские не те, что раньше. Привыкли к трудностям, понимают все. Твоя девчонка обещала набрать корешков, чтобы мы в темноте видели не хуже эльфов, разойдемся по сторонам от дороги, будем их встречать на подходе.

Когда Беар говорил, что мы отправимся на следующее утро после празднества я, признаться, счел это преувеличением. Все же сорвать с места разом более чем тысячу человек, половина из которых гражданские, казалось мне невыполнимой задачей. И напрасно. Этот народ за последние месяцы стал очень легок на подъем, и к тому, что придется неожиданно покидать насиженное место, все были готовы. Сборы начались ранним утром, а уже к полудню мы начали движение, разослав далеко в стороны дозоры. Я смотрел, как Беар раздает распоряжения, и откровенно завидовал. Мне было совершенно ясно, что я сам так не смог бы, несмотря на наличие некоторого опыта руководства.

– Что ты так на меня смотришь? – удивился друг, когда заметил мой восхищенный взгляд. Услышав мои объяснения, он только рукой махнул:

– Ты бы видел, что тут творилось поначалу. Мы с Хамелеоном думали, что рехнемся. Поверишь, всерьез хотел сдаваться властям, чтобы этого всего не видеть. А потом ничего, приноровился.

Беар подумал немного и мрачно закончил:

– Многие, правда, этого момента так и не дождались. Кучу народа по глупости потеряли, и потому что сами они не понимали, куда влипли, и потому что этого не понимали мы. Когда каждая ошибка – это чьи-то жизни, поневоле начинаешь учиться.

Сам я, если честно, чувствовал себя в походе балластом. Я еще не совсем оправился от пребывания в застенках тайной стражи, так что помогать делом еще не мог. Так и сидел на телеге, болтая с Говорной. Помощи в руководстве от меня тоже никакой не было. Поначалу, когда Беар был занят, некоторые десятники, особенно бывшие легионеры, пытались спрашивать меня, видимо по старой привычке. А мне приходилось направлять их к Беару, потому что я даже близко не представлял себе, как решить возникшие проблемы. Видеть недоумение на лицах бывших подчиненных было неловко и печально, но поделать я ничего не мог. Правда, я не позволил себе долго унывать. Нужно было поскорее приходить в себя, чтобы перестать быть балластом для друзей. Сначала я просто сползал с телеги и шел рядом, придерживаясь за борт. Быстро уставал, приходилось забираться обратно, чтобы не задерживать остальных, потом снова выбирался. К концу дня я уставал посильнее, чем гражданские, которым приходилось тащить на себе пожитки – весь скарб, конечно, не поместился на телегах.

За день мы проходили километров пятнадцать – очень приличное расстояние, особенно если вспомнить римских легионеров, для которых нормой дневного перехода было тридцатикилометровое расстояние. И так же, как и легионеры, после остановки необходимо было обустроить лагерь, расставить хотя бы минимальные защитные сооружения и выставить посты. К концу первой недели пути я уже достаточно окреп, чтобы позаботиться хотя бы о своем собственном месте для сна и еще помочь Говорне, а еще через неделю стал участвовать в передовых дозорах. Среди беженцев оказалось несколько вполне приличных лекарей, которые уделяли мне достаточно внимания. Я безропотно выполнял все их предписания, пил составы, которые мне предлагали, соблюдал диету. Последнее было не сложно – кормили всех одинаково, и меню не слишком отличалось от того, что предписывали врачи. Похлебка с мясом да каша – как раз то, что нужно выздоравливающему после болезни.

Постепенно я втянулся в походную жизнь, порой мне даже казалось, что вернулись старые времена, когда я только завербовался в армию. Спутать было бы несложно, вся жизнь была подчинена строгому распорядку. Если бы не наличие большого количества женщин и детей, сходство и вовсе было бы полным.

Вечерами мы с Беаром обсуждали предстоящие трудности. Прежде всего, конечно, необходимо было заранее продумать, как организовать жизнь людей и других разумных в Кеймуре. Мы пытались как можно лучше вспомнить местность вокруг города, расположение полей, с которых предполагалось кормиться, заброшенные села и хутора вокруг. Все это необходимо было как-то обезопасить от возможных визитов первородных, а продумать оборону было необходимо заранее. Мы с напарниками так и не смогли решить проблему со связью. Хамелеон остался в столице, по словам Беара, он успел уже обзавестись целой сетью осведомителей – даже если нам удастся благополучно устроиться на новом месте, забывать об Артании было бы неправильно. Вот только как получать необходимые сведения, было непонятно. Если нам удастся прорваться через лесостепную зону, занятую эльфами, они уже не будут столь беспечны. Посылать гонцов каждый раз – это огромный риск. А просто выбить оттуда эльфов могло и не получиться. Беар предлагал для начала укрепиться в Кеймуре, а уж потом начинать воевать. Я, насмотревшись на содержимое рощ, был против, но всерьез другу не возражал. Впрочем, это пока не было первоочередной задачей, так что все эти разговоры носили больше умозрительный характер.

Гораздо больше проблем возникало непосредственно во время движения. С верными новому правительству людьми мы так и не встретились. Дорог мы избегали, к городам не выходили. Если и попадались нам на пути путники, то только случайные встречные, которые предпочитали убраться как можно дальше, не желая связываться с непонятными, но явно достаточно опытными военными. Пару раз мы наткнулись на таких же беглецов, как сами, только, конечно, гораздо более малочисленных. Одна из групп даже присоединилась к нам, чем создала немало трудностей. Влиться в уже сложившийся порядок двадцати новичкам оказалось непросто, отчего сначала даже случилось несколько конфликтов. В общем, это путешествие не было легкой прогулкой – особенно для тех, кто его организовывал. И все же спустя месяц мы добрались до границы эльфийских владений.