— Свет, я к родителям ездил.

Главное начать, правда ведь?

— А! Ну что ж ты сразу…

— Я не собирался, так получилось. Свет, я узнал такое… Я знаю, кто Катькин отец, Свет.

Вот так. Сразу. Чтоб не передумать.

Как у меня рванулось сердце! Я думал, оно вылетит сейчас. Пришлось прислониться к дереву.

Светка замерла. И так на меня посмотрела… Как будто хотела впитать всего, до капли. А ведь сможет…

— Кто?!

«Катя — моя дочь».

«Света, это я».

«Этот ребенок наш с тобой».

Не знаю, как лучше сказать.

Какие же у нее все-таки глаза… Как море… Я бы мог утонуть в них…

— Ты?!

Что-то я радости не слышу. Больше похоже на ужас…

Я успел рассказать только про мой визит в Тверь, когда на тропинке со стороны «Ангстрема» появились они. И хотя лиц еще было не различить, я сразу понял: это те трое мужиков из парка. Схватил Светку за руку:

— Бежим. Это за нами. Как можешь быстрее.

И мы понеслись, аж в ушах засвистело, замелькали елки, березки, клены…

Она ничего не спросила, не удивилась. Доверилась мне. За эти дни я впервые научился жить, не понимая. Не находя объяснений происходящему. Действовал по наитию. До сих пор получалось.

Мужики припустили следом.

Закапал дождь.

Ни разу еще я не бегал с таким отчаянием. В другое время доводы разума убедили бы меня в полной бесполезности этого поступка. Догонят, и рыпаться не стоит. Но сейчас…

Я еще не все сказал! Я должен уйти! Увести Свету! Я должен… Должен…

Ноги. Легкие. Сердце. Светина рука в моей. Коряги. Скользкая тропинка. Птицы испуганно разлетаются. Шелест хвои. Звук шагов сзади все нарастает.

Свернули с дороги. Дождь усилился. Мокрые ветки хлещут по лицу. Куда бежим — не знаю. Вперед, между деревьями. Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох, вдох… Выдыхать некогда.

Догонят.

А вдруг — не догонят?

А если догонят — убьют?

Не знаю, с чего я это взял. Жить хотелось — Как никогда.

— А ну стойте!

Я рванул еще быстрее, увлекая Светку за собой. Откуда у меня силы? А у нее? И на сколько нас еще хватит?

— Да стой ты, придурок, все равно не уйдешь!

Впереди деревья стояли плотнее, лес густел. Эх, спрятаться бы в этой чаще!

Чаща, в центре города, ага, как же!

Ну еще, еще немного!

Мне кажется или шаги сзади тише? Хорошо бы. Добежим до открытого места, там все-таки люди. Хотя в наше время рассчитывать на помощь людей не приходится. Даже средь бела дня. Даже если тебя убивают. Вернее, если убивают — особенно.

Но мне так хотелось к людям.

— Стас… не могу… больше…

— Еще немного… сейчас… сейчас… а-а-а!!!

Высокий песчаный берег внезапно ушел из-под ног, и мы рухнули с обрыва. Я выпустил Светину руку, кубарем покатившись по склону. Песок летел в глаза, набивался в нос. Ну все, это конец.

Я грохнулся вниз лицом, тут же вскочил, подал руку упавшей Свете, с досадой и страхом посмотрел наверх, ожидая увидеть преследователей. Нет больше сил бежать…

Но никто не появлялся.

Парализованный ожиданием, я не мог оторвать взгляда от высокого берега. Наверное, минуты две мы простояли так, потом посмотрели друг на друга.

— Отстали, что ли? — не поверил я нашему счастью.

Света развела руками.

Мы снова взглянули наверх. Тихо. Никого.

Да не могли они отстать. Передумали, видимо. Интересно — почему. Ну и слава богу.

— Пойдем отсюда!

— Кто это, Стас?

— Кто — не знаю, но я с ними уже встречался. Расскажу, ты слушай.

Кое-как отряхнувшись от песка, мы повернулись к обрыву спиной и шагнули к реке. Сходня в этом месте была чистой и глубокой — еле угадывалось дно. Неудивительно, кто здесь ходит? Замусорить еще не успели.

— А мы здесь не перейдем. — Света бросила взгляд в обе стороны. — Пойдем дальше!

Мы двинулись вдоль берега, а я продолжил рассказ. Вернее, начал с самого начала. С сайта.

Эффект я произвел.

И непонятно, чему Света удивилась больше: моей бурной фантазии или появлению Андрея. Сначала она изумлялась, хлопала глазами, шевелила губами, теряла дар речи, но постепенно смирилась. Когда чудес слишком много, они становятся обыденностью.

Она слушала меня молча.

Постепенно песок закончился, лес подступил к самой воде. Сосны здесь были красивы: стройные, с пышными ветвями, начинавшимися у самой земли. Никаких голых стволов. Ну прямо заповедный лес! И шумели они как-то… по-особенному. Музыкально как-то. Как будто кто-то дул в огромные трубы. Тихонько так дул, но со знанием дела.

Я заслушался и замолчал.

— Ты спросил его про диплом?

Ах да, я же рассказываю историю. Как раз перехожу к самому непонятному моменту…

Деревья уже поднимались прямо из воды, пришлось нам забрать вправо. Звуки города совсем не долетали сюда. Я продолжил рассказ, пытаясь ничего не упустить из загадочных объяснений Андрея. Может, Света поймет лучше меня?

Увлекшись, мы присели на поваленное дерево. Света не перебивала, и я дошел до момента с костром.

Она не поверила.

— Подожди, Стасик. Это какая-то… страшная, ужасная сказка.

— Может, и сказка, но ты бы видела его лицо!

Честно говоря, я устал рассказывать. История и так слишком тяжелая, да еще неправдоподобная. Я вздохнул, проводя рукой по стволу, на котором мы сидели. Интересная какая кора: рельеф будто делится на шахматные клетки. Более темные — шершавые, гладкие — посветлее.

— Необычно, да, Свет? — Я кивнул на дерево. — Даже жалко, что такая сосна упала…

— Стасик! А это и не сосны…

Мы огляделись кругом. Да нет же, сосны, сосны, конечно: длинные иглы, маленькие твердые шишки. Но у всех — «шахматная» кора.

Светка поднялась и подошла к стоящему поблизости дереву. Отковырнула кусочек прозрачной смолы, понюхала.

— Чем пахнет? — весело поинтересовался я. — Эвкалиптом?

Она уставилась на меня.

Потом протянула кусочек смолы. Я взял и осторожно нюхнул.

Эвкалипт.

Во всяком случае, очень похоже. Как я угадал!

— Здорово! Что это за деревья, а? У эвкалиптов стволы голые!

Светка прыснула: