— Вытащите это!

Я глянул на трясущую в истерике рукой мечницу. На руке виднелась рана, а под кожей на запястье небольшой наконечник стрелы медленно, но уверенно двигался вверх — к плечу. Это что ж получается, эта гадость может и внутрь забираться?

Стоило так подумать, как я увидел валяющуюся возле подушки скукоженную личинку чужого.

— Да ну нафиг, — протянул я и приложил руку к горлу. Где-то в груди возникло ощущение шевелящегося инородного тела.

— Вы чего визжите? — раздался сонный голос Лукреции, стоящей на пороге в одной ночной рубахе.

— Ваше магичество! — рыдая, упала перед ней на колени Урсула и протянула руку. — Помогите-е-е.

— Это просто мелкие духи, — произнесла волшебница. — Юрий, их прогонять легче лёгкого. Сделай сам, раз ты теперь чуешь силу.

— Я не могу, — сдавленно ответил я, держа руку на кадыке.

— О, Небесная Пара, — всплеснула руками Лукреция, — духи боятся чистой силы. Она дли них, что кипяток для раков. Могут свариться.

Я судорожно кивнул и встал с кровати.

— Чистая сила. Электричество. Да, точно. Надо их шокером долбануть.

— Не шокером, а одной из школ магии! — повысила голос волшебница.

Но я уже не слышал ее, а подбежал к вещам, и начал осторожно в них рыться. В разные стороны побежали большие жирные тараканы.

— Да чтоб вас! — выругался я. Не босиком же давить их. А когда один пробежал по руке, уточнил у волшебницы: — Это тоже такие духи?

— Нет, эти настоящие, — пробурчала Лукреция, наклонив голову на бок и скривив физиономию. — Нечего сухари хранить в сумке.

— Я не храню.

— Я не про тебя. А про вот эту воющую старушку, — ответила Лукреция и поглядела вниз, на коленопреклонённую Урсулу, которая тихо рыдала, пережимая руку в локте. По лицу мечницы текли слезы и сопли в три ручья.

— Да бля, — скривился я, откинув насекомое от себя, и достал шокер. Только бы не подохший был, или с коротким замыканием на корпус.

И зачем я так подумал? Прибор дёрнулся и зажужжал, словно большой шмель, а в его корпусе забилась искра. И правда похоже на шмеля, такого светящегося, словно светодиод, и трясущего сияющими крылышками.

Я сперва выругался, а потом сел уставился на трясущееся, словно в эпилептическом припадке, насекомое. Так, система дала сбой. Призрак просто не знал, как выглядит электрическая иска, но считал из подсознания образ и то, что искра может больно ужалить. Он не знает, а я знаю? Да. Электричество, это поток электронов под действием электромагнитного поля. Он подчиняется законам физики. И не метафизики, а настоящей. Значит, он не может пробить исправный обрезиненный корпус.

Так, вспомню, чему меня учил профессор. Моя магическая… чуть не брякнул симбионта, но правильнее будет составляющая. Так вот, она способно генерировать внешнее поле. Потом разберёмся, какой оно природы, но оно может воздействовать на окружающий мир. Агата говорила, что это дар, который может проявиться у каждого в случайном порядке, но не знает его сути.

Я сел на пол перед шокером и приложил пальцы к вискам. А что, если представить нечто среднее? Что, если это не симбионт, а нечто вроде органа, который у большинства находится в состоянии рудимента? Эдакого виртуального органа. Нет, не годится. Орган не может оперировать энергиями. А моё биополе не цельный организм.

Думай, Юра, думай.

Я сделал вдох и выдох. К черту теории, нужна практика. Я не звездочёт, которому звезды недоступны, чтоб пощупать. Я — маг.

Вдох и выдох.

Я склонился над шокером и упёрся руками в пол, глядя на прибор. Думай, Юра, думай.

Электричество. Оно течёт по пути наименьшего сопротивления. И этот путь нужно создать. Я — маг, я могу. Но нужна небольшая помощь.

Поискав глазами, я остановился на корзине, которую вчера принесла Катарина из города. Я не стал спрашивать, зачем там, помимо вскусняшек, ещё и разная домашняя утварь, но сейчас я видел пару блестящих, как золото, спиц для вязания и потянулся за ними.

Когда взял, посильнее стиснул в руках. Одним концом спицы коснулся валяющегося рядом шлема Урсулы, а вторым осторожно дотронулся до сверкающего шмеля. Тот негодующе зажужжал, но остался на месте.

— Нихрена ты не электрический, — злорадно улыбнувшись, произнёс я, взял духа за крылышки и швырнул в сторону открытого окна. А он ещё и летать не умеет, слишком тяжёлый, потому с диким визгом улетел вниз на землю.

Так, сперва нужно разобраться с хренью, которая в руке Урсулы. Но такими форсированными методами, я вряд ли смогу поколдовать, значит, нужен костыль.

— Система, — произнёс я вслух, — выдай мне графики того, как колдовал я над свечой вчера вечером и в гостях у волшебницы Агаты, и график, присланный профессором Глушковым с занятий с той девочкой. Теги магия, пирокинез, телекинез, электрокинез.

Перед глазами встали цветные картинки. А ещё вспомнились слова Глушкова: «Сосредоточить внимание; биоритмы лобных долей мозга; ассоциативные ряды».

Перехватив поудобнее спицы, я вытянул одну, словно волшебную палочку, в направлении шокера и уставился на прибор.

Вдох-выдох. Ещё один. Надо насытить мозг кислородом. Представить поток электронов. Они текут, словно ручеёк к металлу, а воздух даёт сопротивление, нужное, чтоб не было мгновенного разряда. Ведь в газоразрядных лампах можно добиться потоков плазмы. Так почему магическое поле не может создать нечто подобное?

Я медленно приближал конец спицы к контактам шокера, ожидая, что сейчас будет больно, но в сантиметре от прибора, на ближайшем начал гореть тлеющий коронный разряд голубого цвета.

— Ну же, сучонок, — пробормотал я, и начал удалять спицу от шокера. Плазма задрожала, словно голубое пламя из газовой зажигалки, но потом встало и погасло.

— Что не так? — пробормотал я и поглядел на виртуальные экраны. Напряжение электромагнитного поля примерно такое же как у той девочки. Значит, надо искать другую подсказку. — Система, вывести карту головного мозга с визуализацией биотоков.

Я, тяжело дыша, вгляделся в сгенерированное видео, где волна условно отмеченных линиями биотоков потекла от лобно-теменных долей. Потом эта волна разбилась на отражённые волны и помчалась по разным участкам коры. В какой-то момент возникла стрелка, показывающая аномально активную зону около висков. Волна там усилилась и отразилась, побежав к затылочной части, вплоть до мозжечка, а часть ее вновь вернулась в лобные доли. Снизу возник тест подсказки. Активны центры, отвечающие за воображение. Потом волна прокатилась ещё раз, но уже за пределами мозга. Надпись гласила, что это явление характерно только для магов.

— Воображение, значит, — пробурчал я и отдал команду, — усилить контрастность картинки. Повторить.

Оторвавшаяся от мозга волна прокатилась в полуметре от головы, оставляя за собой тлеющие и хаотично пляшущие искры, вторичные волны разной интенсивности, и завихрения, похожие на турбулентность. В момент колдовства турбулентности усилились, количество точек увеличилось, а волны образовали многократное эхо. А потом в одном из завихрений вспыхнул быстро вращающийся клубок. Вернее, клубок был и раньше, но теперь он подпитался энергией и стал отчётливо видным. Думается, это и есть тот самый симбионт. Но он больше похож на органеллу в клетке. И не удивительно, что магами могут стать не все, тот же гемоглобин, питающий кислородом ткани, содержится не во всех клетках, притом, что геном у всех клеток идентичен. Да и хлорофилл у растений не везде имеет одинаковую концентрацию: в листьях его дохрена, а в корнях нету. Права была Агата, саламандры теряют жабры под внешним влиянием. Но и профессор прав — органеллы тоже когда-то были клеточными симбионтами, утратившими в процессе эволюции самостоятельность.