а на втором что-то зацепилось, еще четыре коровы, что-то нашли на земле и кучкуются, будто вокруг корыта с овсом. Или что они там едет? Весь мой прежний опыт сводился к обратному, то есть я ел говядину как в стейках, так и в бургерах, но больше, конечно, в пельменях.

Все спиной ко мне и в ночных отблесках огня, шкура темная, вроде без какой-то странной хрени типа дополнительных копыт, чешуи и костяных хребтов.

— Вот-вот, смотри, оборачивается, — Стеча поднял «мосинку» и начал целиться. — Хрень! Заметила нас, сюда идет!

Мимо горящего дома пробежал еще один бык и забрался на резное крыльцо, круша его рогами. Я отвлекся на грохот и выстрелы из окна и не сразу понял, о чем говорит Стеча. Тут же выстрелил и здоровяк, сразу же передергивая затвор и отступая.

Я посмотрел, куда он стреляет, крякнул и пообещал себе больше никогда не есть говядину.

Бык развернулся. Поднял морду, которую уже при всем желании нельзя было назвать нормальной. Белая морщинистая маска — сначала показалось, что она костяная, но рядом с деймосом вспыхнуло пламя, под обвалившейся крышей и стало лучше видно зернистую фактуру, больше похожую на человеческий мозг.

В черных провалах глаз отражался огонь, часть губ отсутствовала, обнажив желтые полустертые зубы. К груди прилипли какие-то ошметки или остатки подгоревшего хомута. Какая-то демоническая коррида, только пара из носа не хватает. Деймос замычал и стал скрести копытом по земле. Дождался ответного мычания от напарника, а потом еще двух перекрестных с разных концов деревни, и бросился на нас.

Стеча выстрелил второй раз, попал куда-то в грудь деймосу, но тот будто и не заметил. Третий раз, я отчетливо видел, как пуля пробила белую маску, как брызнула кровь, но быку было плевать, словно муха на морду села.

Я побежал по настилу, сокращать дистанцию до своих эффективных пятнадцати метров и крикнул Стече:

— Не стой над столбом, завалит всю конструкцию!

Я добежал практически до ворот, услышал настойчивое гудение клаксона «буханки», отмахнулся и стал ждать первого быка. Пропустил чуть вперед и пальнул в затылок, под место, откуда начинался рог. Разрывной патрон не только дал быку в ухо, но и отхватил приличный кусок мяса от плеча. Деймоса сбило с траектории, передняя лапа подломилась, и он пропахал несколько метров, разбрасывая во все стороны грязь и окрашивая снег в красный цвет.

Поразмышлять, такого ли противника я заказывал, не успел.

Под ногами что-то тяжелое врезалось в стену, меня шатнуло и чуть не сбросило вниз. Прямо на острый кончик рога, на котором уже болталась чья-то окровавленная шапка. Я выстрелил под ноги и бросился бежать обратно к Стече.

Второй патрон — зажигательный.

Бык заревел, будто его живьем на шампуре вертят, запахло жареным мясом, и волна горячего воздуха поднялась до самой верхушки забора. Деймос был еще жив, волочил обугленные и приплюснутые задние ноги, мычал и клацал зубами то на меня, то на Стечу.

Я перезарядился, работая по схеме: разрывной, чтобы пробить шкуру и сделать рану, зажигательный, чтобы эту рану раскурочить. Связка сработала — деймос потерял второй рог, а потом прожарился в районе шеи и лопатки.

Подранка добил Стеча, а потом мы на пару расстреляли бешеных коров. Масса есть, рогов нет, клыков нет. Ни тактики, ни стратегии — ломанулись на нас, врезались в забор и стали шатать, вопя, толкаясь и отлетая по одной от прицельной стрельбы.

— Вы кто такие? — дедок с длинной бородой высунулся из окна ближайшего дома. — Тикайте, там чудоюдины демонские.

— Все нормально, дед, — крикнул Стеча и уже привычно приврал. — Мы из Ордена, отряд Белая Стрела.

— Сколько всего чудоюдин? — как минимум должно быть еще двое, хотя того, что в дом ломился, похоже, мужики сами завалили.

— Тюююю, кто же их считал-то? Когда полыхнуло в доме у ветеринара, как вылезло оттуда… Рога в огне! И давай всех топтать, потом в хлев понеслась, тварь окаянная…

— Поняли, ты спрячься пока, дед, мы сейчас быстро! — махнул рукой Стеча и пошел открывать ворота. — Матвей, прикрой.

Но прикрывать было не от кого. Два молодых бычка-деймоса выскочили из соседней улицы, увидели «буханку» и замерли, пытаясь понять, не новый ли это вожак стаи. А когда, осмелев, бросились в атаку, то их уже раскидало в стороны от бомбочки Банши.

Сложнее оказалось с разрывом, находящимся в самом эпицентре горящих домов — пока устраивали корриду, занялся еще один дом.

Пробовали тушить, но даже с помощью деревенских успеха не добились. Уже весь дом прогорел, крыша рухнула, а разрыв не сдавался — горел будто сам туман, растекающийся в разные стороны.

А вместе с ним, оттуда лезли твари — средних размеров огненные шары. Как подожженное перекати-поле, горящие комки, выкатывались из дома, разбегались и прыгали на людей. Но здесь мы им шансов уже не дали.

Гидеон организовал местных. Жилистые мужики с вилами помогали мне со Стечей, а Банши выстроила цепочку женщин с ведрами от колодца. Я с парнями колол, протыкая огненные шары и вдавливая их в снег, Стеча для контроля стрелял, а потом все это заливали водой.

Разрыв закрыли только к рассвету. Дважды лопнувшие мозоли, тлеющая фуфайка и прожженные в трех местах новые штаны — я как стоял, так и рухнул в грязь, когда Гидеон победно возвестил о закрытии разрыва и весь чумазый вышел из сгоревшего дома.

— Матвей, от вас все равно уже воняет, — крикнула Банши, — соберите трофеи сами. Это огневички — там в потрохах внутри покопаться нужно, среди угля будут камушки такие на кремень похожие.

— Угу, тебе надо, ты и собирай.

— Тебе тоже надо, этот состав в три раза убойней термита и фосфора. А я покажу потом, как зажигательные снаряды делать.

Ладно. Посмотрим. Я подтянул к себе ближайший мокрый комок и проткнул ножом, ощущение, будто арбуз режу, пахнет только гарью. Банши кинула мне жестяную банку, в которую я стал собирать маленькие шершавые камушки.

Вокруг бродили местные жители. Местный староста — худой старый дед с длинными усами пытался всех организовать: заперли ворота, растаскивали сломанное и сгоревшее, искали тела. Кто-то тихонько плакал, унося погибших в небольшую церквушку. Кто-то носил вещи и делился с выжившими погорельцами.

За воротами раздался автомобильный сигнал. Не такой, как у «буханки» — звонкий и противный, а потише, будто крякающий, когда резиновую грушу