Архипов, съехав на обочину, остановил «Понтиак». Пару минут он постоял у открытой калитки, разглядывая желтые прямоугольники окон. В их свете некошеная трава казалась зеленой. Накрапывал дождик. У станции тяжело прогудел товарняк. Архипов прошел к дому по тропинке, выложенной серыми плитками. Увидев в трех шагах от себя тлеющий огонек сигаретки, остановился, непроизвольно сунул руку в карман, хотя не носил с собой оружия. Максим Жбанов вышел из тени дерева.

– Ну, что? – спросил он.

– Нужны деньги, срочно, – ответил Архипов. – Это единственное, что может меня спасти. Деньги. И ты знаешь, что мне не к кому обратиться. Кроме тебя. Мы долгие годы работали вместе, у нас был неплохой бизнес. Но все разрушилось в одну минуту.

– А ты не хочешь уехать?

– Я об этом уже думал, – Архипов покачал головой. – Не самая удачная идея. В прятки начинали играть люди куда более богатые, чем я. Но их находили. Нет, это не пойдет.

– У меня есть надежный человек в Турции.

– Максим, я же сказал: это не вариант. Помоги мне, умоляю тебя. Я соберу нужную сумму, рассчитаюсь с долгами. А потом, со временем, мы все наверстаем. У тебя же есть деньги, потому что ты не такой мот, как я.

– Понимаешь, у меня на жизнь были кое-какие планы. Я собирался жениться на Галке. Небольшое путешествие, хороший отель и все прелести семейной жизни.

Свет на веранде был погашен. Галина стояла возле раскрытой двери, прижавшись плечом к косяку, и напряженно вслушивалась в разговор мужчин. Но до нее доносились лишь отдельные слова или обрывки фраз. «Хочешь, я встану на колени?» – спросил незнакомец. «Ты должен знать, это все, что у меня есть, – отозвался Максим. – Все, что мне удалось скопить. Бабки в подвале под кучей угля. Шестьсот тридцать штукарей». Галина прижала к лицу платок, ушла в дом. Закрывшись в спальне, повалилась на кровать и расплакалась в подушку.

Накрапывал дождь, старые яблони роняли желтые листья.

– К завтрашнему утру я откопаю сумку, – сказал Жбан. – Угля много. Полторы машины завезли к осени. Раньше утра мне не управиться.

– Не будем откладывать, – ответил Архипов. – У тебя есть запасной комбинезон, чтобы я мог переодеться? И еще одна лопата? Тогда я помогу. Начнем прямо сейчас.

* * *

Полуденное солнце выбелило небо, горячий ветер поднял над старыми гаражами облака пыли. Но следователь прокуратуры Олег Липатов, проводивший на месте следственный эксперимент, не обращал внимания на мелкие неудобства. Дело о фальшивых долларах зашло в тупик, когда судьба сделала щедрый подарок. На месте ночной бандитской разборки, в ходе которой погибли двое неустановленных следствием лиц и два милиционера, в одном из гаражей занимался любовью со своей подружкой бывший учащийся ветеринарного техникума Сергей Шаталов. Парнишка кое-что видел: некий человек собирает в пакет разбросанные на дороге пачки долларовых банкнот.

Дело об убийстве милиционеров было выделено в отдельное производство. На следующее утро после преступления оперативники, проводившие осмотр места происшествия, обнаружили половинку купюры в сто долларов. Бумажку не унесло ветром только потому, она залетела между каких-то железяк, и пролежала там несколько часов никем не замеченная. Липатов назначил срочную судебную экспертизу обрывка банкноты. Эксперты НИИ МВД пришли к выводу, что купюра фальшивая, выполнена на высоком профессиональном уровне типографским способом. По своим признакам половинка сотенной банкноты схожа с поддельными долларами, принадлежавшими убитому школьному сторожу Нифонтову.

Но это еще не все сюрпризы. Недоучившийся ветеринар Шаталов, когда кончилась пальба, выглянул на улицу через дырку в воротах гаража. Он гипнотическим безумным взглядом наблюдал, как человек собрал деньги в пакет, раздумывая, какую выгоду можно извлечь из всего увиденного. Получалось, никакой. Шаталов не такой дурак, чтобы выйди из гаража, потребовать свою долю за то, что станет держать язык за зубами. Попросишь денег – получишь пулю в живот. Он сидел на корточках, прилипнув к дырке в воротах, облизывал сухие губы, а потом догадался взглянуть на номер «девятки». Глазастый Шаталов разглядел две первые цифры: семерку и тройку. И передний бампер и одна фара повреждены пулями. На заднем боковом окошечке прилеплена желтая этикетка фирмы «Стар Дол». Уже на следующий день тачку объявили в розыск. Ее, несомненно, найдут, но, сколько времени займут поиски? Это вопрос…

Липатов в присутствии двух понятых, рабочих с соседней стройки, задавал вопросы Шаталову и его девчонке. Помощник следователя устроился на бетонном кубе, подложив под протокол папку, записывал вопросы и ответы. Здесь же топтались, не зная чем себя занять, два милиционера, участковый инспектор и опер из местного ОВД.

– Ты, кажется, ветеринар? – спросил Липатов.

– Без пяти минут, – усмехнулся Шаталов. – Меня отчислили из техникума, но я восстановлюсь. Если завяжу с бормотухой.

– Вот я и говорю, ты солидный человек, ветеринар, – Липатов изо всех сил старался выглядеть серьезным, но получалось плохо. При одном взгляде на Шаталова, надутого, как пузырь, с папироской, приклеившейся к губе, грудь раздирали приступы смеха. – Поэтому должен вести себе соответственно. Солиднее, умнее. А не девчонок в гаражах лапать.

– Если бы не девочки, которых я таскаю по гаражам, – Шаталов сплюнул через губу, – все ваше следствие торчало бы. Знаете где? Торчало очень даже глубоко.

За последние дни парень вырос в собственных глазах, он не просто сделался местной знаменитостью, побывал в высоких кабинетах ГУВД Москвы, дважды лично разговаривал с генералами, которые жали его руку и благодарили за помощь. А уж полканов и ментов званиями ниже он насмотрелся пачками. Во дворе уважаемые крутые мужики, которые раньше Шаталова в упор не видели, угощали его сигаретами и лезли с вопросом: что же все же произошло той ночью на территории гаражей. А этот жалкий следак из прокуратуры учит его, Шаталова, жизни. Надо вести себя солиднее… Да класть он хотел с прицепом на такие советы. Шаталов выплюнул слюнявый окурок и похлопал свою подругу по голой спине, жестом обозначая право собственности на этот экземпляр. Лиза нравилась Шаталову настолько, что вчера он отдал ей поношенную хиповую майку, которая была ему коротка. Отдал и сам неожиданно поразился широте души и глубине чувства. Шаталов еще никогда не влюблялся до такой степени, чтобы подарить лярве даже грошовый флакончик духов. Не то что фирменную майку. «А, может, это и есть любовь, мать ее? – спрашивал себя Шаталов и отвечал. – Очень даже может быть».

Девчонка наоборот смущалась, опускала взгляд и то и дело одергивала коротенькую юбочку, которую задирал ветер. Она думала о том, что для такого важного мероприятия, как следственный эксперимент, на котором присутствует много мужчин в погонах, она оделась слишком легкомысленно. Полупрозрачная ткань едва прикрывала интересные места. Но выбор был не велик, в Лизином гардеробе не оказалось юбки, длиннее той, что была на ней сейчас.

– Пройдемте в гараж, – приказал Липатов и остановил рукой участкового и мента из ОВД. – Только свидетели, понятые и мой помощник. Все мы тут не поместимся. Капитан, – он обратился к участковому милиционеру, – пока мы там занимаемся писаниной, притащите вон ту лестницу. Заберитесь на крыши гаражей и все там внимательно осмотрите.