Чего ж тут неясного?

– Тогда не теряем времени. – Рудо нырнул в красный плюш. Карина и Арно последовали за ним.

Они постарались максимально точно следовать нехитрой инструкции. Вошли и развернулись. И разве что носами не ткнулись в идиотски счастливую клубничную физиономию на передней части костюма. Диймар своим длинным носом точно влетел бы. Так, не думать о нем.

– Давай-ка снова. Дамы вперед. – Карина рванула в проход первой. И на выходе подавилась собственным визгом, когда ее сгребли за шиворот и приподняли. Она забилась, но ворот свитера впился ей в горло. Так и удавиться недолго. Надо понимать, ранее упомянутые «немногие» таки вломились в кабинет Рудо и горели желанием все испортить.

– Приветствую, чем обязан? – Голос Рудо прозвучал предупреждающе, и было очевидно, что предупреждение относилось ко все еще торчавшему в глубине стены Арнохе.

Умница Арно быстро сообразил, что к чему, поэтому в трехмерное пространство не вышел и не попался в сомнительные объятия встречающих. Карина справилась с паникой и, как смогла, огляделась.

Двое «вервольфовцев» габаритами вроде Киры подпирали стену по обе стороны от входной двери. А спиной к двери, отвернувшись от рабочего стола, зато лицом к новоприбывшим развалился в директорском кресле Григорий Аблярсов.

– Обязан? Да ты мне по гроб жизни обязан! – рванул он фальцетом, оголяя свои мерзкие десны. – Ты, погань мохнатая, забыл, кто тебя из дерьма вытащил, и смеешь еще стоять передо мной?! Думал, сбежишь, отсидишься?

Рудо стоял на своих ногах, за его спиной тоже маячил ликантроп в камуфляжной форме. Все «вервольфовцы» сохраняли человеческое обличье, но Карина явственно уловила нотки того самого запаха, который забивал все на свете в лесу возле омертвения. Морды лица у парней, стоявших возле двери, были мрачные и какие-то недовольные. Похоже, происходящее было им совсем не по вкусу, но по какой-то причине сделать они ничего не могли.

– Может, если бы вы с папашей не взялись мне ноги ломать, а попробовали договориться, то мне не пришлось бы «стоять перед тобой»? – насмешливо и совсем неиспуганно отозвался Рудо. – Заодно и отсиживаться. Предупреждаю, Грих, лишнее движение, и я тебя загрызу ко всем чертям.

– Ты меня загрызешь? А может, это я тебя загрызу? С помощью твоих же тварей. Хотя, не-не, тебя я не трону. А вот ей, – он кивнул на все еще висящую девчонку – вот ей хана настанет. Ты же не сомневаешься? Опачки!

Григорий неожиданно хлопнул в ладоши. Карина чуть внутрь свитера не провалилась. Эх, жаль, что не провалилась, может, хоть ногами до твердого пола достала бы… Или уж лучше не терять обзор?

Ухмыляясь, Григорий Аблярсов вытянул руку. На раскрытой ладони лежал какой-то непонятный предмет, похожий на камень, неплотно обмотанный проволокой. А над камнем (или из камня?!) в воздух взметнулся и заколыхался невиданный ею ранее знак.

Серебристые контуры. Волчья голова, задранная к небу… то есть к потолку, словно на нем была луна, а на луну можно было повыть. Только пасть была занята – зубы сжимали алый камень. Надо же, двухцветный знак. И так бывает. Хотя, если подумать, что она вообще знает о том, какими бывают знаки? Чуть меньше, чем с гулькин нос. Да и не до анализа тут.

– Узнаешь? – хихикнул младший Аблярсов. – Папа сделал.

– Узнаю, – медленно, почти по слогам проговорил в ответ Рудо, – в нем моя кровь, Грихан. Его делали, чтобы мои ликантропы слушались меня.

– Или того человека, который умеет обращаться с этим знаком, – радостно сообщил, сверкая деснами, Григорий. – А я-то, хоть и не знаккер, но умею. Так что, падла, я сейчас твоим, да не твоим ликантропам свистну, и они тебя медленно на запчасти разберут. И девку тоже.

– Вот насчет ее, – голос Рудо обрел доверительные интонации, – я сомневаюсь. Она нужна твоему отцу в целости и сохранности.

– Да, нужна. – Фу, Григорий говорил вроде спокойно, но слюной все равно побрызгивал. – И она, и наследничек Резанов. – Где он? Говори, или…

– Где же он, где же он, – откликнулся Рудо.

Повисла секундная пауза. За эту секунду Карина успела и похолодеть, и взмокнуть, и понять, что белый волк не собирается принимать условия оппонента.

– Где же прячется Арно Резанов, который так нужен твоему отцу? – Рудо заговорил, как сказочный волшебник. – А тебе самому что нужно, а, Грихан? Вдруг у меня найдется, что предложить не папе, а тебе.

Неужели Аблярсов поведется на такую дурацкую разводку? Он не показался Карине умником во время их коротких и чертовски эмоциональных встреч. Но и конченым дураком тоже не выглядел.

Опровергая ее мысли, Григорий сглотнул ком и вылупился на Рудо уже совсем другим взглядом. Интересно, чего же человек может хотеть так сильно, что одно упоминание желаемого превращает его в идиота? Он натурально вылупился на белого волка, как умственно отсталый школьник на трехметрового плюшевого супермена. Забыл, зачем, вернее, за кем вообще пришел в офис «Вервольфа».

– Ты понимаешь, что папа это оценит? – продолжал Рудо. – И такое преимущество перед братом. Как его, Антон? Твоя сбывшаяся мечта в обмен на… ну… небольшую отсрочку. Прикинь? Сила, мощь, волчье обличье…

О чем он говорит?! Карина чуть вслух не заорала. Хотя в ее положении это было невозможно чисто технически.

– Я шесть лет не могу допроситься. С чего вдруг ты предлагаешь мне это именно сейчас? – Голос Григория звучал так, словно у него и рот, и горло пересохли, а лицо приняло такое выражение, что смотреть было жалко. И он больше не выглядел злобным уродом, скорее страшненьким, нескладным пацаном, которого в кои-то веки сверстники не погнали прочь, а позвали играть со всеми вместе.

Рудо пожал плечами:

– Сейчас ты можешь предложить мне кое-что равноценное. Время. А что, справедливо: время на время. Только я тебе предлагаю остаток твоей жизни в форме существа твоей мечты, а мне надо всего полчаса. Полчаса ты слеп, глух и нем и не видел ни меня, ни… остальных. Сам посуди, когда это время истечет, можешь нас по следам найти.

Что он несет? Предлагает пустить по их следам свеженького ликантропа? Карина забарахталась, державший ее вервольфовец догадался опустить руку и дать девчонке возможность стоять на своих двоих, но все равно хватка его не ослабла.

Но Григорию речи Рудо подозрительными не показались. Он судорожно сглотнул.

– Согласен. Нет, погоди! – Он перекатил странный камень в ладони, изображение волка колыхнулось, но не потеряло очертаний. – Ты! – Палец со срезанным под корень ногтем ткнулся в ликантропа, караулящего Карину: – Держи ее крепко. А вы, – обратился он к остальным троим, – глаз с Наваса не спускайте. Сделает лишнее движение, загрызите, как кошку паршивую.

Оба парня шагнули от двери к креслу и замерли, как часовые. На секунду Карине показалось, что их лица потеряли непрошибаемую твердокаменность выражений, как будто озарились пониманием происходящего. Стоящий же справа верфольфовец, совсем молодой, с ежиком пепельных волос, даже хитро подмигнул Карине. Григорий, по-прежнему повернутый спиной к своей охране, ничего не заметил. А зря – с атмосферой в кабинете что-то произошло, и явно не в его пользу.