О том, что напали внезапно, смели все монгольские боевые построения и вызвали страшную панику, тоже четко прописано в «Повести»: «и внезапно напали на станы Батыевы. И начали сечь без милости, и смешалися все полки татарские. И стали татары точно пьяные или безумные». Фраза о пьяных и безумных очень точно передает ту жуткую панику, которая охватила всю монгольскую ставку, начиная от хана и заканчивая простым нукером. А это, в свою очередь, свидетельствует о том, что удар был настолько внезапным и неожиданным, что дозоры и караулы его проглядели, и скорее всего атака произошла либо в конце ночи, либо на рассвете, когда часовых сильнее всего клонит в сон. Следующая фраза «Повести» — «Почудилось татарам, что мертвые восстали» — тоже может быть легко объяснима, поскольку дружина Коловрата могла сражаться под рязанским стягом. Поэтому можно понять и Батыя, и его воинов, когда над вражеской ратью они увидели стяг Рязани, от которой они оставили «дым и пепел», а население либо пленили, либо вырезали. А знаменитый поединок рязанского боярина с Хостоврулом прямо указывает на то, что в бой вступила личная гвардия хана: «И послал шурича своего Хостоврула на Евпатия, а с ним сильные полки татарские. Хостоврул же похвалился перед царем, обещал привести к царю Евпатия живого. И обступили Евпатия сильные полки татарские, стремясь его взять живым». Именно акцент на том, что полки эти были «сильные», и позволяет предположить, что гвардейцы вступили в бой, когда ситуация стала критической и все повисло на волоске — да и царский шурин бахвалился не просто так, а явно чувствуя за собой силу. Сам бой между Коловратом и монгольским багатуром описан так, как будто автор «Повести» расспрашивал очевидца — вполне возможно, что немногие ратники, выжившие в этой бойне, впоследствии рассказывали об этом, и эти рассказы, затем передававшиеся из поколения в поколение, записал рязанский книжник. «И съехался Хостоврул с Евпатием. Евпатий же был исполин силою и рассек Хостоврула на-полы до седла». Именно этот богатырский удар русского воеводы и поверг орду в состояние ступора — смерть махнула своей косой над головой монгольского хана.

А следующий текст прямо указывает на то, во имя чего вся эта атака затеялась: «Евпатий же, насквозь проезжая сильные полки татарские, бил их нещадно. И ездил средь полков татарских так храбро и мужественно, что и сам царь устрашился». Вот оно, главное! Фраза «насквозь проезжая» может свидетельствовать только об одном — воевода прорывался к хану через строй монгольских отрядов, которые старались преградить ему дорогу, но успеха в этом не имели. А то, что храбро и мужественно «ездил средь полков татарских… и сам царь устрашился», прямо указывает на то, что Коловрат едва не прорвался к Батыю, чем насмерть перепугал самого хана. Батый был настолько потрясен и удивлен происшедшим, что после боя повел себя в несвойственной манере — проявил милосердие к пленным! Никогда до этого монгольский хан подобной сентиментальностью не грешил, а тут… Даже не предложил перейти к нему на службу, как обычно всегда делал, потому что понимал — эти люди ему служить не будут никогда, им лучше умереть, чем склониться перед ханом. Глядя на тело мертвого воеводы, завоеватель произнес слова, которые заставили призадуматься его темников, нойонов и тысячников: «Если бы такой вот служил у меня, держал бы его у самого сердца своего». Монгольский властелин отдал должное мужеству русского героя, по достоинству оценил его ратное умение и воинскую доблесть: «И отдал тело Евпатия оставшимся людям из его дружины, которых похватали на побоище. И велел царь Батый отпустить их и ничем не вредить им».

* * *

А вот как выглядит исторический герб современной Рязани: «В золотом поле стоящий князь, держащий в правой руке меч, а в левой ножны. На нем епанча червленая, а платье и шапка зеленая, обложенная соболями». Только многие считают, что никакой это не князь, а защитник Русской земли, легендарный рязанский воевода Евпатий Коловрат, русский воин, который с залитого кровью поля в Суздальской земле шагнул в бессмертие.

В ту же зиму выступил Всеволод, сын Юрия, внук Всеволода, против татар. И встретились они у Коломны, и была битва великая. И убили воеводу Всеволодова Еремея Глебовича, и многих других мужей Всеволода убили, а Всеволод прибежал во Владимир с малой дружиной. А татары пошли к Москве.

Лаврентьевская летопись

Первым под Коломну подошел передовой полк воеводы Еремея Глебовича, затем московское ополчение и через день суздальская рать во главе с Всеволодом Георгиевичем. Скорее всего, именно здесь молодой князь и узнал о разгроме полков Юрия Ингваревича, а также гибели Рязани и о том, что монгольская орда идет на Коломну. Князьям и воеводам было над чем подумать: с одной стороны, резко изменились цели похода — не к кому было идти на помощь, с другой — само место для встречи с Батыем было лучше не придумаешь. Во-первых, Коломна накрепко запирала удобный путь по Москве-реке в земли Владимиро-Суздальского княжества, а во-вторых, князь Роман отлично подготовил город к обороне — были починены стены и башни, заготовлены запасы продовольствия, а жители города и окрестных деревень собраны в ополчение. Опираясь на городские укрепления Коломны, князья и воеводы могли попытаться остановить нашествие на землях Рязанского княжества и не дать проникнуть монголам дальше. Расположение города, у которого должна была решиться судьба Северо-Восточной Руси, было очень выгодным — он стоял там, где в Москву-реку впадает Коломенка, и был окружен густыми лесами. Сам город был неплохо укреплен, поскольку помимо крепостных стен и вала обладал прикрытием из деревянных надолб, затруднявших движение вражеской конницы. Сами же надолбы представляли вкопанные в землю толстые деревянные сваи в один или несколько рядов, между которыми были оставлены проходы.

Герб Владимирского княжества. Он был на щитах русских дружин в 1238 г.

Однако орду решили встречать не за городскими укреплениями, а дать бой в поле, в случае же неудачи отступить за надолбы и уже там продолжать сражение. Сама местность не позволяла монголам применять излюбленные фланговые охваты, провоцируя их на атаку по центру, а вот русским спрятать в лесу полк и незаметно подвести его к монгольским флангам было проще простого. В итоге так и решили поступить — пешие ратники воеводы Еремея и дружина князя Романа перегородили поле, а князь Всеволод с владимирскими и суздальскими гриднями встал в лесу, чтобы в условленный момент ударить по орде. Примчавшиеся дозорные доложили о том, что по Оке идут монгольские разъезды, а за ними двигаются передовые части, и скоро они будут напротив Коломны. Время разговоров закончилось, пришла пора браться за мечи — князья и воеводы разъехались по своим полкам, и русская рать замерла в ожидании вражеской атаки.