Как закончил — перенес все на стол атаману, атаман довольно крякнул, вчитался… и аж захрапел от досады…

— Ты… мил друг, с танка зараз головой навернулся, на службе. Я тут и не знаю половину из того что ты написал. Установка Фрезера-Нэша — это что такое?

— Пулеметная установка на два крупнокалиберных пулемета системы Браунинг зенитного типа. Можно заменить на Маузер или Эрликон

— Хватил… Ты в армии набрался — а мне платить. Ты знаешь, сколько это стоит? Возьми Максим — счетверенку, да не мучайся.

— С Максимом, атаман, ты сам воюй. Навоевались уже. Мне нужно армейское оружие, самое лучшее, какое только есть. Германское, североамериканское, наше. Но не старье со складов. Ежели пулеметы-гранатометы найдутся… даже надо найти — так совсем хорошо.

— Какие тебе пулеметы-гранатометы[72]. То ж армейское оружие.

— Армейское — не армейское, мне разницы нет. Несколько штук надо будет. Пулеметы, бронированные машины, автоматы обязательно, настоящие, армейские не те которые сейчас. Если хочешь, атаман, чтобы толк был — оружие хорошее дай. И технику.

Атаман снова скосил глаза в бумагу.

— Дай то, дай се… — ворчливо проговорил он — я ж не в тех годах, чтобы давать по два раза. Все прибегают, и только с одним — дай.

Григорий молча ждал

— Добро, казак. Раз решили — делаем. Что надо — ищи, только не расширяйся далече. Подпишу… нехай Супонин потом орет.

— Супонин? Он тут?

— А куды ж денется. На хозяйстве сидит. Жид жидом. Куркуль, одним словом.

— Но не вор же.

— Не вор, не вор, это ты верно сказал. Сколько дней надо будет?

— Недели три. Лучше месяц.

— Три недели даю. Иди… иди, казак, с глаз долой, пока не осерчал.

Желающим получить медаль или гроб или и то и другое зараз.

Требуются добровольцы на государеву службу

Жалование хорошее, условия тяжелые

Отменное владение оружием обязательно.

Донское казачье войско.

Почему Одесса? Да просто так…

Хотя нет, не просто так. Далеко не просто так. С тех времен, как Восток стал русским — Одесса стала крупнейшим торговым портом на этом направлении, вторым — после Владивостока по грузообороту и седьмым по грузообороту в мире. Стратегической железной дороги[73], после постройки которой порт Одессы пришлось спешно перепрофилировать под туристический — еще в помине не было, а Константинополь хоть и был портовым городом — все же до Одессы не дотягивал. Не потому что расположен был хуже — расположен то был он как раз лучше, просто до сих пор было непонятно: насколько мы там, навсегда или… Вот из-за этого «или» осторожные, знающие цену каждой полушке[74] купчины и не рисковали грузится через вторую столицу Константинополь, открывали конторы да торговые дома в Одессе. Было еще и в Севастополе — но там слишком много военного флота было, приткнуться негде. А Одесса… есть Одесса.

С давних времен как Севастополь был военным форпостом Российской Империи в регионе, так Одесса была форпостом торговым, мореходным, купеческим. Ее даже основали не русские. Основателем Одессы, раскинувшейся на месте, где раньше была считавшаяся неприступной турецкая крепость, был испанский еврей[75], прославившийся на русской службе в боях с турецким флотом, выслужившийся до адмирала Хосе де Рибас, чье имя и фамилию потом исказили на русский манер. Жозеф Михайлович Дерибас. Он стал первым генерал-губернатором нового города, в его честь названа одна из основных улиц города — Дерибасовская, а его особняк с шикарным садом — его потомки передали в дар городу, и теперь там — Городской Сад. Вторым человеком, заложившим основы Одессы, был ее губернатор в конце восемнадцатого — начале девятнадцатого века Дюк де Ришелье, да, да, прямой потомок кардинала Ришелье, честнейший и предприимчивый человек, фактически сделавший Одессу тем, чем она есть на самом деле — огромным купеческим городом-портом, но при этом не чурающемся культуры. Его памятник стоит перед самой лестницей, в его основании одесситы сохранили ядро, выпущенное с корабля, бомбардировавшего город. Это был даже не корабль — обшитая сталью плавучая пушечная буксируемая батарея. Четыре дня она обстреливала город, у жителей города не было оружия, способного пробить невиданной в то время крепости корабельный борт — но одесситы не сдались, город выстоял. Чей это был корабль? А сами не догадались? Английский, чей же еще — только в двадцать первом и отомстили[76]. Потом Дюк де Ришелье уехал на родину, чтобы стать премьер-министром Франции — но одесситы его помнят до сих пор. Памятник даже поставили. Герцог Ришелье уехал — а Одесса осталась Одессой: оборотистой, купеческой, хлебосольной, понимающей толк в искусстве, ценящей остроумных людей и умеющей с рубля миллион заработать. Миллионщиков в Одессе на тысячу жителей было едва ли не больше, чем в Москве или Санкт-Петербурге, и это было закономерно: вся торговля с Востоком тогда проходила через Одессу. Ну, а где торговля, там и…