* * *

Кончено, причина была не в евреях, и уж отнюдь не в арабах. Просто дело было во мне самом, тоска моя по симптомам напоминала тяжелую болезнь. Честное слово, у меня даже температуры повышалась внезапно, без видимой причины. В день похорон Нахума Гольдберга (старый воин лег ночью спать и не проснулся, Всевышний за его поистине праведную жизнь послал ему легкую смерть) я окончательно решил — уеду. Правда, это потребовало некоторых усилий, но я справился. Отговаривать меня, после смерти Нахума, было некому.

Любимый город встретил меня аплодисментами. По щекам. Я снова оказался безработным, бездомным, никому не нужным и неприкаянным.

Москва изменилась разительно. Люди — тоже. В этом мегаполисе само существование диктовало отношения. Москвичи и раньше считались торопыгами. Теперь, когда город разросся невероятно, люди часами добирались до нужного места, никто никуда не поспевал, в дорожных пробках проходила едва ли не большая часть жизни, что укреплению нервной системы отнюдь не способствовало.

Дозвонился до Шумского. Он, вроде, обрадовался, но сказал, что встретиться может только через неделю — улетал на Берлинский международный кинофестиваль. Я даже не огорчился. Кто я для него? Так, старый знакомый, к которому спешить вовсе не обязательно. Решил больше не звонить. Обидчивость — удел слабых. Но Алик-то был человеком успешным, это низменное чувство было ему неведомо. Он позвонил мне сам. Благородно ни в чем меня не упрекнул, просто предложил встретиться в гостинице.

Передвигаясь на метро, я приехал вовремя. Он на своем роскошном автомобиле опоздал минут на сорок.

Встреча была теплой, даже можно сказать — душевной. Вспоминали старых друзей, вспомнили и Сергея Михеева, Виктора Аверьянова.

— Кстати сказать, это же их гостиница, ты в курсе? — спросил Шумский.

— Да, что-то такое слышал.

— Ребята молодцы, мы изредка встречаемся. У них серьезный бизнес, очень крупный благотворительный фонд, — стал рассказывать мне Алик. — О, смотри, не успели заговорить, а они уже тут, — и кивнул на окно. — Вот уж действительно, случайностей в нашей жизни не бывает. Есть служба совпадений, которая работает безотказно и круглосуточно.

Я взглянул в окно. У центрального входа остановились два роскошных автомобиля. Услужливые водители распахнули дверцы. Вышли респектабельные господа. Прошествовали в гостиницу. Увидели нас, сначала узнали Шумского, потом уже меня. Более эмоциональный Виктор радовался неожиданной встрече шумно и бурно. Сергей, хотя и не проявлял своих восторгов столь громко, тоже улыбался открыто. Предложил нам обоим:

— Пойдемте с нами. У нас тут очень интересная встреча. Может быть, выступите оба, будет очень кстати.

Алик посмотрел на часы и согласился. Я на часы не смотрел. Мое время принадлежало мне самому, и было его у меня навалом. В огромном ресторанном зале было полно пожилых людей. Преобладали старушки. Довольно много генералов и адмиралов, все со звездами Героев Советского Союза. Как я понял, отмечалась годовщина Победы. Нас с Шумским усадили в президиуме. Столы ломились от яств. Давненько я не сиживал за таким угощением.

Сначала шла торжественная часть. Гостям вручали подарки в огромных пакетах. Потом — проникновенные тосты. Запомнилось выступление пожилой женщины с геройской Звездой на жакете. Оказалось — легендарная летчица Надежда Васильевна Попова. За годы войны она совершила чуть ли не восемьсот (!) боевых вылетов. Таких, как она, фашисты во время войны называли ночными ведьмами. Представил, как хороша была эта «ведьма» в молодые годы, она и сейчас, несмотря на старость, выглядела красавицей. Надежда Васильевна увлеклась воспоминаниями. Удивительный ее рассказ я слушал просто с восторгом, хотя думал, что на такие эмоции уже не способен. Сначала Надежда Васильевна рассказала, как познакомилась со своим мужем. Будущий дважды Герой Советского Союза и генерал-полковник авиации, а тогда еще простой майор, находился с ней в одном госпитале. Она навестила его в палате. Услышала, как врачи сетуют на плохой аппетит майора. Вечером вернулась. Пробудила аппетит. В том числе — и к жизни. Прямо, хотя и не без лукавства, заявила летчику, что считает себя лучшей для него женой. Всю оставшуюся жизнь они прошли рядом.

Потом Надежда Васильевна рассказала, как маршал Рокоссовский вручал ей золотую Звезду Героя. Прикалывая к гимнастерке награду, задержал ладонь на груди. Очень искренне поблагодарила Сергея Антоновича и Виктора Степановича за сегодняшний вечер и за постоянную о ветеранах заботу, сказала, что считает их своими сыновьями, добавила, что на таких, как они, держится земля русская. В заключение поведала:

— Я вчера была на приеме в Кремле. Президент чествовал ветеранов. Все было торжественно, но довольно официально. О столах не говорю, просто не идут ни в какое сравнение. Кремлевским чиновникам у Михеева и Аверьянова поучиться надо, как ветеранов войны поздравлять. Низкий вам за это поклон, — и действительно поклонилась в пояс.

Сделала долгую паузу, после которой сказала:

— Я сегодня, как и всегда на наших встречах, получила подарок. В пакете увидела конверт. Я же не наивная простушка и прекрасно понимаю, что в этом конверте деньги. И я их беру. Беру с удовольствием и благодарностью. Потому что на свою геройскую пенсию прожить не могу.

Надежда Васильевна подошла к столу, перегнулась и троекратно расцеловала Сергея и Виктора. Со словами: «Налейка мне, сынок», — взяла из рук не такого уж юного официанта наполненную водкой рюмку и, произнеся: «За вас!», осушила ее до дна.

Какойто генерал, высоко подняв свою рюмку, скомандовал в микрофон:

— За Сергея Антоновича Михеева и Виктора Степановича Аверьянова наше троекратное, два коротких, третье раскатистое — ура!

Зал дружно выполнил генеральскую команду.

Я попытался сосчитать, сколько же лет Надежде Васильевне Поповой. Выходило, хорошо за восемьдесят. Герои, они во всем герои.

Затем начался концерт. Мы увидели несколько известных артистов эстрады. Из тех, на концерты которых билетов не достанешь. Поднялся Сергей, торжественно нас представил:

— Дорогие наши вдовы Героев и ветераны. Сегодня у нас в гостях — народный артист, лауреат Государственной премии режиссер Александр Шумский и заслуженный артист киноактер Игорь Юдин. — И передал микрофон Александру.

Алик говорил очень тепло и даже проникновенно. Рассказал о своем новом фильме. Оказалось, он снимает картину о войне. Слушали его внимательно. Пока он говорил, мне принесли гитару. Как ни странно, я волновался. Мне так не хотелось ударить в грязь лицом перед этими замечательными стариками, да и перед своими друзьями — тоже. Спел им несколько песен военных лет. Под мои песни многие танцевали. Возраст им не мешал. Смотреть на все это было трогательно.

Улучив момент, спросил у Сергея, кто все эти люди. Выяснилось, что уже много лет благотворительный фонд, который создали Михеев и Аверьянов, шефствует над клубом вдов Героев Советского Союза. Эта категория женщин выпала из поля внимания государственных властей. Вдовы героев оказались, можно сказать, никому не нужными. Среди них было немало вдов крупнейших военачальников, вдов космонавтов. Сергей и Виктор стали приглашать их на вечера встреч, заботились о них, день Победы отмечали непременно, дарили подарки. Помогали деньгами, что в непростой жизни пожилых людей было совсем не лишним.