— Какая хорошая мысль, месье ректор, — поддержал эту идею преподаватель истории магии. — Мари, вы возьметесь?

 — Пожалуй... — прикинула я свое время и возможности. — Можно раз в месяц готовить. Магистр Лукас, а вы не делали амулеты от приворота? Или артефакты?

 — Делал, конечно. Но у них высокая себестоимость, они требуют регулярной подзарядки и не защищают от всех видов приворота. От зелья, например, они защитят не до конца, останется остаточное «отравление», если можно так выразиться. А вот тот эликсир, что вы отыскали где-то и успешно применили на наших учениках, показал стопроцентную реакцию при низкой себестоимости. Минус только, что его нужно регулярно готовить свежим и принимать, не теряя бдительности. Но вы большая умничка, Мари.

 После познавательной беседы с месье Грессом о возрасте его родственников и оговорки о магах, я отправилась в библиотеку. А куда еще? Не ходить же и не спрашивать: господа аборигены мира Одимен, а какова у вас средняя продолжительность жизни у простых людей? А у магов? А у архимагов?

 Просто для меня озвученные цифры — это что-то из области фантастики. Если чисто математически посчитать, то папенька Артура Гресса обзавелся наследником в возрасте восьмидесяти семи лет. На моей планете — это возраст, когда хочется не молодую жену, а грелку и капельницу.

 Выводы складывались неоднозначные. Если мне не удастся провернуть обратный обмен душами и вернуться домой, то жить я здесь буду долго. Не обязательно счастливо, но два—три века минимум. Поскольку и триста лет, оказывается, не предел для могущественных магов. Это раз.

 За телом и здоровьем нужно следить, чтобы не провести последнюю пару столетий скрюченной беззубой старушкой. Это два.

 И потомством у магов обзаводиться принято лишь после первой полусотни прожитых лет. Это три.

 Так что Мариэлла, ставшая мамой в двадцать два года, — это скорее исключение из правил. Точнее, если девушка имеет дар слабенький, по профессии и по призванию себя никак не реализует, а лишь счастливая жена обеспеченного мужчины, то там как угодно может сложиться. А вот у таких, как я, мои коллеги, мои студентки... У них иные планы на семейную жизнь и наследников. Лет до пятидесяти живут, самосовершенствуются, познают мир, путешествуют, работают, и лишь потом...

 Мне было о чем подумать. И я немного иначе восприняла Франсуазу, которая, не стесняясь, подкалывала меня младенцем и юностью. Ей как раз ближе к шестидесяти, я разузнала. Но при этом выглядит она молодо, чувствует себя еще моложе и совершенно не торопится обзаводиться мужем и потомством.

 Но сколько же тогда лет пожилым магистрам? Тем же Чолину и Хавьер? И ведь неловко спрашивать.

 Прояснив для себя этот вопрос, я решила, что мне стоит позаботиться о своем помощнике и поклоннике Софи.

 — Ханк, можно задать вам несколько вопросов? — обратилась я к мужчине, игравшему на полу с малышкой. Она активно дрыгала лапками и трясла погремушкой. — Это не из праздного любопытства, мне нужно для расчетов. Уверяю, все останется между нами и нужно мне только для дела. Если вас не затруднит...

 Физрук перевел на меня взгляд и молча кивнул.

 — У вас есть магический дар? — Он покачал головой, и я принялась спрашивать и записывать в свой блокнот необходимые мне сведения. — Сколько вам точных лет? Когда ваш день рождения? Врожденные и приобретенные заболевания? Имелись ли травмы и остались ли последствия от них, например, реакция на погоду или что-то съеденное? Аллергия на что-то или непереносимость отдельных видов продуктов? Какие-то досадные проблемы со здоровьем, типа мигрени в дождливую погоду или ноющие суставы в морозы?

 Он слушал меня с непроницаемым лицом, лишь пару раз в глазах мелькнуло что-то типа: она сбрендила?! Но отвечал.

 Ханку оказалось семьдесят три года, а не сорок, как я думала. И да, у него имелся целый букет старых травм, которые периодически напоминали о себе. Как я и предполагала. И кое-какие проблемы со здоровьем, приобретенные за прожитые годы. В том числе облысение.

 Что удивительно, мужчина не спросил: а на кой мне все это понадобилось?

 Я же потратила несколько дней, составила для него программу, приготовила несколько различных эликсиров и зелий. Курс рассчитала на месяц. И выдала все это с четкой инструкцией. Что, когда, сколько и как именно принимать.

 — Зачем? — коротко спросил мастер Ханк, изучая коробку с флаконами и банками и исписанный лист.

 — Мне хочется отблагодарить вас за помощь. Но я не могу сделать это как-то иначе. Поэтому попытаюсь помочь вам тем способом, который мне подвластен. Здесь программа приема зачарованных эликсиров, настоек и зелий, рассчитанная под ваш возраст, пол, вес и состояние здоровья. Для начала именно так. Потом некоторые препараты нужно будет сменить на другие, чтобы восстановить баланс... э-э-э... всего.

 — Я помогаю не вам, Мари. А ей, — кивнул он на Софи, терзающую кошачий хвост. Барон стоически терпел, лишь изредка стукая лапой со спрятанными когтями по расшалившимся пальчикам. — К тому же мне самому приятно.

 — Я знаю, — улыбнулась я. — Примите, пожалуйста, Ханк. Это от чистого сердца, правда.

 Принял. И даже стал принимать, соблюдая мои рекомендации. Сложно сказать, насколько лучше он начнет себя чувствовать через месяц, но я выбирала по нескольким книгам самые лучшие рецепты. Ну и комплекс витаминов и минералов. Да.

 А что вы хотите от человека, привыкшего, что непременно нужно все это принимать и следить за здоровьем?

 С ректором все это провернуть было невозможно. Я сдуру ляпнула тогда о шефстве над ним. Не учла ситуацию и менталитет местной публики. Если мастер Ханк — это неприкосновенный персонаж, с обетами и целомудрием, о котором всем известно, то ректор... Как было уже сказано ранее коллегами: молодой, холостой, желаемый кус для юных аристократок.

 И тут Мариэлла Монкар, которой двадцать с небольшим, мужа нет, но есть ребенок. Понятно ведь, какие сплетни пошли бы. Поэтому я поразмыслила и решила не напоминать о своих опрометчиво сказанных словах. Мастеру Ханку я действительно благодарна. И потом, пусть выглядит он моложе, но фактически ему семь десятков. Софи он заменил дедушку.

 Зато себе я тоже составила программу и лично все приготовила. Мне надо жить долго, счастливо и молодо. Бережем каждый волосок, ноготок и зубик. Прожить триста лет беззубой я категорически отказываюсь, а зубное протезирование