25

С того дня Миён стала приносить с собой сменную одежду. Как она и думала, излюбленным снарядом школьников стала еда. Если бы Миён собрала все продукты, которыми ей пачкали одежду, она вполне бы могла накрыть целый праздничный стол на Чхусок[86].

Ей повезло, что Йена еще не вернулась. По крайней мере, можно было помариноваться в унижении наедине с собой.

После физкультуры Миён направилась в класс. В это время летающих объектов, которые «случайно» выскальзывали из рук, было мучительно больше. И лисицу это особо не волновало бы, не отвлекай ее приставучие духи. Они как будто сговорились с человеческими хулиганами и начинали донимать ее все разом.

А еще Миён не могла забыть слова Нары. Призраки были и до этого. Они преследовали ее, точно несмываемое клеймо позора, с тех пор как она украла их жизни, чтобы продлить свою. Они были ее наказанием.

Прозвенел последний звонок на урок, и Миён поняла, что было ошибкой задерживаться в душе, лишь бы не встречаться с одноклассниками.

Девушка бежала по коридору, когда путь ей преградила чья-то рука. Миён узнала Чун Джэгиля. Под правым глазом у него красовался фингал, и Миён вдруг вспомнила его обеспокоенный взгляд, когда он искал на темной грязной улице своего отца. Кожу закололо чувством вины.

– Уйди с дороги, – в голосе Миён прозвучали стальные нотки. – Я опаздываю.

– Мы все тут опаздываем, – Джэгиль указал на себя и Сехо за своей спиной.

– У меня нет на это времени. – Миён попыталась обойти Джэгиля, но его друг преградил ей дорогу.

– Я слышал, за тобой числится определенная репутация, – рассмеялся Джэгиль. – Вот уж не подумал бы, что в этой школе есть кто-то хуже меня.

Миён снова попыталась протиснуться, но парень оттолкнул ее, и она с глухим звуком врезалась в стену.

«Это тебе за то, что ты сделала с его отцом», – прошептал призрачный голосок, и девушка не поняла – ее это мысли или голос одного из духов.

– Что-то в тебе не так, – Джэгиль протянул руку и придвинулся ближе. Изо рта у него пахло апельсиновым соком и креветочными чипсами. – Как ты умудрилась разбить окно в магазине?

– Я же сказала, убирайся с дороги, – предупредила его Миён. Она буквально чувствовала, как теряет контроль над собой.

– И как же ты меня заставишь? – Джэгиль провел пальцем по ее щеке.

Девушка ударила его по руке.

Глаза Джэгиля вспыхнули, и Миён узнала яростный взгляд потрепанного жизнью человека. Похоже, Джэгиль был ей ближе, чем хотелось бы признавать. В конце концов, они оба шли на поводу своих агрессивных характеров. Джэгиль поднял руку, замахиваясь перед ударом…

И отлетел на несколько метров по керамическим плиткам.

Между ними стояла Сомин, подобно щиту загораживая Миён от ошеломленного мальчишки на полу.

– Сомин, наппын киджибэ![87] – закричал Джэгиль. Сехо кинулся к другу.

Дверь одного из кабинетов открылась, и в коридор высунулась голова учителя второклассников.

– Почему вы не на уроке? Кто ваш классный руководитель?

Джэгиль и Сехо мигом сорвались с места. Они порядком уже поднаторели в искусстве убегать.

А вот Сомин с Миён не повезло.

* * *

Дисциплинарный кабинет представлял собой простой квадрат с белыми стенами и полудюжиной парт. Преподаватель усадил девушек в конце кабинета – писать извинительные письма.

Миён глядела на чистый лист перед собой. Она никак не могла собрать в кучку мысли и тыкала ручкой в бумагу, оставляя на ней маленькие черные точки.

– Чтобы защититься от таких хулиганов, как Джэгиль, надо пускать в ход кулаки, – раздался голос Сомин из-за спины. – Эти мальчишки понимают только грубую силу.

«А если постараешься, то можно его и убить», – поддел Миён призрачный голосок.

– Отстань от меня, – сказала Миён пустому листу.

– Что?

– Говорю, не беспокойся обо мне. Это мое личное дело.

– Без проблем, – небрежно ответила Сомин. – Я свои личные дела тоже всегда в общественных коридорах решаю.

Миён все-таки обернулась.

– Он начал первый!

Сомин сидела к ней лицом, верхом на стуле, а под юбкой на ней были надеты спортивные штаны. Она ткнула пальцем в лоб Миён.

– О, а вот и наш боевой дух!

У Сомин было лицо сердечком и озорной наблюдательный взгляд. Раньше Миён таких девчонок за версту обходила.

– А драться-то ты умеешь? – Сомин перевела взгляд на руки лисицы. – Скорее всего, нет. При первом же ударе запястье сломаешь.

– Умею я драться, – пробормотала Миён.

– Не похоже, – с издевкой произнесла Сомин.

– Тебе-то какое дело?

– Никакого. – Сомин скрестила руки. – И в то же время какое. Просто бесит, что Джихун был прав.

– Прошу прощения? – озадаченно переспросила Миён.

– Когда сказал, что я должна была остановить Пэк Хану в туалете. Она над тобой издевалась, но я виновата не меньше. Вот, хочу перед тобой извиниться. – Ее тон был скорее раздраженным, чем раскаивающимся.

Миён пыталась переварить услышанное. Чтобы кто-то перед ней извинялся – это было что-то новенькое.

– Все хорошо, – отмахнулась она от доброты одноклассницы.

– Нет, плохо, – возразила Сомин. – Хана распространяет слухи, и все в них верят – а ты знаешь, какими жестокими могут быть подростки. Я научу тебя драться. Самый эффективный способ, если хочешь, чтобы от тебя все отстали.

– Это не слухи. Я действительно столкнула девочку с моста.

Как хорошо было сказать правду. Сразу стало легче дышать. Может, именно поэтому Джихун никогда не врал.

Сомин окинула Миён оценивающим взглядом.

– Специально?

– Какая разница? – ответила Миён.

– Мне есть разница.

Миён вздохнула:

– Нет.

– Ага, – кивнула Сомин. – Ну, в общем, если хочешь, предложение в силе.

Миён ожидала совсем не этого.

– Почему ты все еще хочешь мне помочь после того, что я только что рассказала?