– Он уже слишком большой, – заметил он, отпустив меня, как только я выпрямилась. А потом тихо добавил: – Может, я все-таки его отнесу?

Я не ответила, и он сделал шаг назад.

– Я понимаю: мы совсем не знакомы. Но беспокоиться не о чем. Вы здесь в безопасности, а наш сарай совсем рядом с местом, где мы сядем за стол. Он всегда будет у тебя на виду.

Он улыбнулся – открыто, но не настойчиво – а когда я не ответила, поднял с пола мои сумки.

– Следуй за мной. Тут недалеко.

Радуясь, что Лонон больше не настаивает, я вышла на улицу, предоставив ему следовать за мной. Сарай на самом деле располагался сразу за домом, а рядом с ним расставляли скамейки Муирин и Кейлах.

– Смотри не споткнись о ветки, – сказал Лонон, жестом призывая держаться ближе к стене. – Прошлой ночью прошла сильная гроза, и мы еще не успели прибраться.

Я крепко держала Броккана из страха, что упаду и ушибу его, но все же понимала, что сопровождавший меня Лонон этого не допустит. Поймав мой взгляд, он снова дружелюбно улыбнулся.

– Вот мы и пришли.

Лонон толкнул деревянную дверь и закрепил ее у стены с помощью защелки. Сарай оказался скромной постройкой из дерева и соломы. У задней стены стояли два бочонка с зерном, а рядом – ведерко с молоком. В трех небольших мешках виднелись покрытые грязью овощи, а рядом на табурете навалом лежали головки сыра и завернутые в холстину куски масла. Скромные припасы для такой большой семьи, но этого должно было хватить им на зиму. У одной из стен уже постелили толстое шерстяное одеяло, а возле него оставили свернутый платок из грубой шерсти. Опустившись на колени, я бережно уложила Броккана на одеяло и укрыла платком, а потом недолго постояла рядом, чтобы убедиться, что ему удобно.

Показав нам спальное место, Лонон ушел помогать сестрам накрывать на стол. Муирин уже налила Мурхе целую плошку похлебки. Все пятеро расселись по скамьям под смех Лонона над какой-то шуткой гостя. Я бы предпочла улечься возле Броккана, но не хотела вести себя невежливо: я так и не доела свою порцию. Поцеловав племянника в щеку, я тоже пошла к столу.

Сорха подвинулась, освобождая мне место, и мы снова принялись за похлебку – правда, с появлением нового гостя настроение за столом утратило беззаботность. Сестры Лонона изо всех сил пытались произвести хорошее впечатление на Мурху и оттого почти не ели и не говорили, а Муирин все хлопотала: «Еще похлебки? Эля? Может, молока? А хлебушка?»

– Так что там с мостом? – спросил Лонон, когда гость в третий раз заверил хозяйку, что уже сыт.

Мурха проглотил остатки похлебки.

– Король Бриан хочет улучшить торговые пути в этой части Манстера. Для этого нужно построить мост, но сперва необходимо выбрать подходящее место. Такое, где земля достаточно прочная, а река не выходит из берегов при сильных дождях.

– Возле нашего ро берег довольно устойчивый, – ответил Лонон. – Вверх по течению начинается каменистая теснина, а ниже луга сменяются болотами, да и река становится слишком широкой.

Мурха внимательно изучил полоску реки.

– Я так и передам своим людям.

Кивнув, Лонон макнул в плошку кусок хлеба.

– Надо признать, Муирин: не ужин, а объедение. Лонон ничуть не привирал.

– Да и зачем бы мне врать? – отозвался тот, отправляя в лот еще ложку.

– Теперь я понимаю, почему ты не любишь надолго покидать родной ро.

Лонон ухмыльнулся:

– Да и кому вообще нравятся походы на Мит? Местные воины ненавидят нас, вокруг жуткая сырость, а на уме – вот бы скорее вернуться домой.

– В прошлый раз, помнится, ты не ударил лицом в грязь.

– Будто тебе делать было нечего, кроме как за мной следить. – Лонон пожал плечами и легонько пихнул сестру локтем. – На поле боя Мурха такой прыткий, что его сложно заметить.

Мурха покачал головой и расхохотался:

– Раз сложно заметить, сложно и сразить. А вот я сражаю врагов только так.

Закутавшись в плащ, я пересела на край скамьи. Может, этот Мурха и строит мосты, но разговоры о битвах приносят ему удовольствие. Он упивается славой отважного воина. Передо мной сидит одно из чудовищ, о которых предупреждал Томас: мужчина, который на первый взгляд кажется вежливым, но внутри одержим яростью и жаждой крови.

Наконец они закончили обсуждать свои похождения в Мите, и Муирин отправила дочерей в постель. Воспользовавшись случаем, Лонон зашел навестить жену и младенца, и мы с Мурхой остались возле огня одни.

Я подлила себе похлебки. Как и обещал Лонон, она оказалась изумительно вкусной, да и к тому же последние два дня я питалась только кореньями, найденными в лесу. Впрочем, на самом деле я взяла добавку, только чтобы не говорить с Мурхой. Я не могла заставить себя даже пожелать этому человеку доброй ночи. Нет уж, я собиралась дождаться возвращения одного из хозяев и сразу же отправиться спать.

Поначалу казалось, что Мурха и сам не в настроении общаться. Он доедал ужин в полном молчании, что полностью меня устраивало. Но стоило ему положить ложку, и его внимание сосредоточилось на мне.

– Хочешь еще хлеба? – Он протянул мне корзину. – Помогать детям появляться на свет – утомительное дело.

– Как и просто жить на этом свете.

Я взяла ломоть, и Мурха устало улыбнулся:

– Лучше и сказать нельзя.

Я повернулась так, чтобы он заметил изуродованную кожу, ожоги и шрамы, покрывающие левую часть моего тела. Пусть хоть это заставит его прикусить язык. Впрочем, я не дождалась гримасы отвращения, на которую рассчитывала. Вместо этого он улыбнулся еще шире.

– Должно быть, ты сведущий лекарь. Муирин говорила, что уже отчаялась помочь Сайв.

– Я делаю все, что в моих силах. Иногда этого достаточно, но далеко не всегда.

– Значит, моему другу повезло, что ты оказалась поблизости. – Мурха наклонился ко мне. – Откуда ты родом?

– Разве это имеет значение?

– Нет, мне просто любопытно. Мне слышится в твоей речи северный коннахтский говор.

Я поплотнее закуталась в плащ:

– Ты ошибаешься.

Мурха поперхнулся и постучал кулаком по своей груди.

– Не каждый день мне доводится это слышать.

– Правда? – невозмутимо ответила я. – Какая у тебя, наверное, безмятежная жизнь, если ты никогда не ошибаешься.

– О нет, ошибаюсь я часто. Слишком часто.

– Но тебе не любят на это указывать?

Он пожал плечами.

– Не знала, что строителей мостов так уважают в Манстере.

Взглянув на медленно затухающий огонь, Мурха почесал щетину на подбородке. Мерцающие тени сделали его старше, чем мне казалось поначалу. Скорее тридцать, чем