Чувствую ее дорогие сладковатые духи. Через одежду ощущаю теплоту ее тела.

Она медленно проходится вокруг моего стула, отсчитывая оставшиеся мне секунды громкими шагами.

— Зря ты в это влезла, деточка, — она больно сжимает меня за плечи. — Очень зря.

Идеальные бледно-розовые ноги даже через кофту умудряются впиться мне в кожу.

Она наклоняется. Совсем близко. Замирает около уха и шепчет.

— Когда услышишь сигнал, закрой глаза и уши. Чтобы не происходило — не открывай.

Что? Что она сказала?

Одновременно с этим по моим запястьям скользит что-то холодное и острое. Веревки на руках слабеют. Затекшие руки не слушаются, но все-таки шевелятся. Пытаюсь осторожно избавиться от пут.

— Поняла? — выпрямившись, громко цедит она. Улавливаю дрожь в ее голосе.

Закусываю губу и неуверенно киваю. Хотя ни хрена не понимаю.

— Тогда, — слышу в ее голосе удовлетворение. — Поехали!

И в следующую секунду наступает ад на земле. Слышу звон разбитого стекла. Кто-то опрокидывает стул со мной на пол.

Левое плечо и бедро взрываются болью.

Закрываю глаза и чувствую, как кто-то теплыми заботливыми ладонями пытается натянуть что-то мне на голову. Резко дергаюсь, хватаюсь за голову и обнаруживаю на себе какие-то наушники.

А затем раздается грохот чего-то тяжело и металлического по деревянному полу.

И взрыв. Просто нереально громкий и мощный. Мое тело подкидывает над полом и с силой прикладывает обратно.

Комнату заполняет грохот, топот ног, какие-то крики, а затем просто не человеческие визги.

Пытаюсь открыть глаза, но вижу только сияющую белизну.

И снова чьи-то руки пытаются меня удержать, прижать к широкой груди. Только на этот раз они большие и горячие.

Сжимаюсь на полу, в объятиях неизвестного защитника.

Похоже, я умираю.

— Люся! Люся, все хорошо.

Глубокий до боли знакомый баритон врывается в мое сознание словно через толщу воды.

Соленые ручейки струятся по лицу. Сдавленно всхлипываю.

— Тише, девочка, тише.

Распахиваю глаза. Не могу сосредоточить взгляд. Все плывет, различаю лишь очертания мощного тела. На заднем плане мелькают тени. Гремит чей-то мат.

Горячие руки нежно гладят меня по волосам, спине, прижимая к пылающей груди. Простым жестом он отбрасывает мои пряди и осторожно касается щеки.

Вздрагиваю как от удара.

Кожа в месте его прикосновения горит огнем. А по телу пробегает волна жара, заставляя меня содрогнуться в сильных руках.

Дима, это Дима!

Слезы обжигающими потоками стекают по щекам. Пытаюсь вырваться, убежать.

Но он не дает. Прижимает сильнее, практически обездвиживая.

Укачивает. Что-то нежно шепчет, касаясь губами моего виска.

Как он здесь оказался? Зачем?

Дергаюсь еще раз. Но тут же сдаюсь.

— Зачем ты пришел? Мучить меня? — сквозь слезы шепчу я.

— Нет, девочка моя. Теперь все будет хорошо, просто поверь мне, — его горячее дыхание опаляет мою щеку.

Сердце трепещет в груди, кровь огненным потоком несется по сосудам. Низ живота наливается расплавленным огнем. Мое тело реагирует на него, как на своего повелителя. Так и должно быть, вот только никогда уже не будет…

Собираю последние силы и отталкиваюсь от горячей груди.

На удивление у меня получается отстраниться. Голова гудит, после пощечин горят щеки. Пытаюсь сфокусировать взгляд.

В большой полупустой комнате полный разгром. Стол, за которым еще пару минут назад сидели парни, опрокинут.

Эдик лежит на полу, а на нем сверху сидит… Андрей!!! Что он тут делает?

Перевожу взгляд на второго похитителя. Его огромной волосатой ручищей пригвоздил к стене Саныч!!!

Дверь снесена с петель и в коридоре мелькает какая-то заварушка.

— Макс, помощь нужна? — неожиданно громко обращается к кому-то Дима.

В ответ звуки потасовки становятся только громче. Несколько резких ударов и стон.

— Нет, — раздается запыхавшийся голос. — Все под контролем.

Натыкаюсь растерянным взглядом на Нелли Эдуардовну. Ее идеальная укладка растрепалась, дорогой костюм безнадежно испорчен.

А сама она застыла в объятиях Ржавого!!!

Нет, я точно умерла!

Высокий крепкий мужчина в линялых джинсах и грубом кожаном жилете слишком крепко и в тоже время трепетно, словно боясь раздавить, обнимает мою несостоявшуюся бабушку. В темно-карих глазах мелькает нежность и … любовь?

Она дрожит и прячет лицо у него на груди. И есть в их позе что-то такое, что говорит мне, это не минутная слабость. Не простая поддержка хрупкой незнакомой женщины в минуту опасности.

Перевожу удивленный взгляд на Диму.

Его брови сведены на переносице, а в голубых глазах вспыхивает ледяная ярость.

Ржавому не позавидуешь!

— Да, ребята, вы тут шухеру навели, — резкий голос отрывает меня от разглядывания окружения.

В дверном проеме стоит Рыжий. Высокий, жилистый и потирает сбитые костяшки на кулаках.

— Как дела, куколка? — за его спиной вырастает Барбадос и с тревогой смотрит на меня.

На мое плечо опускается тяжелая Димина ладонь, словно обозначая территорию.

— Все хорошо, — отвечает он за меня.

Морщусь и передергиваю плечами, скидывая его руку. Тяжело поднимаюсь.

И только сейчас понимаю, как я, черт возьми, устала.

— Бывало и лучше, — потираю ушибленный бок. Будут синяки, стопудово.

— Ну огонь, — сплевывает Рыжий. — Охрану внизу мы скрутили, твой офисный планктон тоже вроде справился со своим. Я покатил…

— Эй, ты кого?.. — в проеме появляется незнакомый парень.

— Тебя, родимый, — скалится Саныч.

— Рыжий, — я дергаюсь вперед.

Он останавливается и вопросительно смотрит на меня.

— Спасибо, — к горлу подкатывают рыдания.

— Хм, — усмехается он. — Это вон их благодари.

Он кивает на Диму и Андрея.

— А я так, мимо проходил. И чую, уже менты на подходе. Так что пока.

Байкер разворачивается на битых стеклах и исчезает в темном коридоре.

В комнате повисает звенящая тишина. Все чего-то ждут.

Смотрю себе под ноги, глотая соленые слезы. Внутри поднимается целая буря едва стихших эмоций. Я хочу знать, что здесь происходит, но поднять взгляд боюсь до жути.

Боюсь встретиться с холодным презрительным взглядом «бабули». Боюсь бездонных Диминых глаз, в которых могу и увижу разочарование.

Нет, я не хочу…

С улицы раздается визг тормозов и следом женские визги.

— Ты кто такой, блядь? Пусти меня! Сергей! Сергей!!!

Кого это принесло?

Все взгляды обращены к дверному проему. С лестницы продолжают доноситься женские истеричные визги. И с каждым шагом этот насквозь ядовитый и лживый голос становится все громче.

Усмехаюсь себе. Как я могла не узнать ее с первого крика?

Глава 27

Карина!

Рыжий практически насильно заталкивает в комнату упирающуюся девушку.

Она на мгновение замирает, обводя взглядом погром, а следом и нас всех.

С удивлением рассматривает Нелли Эдуардовну, замершую в руках байкера с огненно-красной бородой, Эдика, прижатого к полу, его товарища, которого Саныч по-прежнему держит за шею.

Она быстро берет