было временным. В конце концов Картеру придется сражаться насмерть, это был просто вопрос времени.

Стоя у окна, я выглядывала наружу, и мой пульс учащался каждый раз, когда мимо проезжала машина. Я продолжала надеяться, что это будут Картер и другие. Рейган лежала на диване, уставившись в потолок, в то время как Брукс был на кухне, расхаживая по полу со стаканом виски. Мы все были на грани. Что я ненавидела больше всего на свете, так это то, что я чувствовала, как Картер ускользает от меня. Я знала, что он сильный и что он выиграет бои любой ценой, но какой ценой?

Фары осветили улицу, и я ахнула, когда три машины направились к дому. Это они.

— Они здесь! — Закричала я.

Рейган спрыгнула с дивана, и Брукс широко открыл дверь, пока мы стояли позади него. Картер прошел по дорожке первым, и я вздохнула с облегчением. Он не был весь в крови, и он не пострадал. Тем не менее, затравленное выражение его лица заставило мой желудок сжаться.

В ту секунду, когда он вошел в дом, я прыгнула в его объятия.

— Слава Богу, ты в порядке.

— Я в порядке, — сказал он низким голосом, обнимая меня.

Вошли мой брат Брейден и Рипп, за ними Касе и Хантер. Я так давно их не видела, у них обоих были одинаковые светлые волосы, и они были сложены так, как будто они братья. Думаю, это не должно меня удивлять, поскольку они были двоюродными братьями. Отпустив Картера, я сначала обняла Хантера, а затем Касе.

— Мне так жаль, что это происходит, — сказала я им.

Касе уставился на меня своими льдисто-серыми глазами.

— Это не твоя вина.

— Итак, что случилось? — Спросил Брукс.

Итан и Брейден начали объяснять, но Картер схватил меня за руку, его тон был настойчивым.

— Нам нужно поговорить.

Он потащил меня по коридору в свою спальню и закрыл дверь. Страх леденел у меня в животе, пока я ждала, когда он заговорит. Когда он открыл рот, я не знала, чего ожидать, но это точно были не те слова, которые он сказал.

— Шрам мертв.

У меня перехватило дыхание, и волна облегчения унесла страх, но потом он вернулся, когда я увидела беспокойство в глазах Картера.

— Некоторые сказали бы, что это хорошо, — нерешительно сказала я.

Картер покачал головой.

— Не в этот раз.

С трудом сглотнув, я вздрогнула, когда по моей коже побежали мурашки.

— Кто его убил?

Он медленно выдохнул.

— Николай. Он пустил ему пулю в череп.

— Боже мой, — ахнула я, зажимая рот рукой. — Почему?

Челюсть Картера напряглась.

— Не уверен. Честно говоря, мне все равно. Он ушел, и это хорошо, но теперь у нас есть Николай и все остальные, кто с ним связан. — Он повернулся ко мне спиной и схватился за волосы, воздух вокруг него наэлектризовался. — Николай хочет моей смерти, Эмма. Он видит во мне угрозу.

У меня на груди напряглись жгуты, и я почувствовала, как к горлу подступает желчь.

— Что он сказал?

Мышцы на спине Картера напряглись.

— Не имеет значения. Все, что я знаю, это то, что я должен увести тебя отсюда до моего боя в следующую пятницу. — Он дернулся, и я увидела отчаяние на его лице. — Пожалуйста, Эмма. Я не знаю, что произойдет на бою, но я знаю, что не хочу, чтобы ты была рядом с Николаем.

Я бы ни за что на свете не оставила его один на один с тем, с чем ему придется столкнуться.

— Нет, я никуда не уйду, — выпалила я в ответ.

Картер фыркнул, его голос был грубым и злым.

— Черт возьми, Эмма, это серьезно. Я видел, как Николай убил двоих сегодня вечером. Одному он прострелил голову, а другому размозжил череп о землю. Его людям все равно, кому они причиняют боль. Они опасны, и я знаю, что Николай придет за тобой.

Он хотел защитить меня. Я поняла это, потому что я бы сделала для него все тоже самое. Чего Картер не смог понять, так это того, что никакие попытки убежать или спрятаться не помогут.

Я схватила его за руки и посмотрела прямо в его дикие зеленовато-янтарные глаза.

— Бег только сделает его более азартным. Если Николай захочет найти меня, он найдет. Я не боюсь. — Я обхватила его щеки. — Ты хочешь знать, почему?

Картер закрыл глаза и медленно открыл их, его решимость едва держалась на волоске.

— Почему?

Я поцеловала его очень нежно.

— Потому что вместе мы сильнее. Неважно, куда ты пытаешься отправить меня, чтобы обезопасить, это не сработает. Я вернусь к тебе.

Склонив голову, Картер разочарованно вздохнул.

— Ты сводишь меня с ума. Ты это знаешь?

Успокаивающе скользя руками вверх и вниз по его рукам, я подождала, пока он посмотрит на меня, прежде чем снова поцеловать его. Его тело слегка расслабилось, и он притянул меня ближе, его тепло просачивалось в мою кожу.

— Мы пройдем через это вместе, — пообещала я.

Не было места для сомнений. 

ЭММА

ПЯТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ

Все парни сделали свои татуировки, и когда дядя Камден спросил Брукса, где его, он использовал ФБР в качестве оправдания. Теперь Брукс отправился на свою сверхсекретную тренировку в ФБР, в то время как Касе и Хантер вернулись в Вегас, продолжая жить, как будто ничего не произошло. Все было тихо … жуткая тишина, затишье перед бурей. Никто не знал, когда Николай собирается призвать их к бою. До сих пор никто из парней не слышал о нем. Конечно, отсутствие известий от Николая было хорошо, но у меня было ощущение, что за кулисами многое происходило, о чем мы не знали.

Вот почему мы с Картером провели последние пять дней в тренажерном зале, чтобы он мог тренироваться. Через два дня он должен был драться. Я боялась думать о том, что произойдет, тем более что оружие было разрешено в смертельных поединках. Слова Николая Картеру преследовали меня всю неделю. Потребовалось некоторое принуждение, но Картер признался во всем, что ему было сказано, в том числе и что Николай сказал ему, чтоб он наслаждался своей последней неделей со мной. Я не знала, какие игры разума планировал устроить мне Николай, но ничего из этого не сработает. Даже если бы он предложил мне двадцать миллионов долларов, я бы никогда не продала свою душу и не отказалась бы от Картера ради него.

Как кто-то может любить кого-то вроде Николая? Он был убийцей и искусным манипулятором, продажным и подлым. Мне было все равно, что он имел в виду, но я буду бороться до конца, прежде чем дать ему все, что он просит.

Я держала свои опасения по поводу Николая при себе, потому что знала, что озвучивание их Картеру только усугубит ситуацию. Картер знал, что