А главное, в ее глупой ошибке не было никакого смысла. Керенса до сих пор не понимала, как, как она могла так беспечно поступить? Она ведь не наивная деревенская дурочка, которая молится на самолеты, она – солдат, она была на поле боя и теряла друзей из-за Вейовиса и его стаи. Это чему-то ее научило, правильно? Но куда делись все знания, когда нужно было развернуться и уйти?

От нее ведь только это и требовалось! Но в тот момент, глядя в его глаза, она почему-то решила, что он такое же живое существо, как и она, не заслуживающее страдания. Теперь, обдумывая ситуацию, Керенса понимала, что обманула сама себя. Не было в его глазах ни боли, ни просьбы о помощи, их дорисовало ее воображение. Вейовис всегда был и всегда останется тварью, порождением дикой планеты, способным только убивать. В нем нет ни сострадания, ни благодарности, и ее помощь наверняка насмешила его. Керенса поступила как служанка, спасающая господина, она показала Вейовису, что люди только для этого и созданы.

Стук в дверь ворвался в тот мрачный, непроницаемый кокон отчаяния, которым окружила себя Керенса. Она поспешно села на кровати и вытерла предательские слезы уголком одеяла, хотя знала, что покрасневшие глаза все равно ее выдадут.

– Войдите, – позволила она. – Дверь открыта.

Ей хотелось отстраниться от всего мира, но она не могла, миссия продолжалась.

В ее комнату вошла Хорана, такая же собранная и безупречная, как обычно. Вот уж кто не допускает ошибок! Там, в Улье, она тоже была рядом с Вейовисом, но даже не подумала ему помогать.

И почему она не родилась в Великих Кланах?

– Привет, – улыбнулась она колдунье. – Что делаешь?

– Сожалею.

– Не самое плодотворное занятие.

Хорана была единственной свидетельницей ее позора. Интересно, знала ли она, что теперь держит в руках жизнь Керенсы? Если она сообщит клану Мортем о том, что случилось, наследницу второй ветви не пожалеют.

Однако Хорана не спешила ее упрекать. Она тоже села на кровать, сохраняя между собой и Керенсой значительное расстояние: Ангел не любила ни с кем сближаться, касаться ее было дозволено только Кею.

– Послушай, – сказала она, – я не буду даже притворяться, что понимаю произошедшее. Я и не видела толком, что ты там сделала! Но раз ты уже второй день старательно пытаешься отгрызть себе локти, значит, это было что-то особенное. У меня к тебе вопросов нет, я считаю, что ты отлично справилась.

– Да уж… просто супер! – криво усмехнулась Керенса.

– Я не знаю тебя толком и вместе с тем знаю достаточно. Ты не кисейная барышня, которая так сильно испугалась пчелок, что теперь не выходит из комнаты. Ты солдат, а солдата так травмирует только что-то очень серьезное. Я бы и рада дать тебе больше времени на восстановление, но ты нужна мне, мы уже подлетаем к Ористе.

Первым желанием Керенсы было заверить ее, что она в порядке и со всем справится. Однако колдунья слишком хорошо понимала, что она как раз не в порядке. Как бы она ни старалась, она не могла избавиться от щемящего душу чувства вины, бессонная ночь и долгие слезы ослабили ее, она не бралась сказать, кем станет в Ористе – соратницей или помехой.

Долг воина не только в сражении, она должна была здраво оценивать свои силы – и она их оценила.

– Боюсь, я не могу пойти с вами, – покачала головой Керенса. – Недопустимо, чтобы вы отвлекались на заботу обо мне.

– А ты нуждаешься в заботе?

– Сейчас возможно все. Однако я должна быть полезной для команды – и я буду. Я останусь на «Веге» и буду охранять корабль, а все остальные смогут отправиться на Ористе.

– Ты одна? – удивилась Хорана. – Ты уверена в этом? Я могу оставить с тобой Неота и Сьерру.

– Не нужно, я справлюсь. Я не иду с вами, потому что боюсь, что у меня не хватит остроты внимания для битвы в незнакомом мире. Но «Вегу» я знаю, и я не слаба, я справлюсь. А Неот и Сьерра понадобятся вам, они оба сильны, нельзя постоянно пренебрегать ими.

– Я не пустила Неота в Улей не потому, что считала его слабым.

– Тебя волновало его состояние, я помню, – кивнула Керенса. – Как оказалось, не зря. Но мы видим, что покой ему не помог. Возможно, поможет битва? Для инквизиторов она куда привычней отдыха. Что же до Сьерры, то она сильна, просто еще очень молода. Ей нужен опыт, чтобы стать настоящим воином. Если бы времена были другими, я бы не пожелала ей такого опыта, но в пору войны он может спасти ей жизнь. Тира сказала, что Ористе – опасное существо, опасней даже, чем Улей, и вам понадобятся все силы.

Хорана окинула ее долгим задумчивым взглядом, словно пытаясь понять, справится ли колдунья с такой задачей. Керенса не собиралась отступать, она знала, что должна искупить вину, а для этого ей нужно было действовать.

Наконец инквизитор согласилась:

– Пусть будет по-твоему. Керенса… я вижу, что тебе тяжело. Я бы сказала, что ты в любой момент можешь поговорить со мной, но я не сильна в лечении душевных ран. Я их только наносить умею! Но ты можешь поговорить с Кеем. Он другой – он больше чувствует, чем я. Он поможет тебе.

– Мне не нужна помощь, – грустно улыбнулась Керенса. Она не стала говорить, что помогать ей уже поздно, но понимала это. Даже теперь, когда стало ясно, что Хорана ее не выдаст, она не была избавлена от собственной вины. – Не думайте обо мне, сосредоточьтесь на своей миссии. Вы, главное, найдите Малахит и верните его, а уж «Вегу» я сохраню!

* * *

Перед ними стелилась дорога – прямое широкое шоссе, уходившее далеко в туман. Оно казалось бы самым обычным, нормальным и знакомым, если бы не начиналось с оторванного асфальта, зависшего над бездной: они были у самой границы Ористе. По одну сторону шоссе раскинулись кукурузные поля, засохшие и мертвые. По другую были построены деревянные дома, тоже давно покинутые.

– Жуть какая-то, – поежилась Сьерра. – Как можно было украсть из нашего мира кусок земли – а никто даже не заметил? Я понимаю, когда это прокатывало в глухом Средневековье… Но сейчас у всех есть интернет, есть фотоаппараты на телефонах, есть карты… Что, никто не заметил, как пропала пара километров шоссе?

– Люди легко находят объяснение, когда боятся неизвестного, – пояснила Тира. – Они подводят все к тому, чтобы это стало понятным им, а не соответствовало истине.

– В смысле?

– Как правило, грандиозные разрывы границы, способные вот так вот поглотить кусок мира, не случаются в ясный летний день. Нарушение материи сопровождается серьезными природными катаклизмами: ураганами, наводнениями, грязевыми селями, уничтожающими целые районы. Когда все это происходит, люди туда не суются, а когда заканчивается, они уже не могут понять, что было разрушено стихией, а что просто исчезло. Даже если они не досчитываются нужного количества досок или кусков асфальта, им проще обвинить силы природы и не задавать лишних вопросов.

Она знала об Ористе не слишком много, так уж получилось. Вот теперь она была тем ученым, которого они видели в ней с самого начала: образованным, но мало что знающим о деталях; Тира и сама слабо представляла, что их ждет.