* * *

– Милорд, простите, что я вынужден сообщить вам эту печальную новость, – со скорбным видом заявил Инде.

Ледяному гиганту не шла скорбь. Даже в человеческом обличье он больше напоминал неандертальца. Он был создан для охоты и танцев у костра, ему плохо удавалось изображать из себя личного ассистента великого чудовища. Аделина справлялась с этим лучше – но Аделины здесь не было.

– Что еще? – раздраженно поинтересовался Вейовис. Ему не нравилось то, что его побеспокоили.

– Аделина погибла. Начало ее миссии прошло успешно, но внутри корабля что-то пошло не так. Наши наблюдатели видели, как она выбралась из «Веги», но почти сразу упала. Ее тело подхватила одна из местных тварей и утащила… в туман.

– Мир праху ее.

– Это… все?

– А чего ты еще ожидал?

– Вы не хотите мести?

– Инде, какой еще мести? – поморщился Вейовис. – Аделина сама предложила этот план, ей хотелось выслужиться и спереть камень. Я сразу сказал, что мне плевать; мне и сейчас плевать. Она сама себя послала на эту миссию, сама и облажалась. Пусть ее пример послужит вам наукой: вы несете ответственность за свои решения. Это понятно?

– Да, милорд.

– А теперь оставь меня, мне нужен покой.

– Как прикажете.

Похоже, Инде успел подружиться с Аделиной – а может, и влюбиться в нее? Это было бы не удивительно: Аделина с привычной для суккубов наглостью распространяла повсюду свои феромоны, пусть и не так сильно, как при прямой атаке. На Вейовиса они не действовали, он был слишком силен, но вот на нелюдей вроде Инде вполне могли повлиять.

Что ж, пусть тогда оплакивают свою потерянную возлюбленную. Вейовиса она действительно не волновала, он не привязывался к подчиненным… да он ни к кому не привязывался! Все они были для него лишь инструментами, и он знал, что они умрут скорее рано, чем поздно. Они выбрали путь, который нес их к смерти со скоростью потерявшего управление поезда, чего они ожидали?

Поэтому глупо было предположить, что ему захочется мстить за Аделину или кого-то еще. Он пока мстил лишь за себя, за свои украденные годы, и даже это ему не удавалось.

Вейовису действительно нужен был покой, но вовсе не для исцеления. Его раны давно зажили, его тело восстановилось… но с его душой творилось нечто странное, и он никак не мог разобраться в этом.

Он был убежден, что в том гнездовище все пройдет по его плану. Он без труда нашел колдунью Мортем – ее сопровождала всего одна воительница, они должны были стать легкой добычей. Он напал на них, поглощенный привычной жаждой охоты и крови, он готов был убить!

А дальше все пошло не так, как должно было. Казалось, что то жуткое существо, в брюхе которого они все находились, пришло на помощь девицам, хотя Вейовис подозревал, что это не совсем так. Скорее, оно просто охотилось, выбирая добычу покрупнее. Оно напало, и великое чудовище почувствовало то, чего не ощущало уже много лет, – страх смерти.

Последний раз Вейовис сталкивался с таким столетия назад, во время битвы с первым Огненным королем. Сообразив, что они проигрывают, он ожидал, что его убьют, и боялся этого. Но вместо казни его ожидало заточение: Огненный король, их бывший брат, оказался слишком мягкотелым, чтобы привести в исполнение единственно правильный приговор.

Годы, проведенные в клетке, закалили Вейовиса, обожгли его душу, очистив ее от всего ненужного. Теперь он был способен чувствовать только жажду охоты – и больше ничего. Он погружался в нее, как в транс, и лишь в те моменты он жил по-настоящему. У него ничего больше не было!

Но существо вывело его из транса болью и страхом, а потом… Потом произошло нечто невероятное, то, что он и силился понять сейчас.

Колдунья Мортем спасла его. Она его спасла! Впервые за его бесконечно долгую жизнь Вейовиса пожалели. Какое дикое, странное, неподходящее ему слово… Но именно это Вейовис увидел в ее глазах: жалость.

То, что произошло в этот миг, было гораздо более примитивным и вместе с тем гораздо более сложным, чем милосердие одного врага к другому. Впервые в жизни Вейовис ощутил связь с другим созданием. Его хотели спасти – разве это не связь? Та девушка пошла ради него на риск, значит, она ненадолго связала свою судьбу с его судьбой.

Забота. Помощь. Желание защитить. Все это он получил неожиданно, когда не просил и не ждал. Да, она дала ему мало, совсем мало, но если учитывать, что в жизни Вейовиса не было ничего, то рядом с пустотой из его прошлого ее дар сиял ярче солнца. А он даже имени ее не знал! Она была для него просто одной из колдуний клана Мортем.

Все это не должно было волновать его – ни ее имя, ни ее дар. Она не сделала ничего особенного, возможно, он бы вырвался из той западни и без ее помощи…

Вот только дело было не в этом, не в единственном ударе, а в самом желании нанести этот удар. Кто-то что-то сделал ради него. Не из страха, не ради награды или покровительства, а просто… просто чтобы ему не было плохо. Какое новое, непонятное чувство! В этот миг страдания и боли он впервые за свою пустую жизнь был не один, и это повлияло на него так, как не влияло ничто. Вейовис был уверен, что его ничем не удивишь, он слишком много испытал и попробовал.

Неужели это и есть та другая сторона жизни, о которой говорил когда-то первый Огненный король? То, ради чего он предал их и перешел на сторону людей? На словах это звучало так глупо и ничтожно, однако эти чувства не давали Вейовису покоя.

Он долгие столетия был один – и одну-единственную секунду был не один.

Но именно эта секунда вместила в себя больше, чем века.

Вейовис понял, что хочет еще. И испугался этого желания.

Хэллоуин хотел бы сам поддержать Тиру, и все равно он был рад, что Кей успел сделать это. Когда девушка провалилась в портал, феникс огненной молнией бросился за ней и скрылся внутри иллюзии. Хэллоуин, позабыв обо всех остальных, да и о справедливом страхе за свою жизнь, тоже шагнул в пустоту.

Падение было опасным: до следующего уровня пришлось пролететь не меньше двух сотен метров. От переломанных костей наемника успела спасти лишь кровь вампира, вовремя наполнившая его вены. Она укрепила Хэллоуина, наделила его силой и ловкостью, которые, впрочем, пока были не нужны – Ористе по-прежнему не угрожал им.

Они оказались перед заброшенным городом. На мегаполис он не тянул, и все равно был большим, наполненным жилыми многоэтажками, стоявшими по обе стороны широких улиц. Асфальт, машины, дома, фонари – все указывало на то, что этот участок пространства провалился в Междумирье в восьмидесятых, не позже.

Возможно, люди бы тоже указывали на это, но людей здесь не было. Как и в случае с шоссе, их встречала пустота. Дома были давно покинуты, многие успели покоситься, а то и вовсе рухнуть. Улицы и стены были покрыты слоем грязи, которой от скуки время заносит все вокруг, а усовершенствованное зрение вампира позволяло Хэллоуину разглядеть, что комнаты заросли плесенью и какой-то гнилью, как и те деревенские дома.