заняла кресло Мадина. Она толком ни с кем не общалась, на ужине молчала. Молча наблюдала за всеми, словно изучала повадки, привычки, характер.

— Что? — я обернулась на ее пристальный взгляд.

Она пожала плечами.

— Думаю, мы могли бы с тобой стать союзницами… Но победитель только один.

Потрясающая самоуверенность. Впрочем, мы бы действительно могли объединиться, только ради чего? Двое против системы? Бессмысленно и самоубийственно.

— Уверена, что победишь?

Я в своих силах тоже не сомневаюсь, но заявлять об этом не стану. Я не всесильна, и могу проиграть.

— Пока передо мной только Желешка, — Мадина подбородком указала на Нэнси. — На нее дунешь — уже трясется. Она мне не соперница.

Растерянность Нэнси чувствовалась кожей. Бледные пальцы сжали края рукавов.

— Ты — другое дело. Ты поборешься, — девушка закинула ногу на ногу.

Верно подмечено. Буду бороться до конца.

— Считаешь меня слабой? — Нэнси по-прежнему теребила рукава, и даже твердости в голосе не появилось.

— Нет, — Мадина мотнула головой. — Ты просто другая.

Нэнси коротко растянула губы в улыбке, поднялась.

— Пойду к себе, — она с легкой растерянностью обернулась на меня.

Обиделась? Вроде и не на что, но… Все же, наверно, неприятно.

— Нэнс, подожди, я с тобой.

Утешать не умею, со словами поддержки дружу не слишком хорошо, хотя бы помолчу рядом. Это у меня получается без проблем.

Нэнси смотрела под ноги, шагая медленно, будто выверяя каждый шаг.

В самом деле ранимая душа.

— Ты тоже так считаешь? Что я не могу бороться.

Черт. Почему не хочется отвечать? И почему стойкое ощущение, что я должна ответить.

Не люблю переступать через свои нежелания.

Подбирать слова или говорить как есть?

Проклятье. Как люди вообще заводят друзей? Честно поддерживают, сочувствуют, проникаются переживаниями другого.

Я могу честно ненавидеть. Это мое лучшее качество.

— Я… не знаю тебя достаточно хорошо… чтобы делать такие выводы.

— Ясно, — кивнула Нэнси, не поднимая головы.

Она еще сильнее загрузилась? Или мне кажется?

Черт, мне не нравится чувствовать себя виноватой. Чужеродное ощущение, отвратительное. Пусть кто-нибудь другой мучается совестью.

— Что?

Теперь я хочу понять, что же ей стало "ясно".

— Ты не делаешь пауз, когда уверена в том, что говоришь, — Нэнси продолжала смотреть под ноги. — Ты пытаешься меня успокоить, но я в порядке, правда. Я и борьба за победу… несовместимы.

Она усмехнулась, а мне захотелось взвыть. Нэнси гораздо внимательнее, чем я могла думать, и она честна перед собой.

— Признать свои слабости может только сильный человек.

Голубые глаза за очками наконец обратились ко мне.

— У тебя наверняка с этим проблем нет, — Нэнси улыбнулась как обычно немного робко.

— Я не умею быть слабой.

Червь неминуемого плохого настроения ввинтился между ребер и принялся нарезать круги по грудной клетке.

— Это круто, разве нет? Я бы тоже так хотела.

— Иногда позволить себе слабость — тоже проявление силы, — я остановилась возле своей двери, — но я могу ошибаться.

И даже хочу ошибиться.

Нэнси улыбнулась в ответ и зашла в свою комнату.

Стоит лечь пораньше, как следует выспаться. Дрейк советовал не наедаться на завтрак, скорее всего Охота начнется после него.

Я вновь насладилась душем и с планшетом зарылась в легкое толстое одеяло.

Зашла в сеть универа. Я не обращала внимания на конкурсный рейтинг, а ведь Нэнси действительно на первом месте.

Баллы за первый этап выставлял "хозяин" на свое усмотрение. Аштар поставил Нэнси двадцать из двадцати. Следом идет Мадина с девятнадцатью, я с десятью на десятом месте.

Дрейк мог и побольше поставить за ужин над мертвыми землями.

Короткий сигнал оповестил о новом сообщении. Сверху выползло уведомление с именем Малина.

Дернулась, выронила планшет и запуталась в одеяле. Реакция тела раздражала: откуда этот бешеный пульс? И пальцы дрожат.

Окно диалога открылось.

Макс Малин: В норме?

Хмуро смотрела в экран, раздумывая над лучшим ответом.

Карина Шерп: Ты ударился головой? Второй раз задаешь бессмысленный вопрос.

Сообщение светилось прочитанным сразу, но Малин либо не собирался отвечать, либо не знал, что ответить.

Мысль о последнем порадовала. Улыбнулась экрану и тут же стерла с губ улыбку: внизу забегали точки. Малин набирал сообщение.

— Ты выводишь меня на эмоции, — недовольно пробормотала вслух.

Макс М.: Вижу, в порядке.

И все? Вывел из себя и… все?!

Села на постели, положила планшет на колени поверх одеяла.

Карина Ш.: Зачем ты мне пишешь?

Кристмал написал?

Макс М.: Нет.

Карина Ш.: Какого черта, Малин?

Что тебе надо?

Гневные рожицы выстроилась в ряд в последнем сообщении.

Если он снова выйдет из сети без ответа… Я заставлю его ответить. Заставлю.

Не знаю как, но придумаю.

Макс М.: Нравится тебя бесить.

Ты уже достаточно раздражена?

Ухмыляющийся смайлик как отражение сути Малина.

Ладно. Побесить, да?

Раздражена? Да!

Вытряхнула из косметички скромный набор. Единственная помада стала моим карандашом возмездия.

На переносном, в полный рост, зеркале написала "достаточно?". В приглушенном свете вид… атмосферный.

Сняла верх пижамы, отбросила на кровать.

Планшет в зеркале закрыл грудь, короткие шорты подчеркнули стройность ног, резинка — тонкую талию. Дерзкое выражение на лице, чувственная поза…

Снимок, без преувеличения, шикарен.

Отправила фото, снова устроилась на кровати.

Неописуемое удовлетворение вернуло улыбку, и даже уведомление о новом сообщении ее не стерло.

Развернула окно.

Макс М.: Зеркало после себя помыть не забудь.

Что?

Это все?

Серый значок рядом с именем оповестил, что Малин вышел из сети.

Вот ведь…

Нет, что это значит?

Открыла фото, придирчиво всмотрелась еще раз.

Идеально!

Какого черта?

Убрала планшет на прикроватную тумбочку и рухнула на постель.

Плевать. Я знаю, что выгляжу отлично, и он наверняка специально так ответил, чтобы позлить меня еще сильнее.

Почему Кристмал так долго возится с первой дозой? Уже третью пора принимать, а мы еще первую не приняли.

В раздраженный ум сон приходить отказывался, но в итоге все же явился. И не один.

Глава 17

Подскочила на постели от собственного стона. Тяжелое дыхание вырывалось из груди бешеным ритмом, сердце истошно билось в груди, а между ног горело и пульсировало.

Отбросила с лица волосы.

Сон. Всего лишь сон.

Я все чувствовала! И почти кончила.

Видела себя со стороны, но с полным набором ощущений.

Черт. В сексе во сне мы выглядели красиво. Бешеная страсть со всем вытекающим набором эмоций.

Уже второй порнушный сон с участием Малина.

Проклятье.

Вылезла из-под одеяла, включила свет в ванной. В зеркальном отражении красные щеки, глаза блестят, губы пересохли, как если бы я долго стонала. На плече красные отметины от моих же ногтей.

Какая… прелесть.

От свежих воспоминаний сна в