север поглазеть на трёхкилометровой высоты стену льда. Ибо нет такой дырки на планете, где бы человек не приспособился жить – неандерталец он или папуас-кроманьонец. Но проблема в том, что у каждой экосистемы есть свой калорийный ограничитель и мамонтов даже и при той малой демографической плотности населения не хватало на всех.

А третьей частью истины оказывается то, что и самим кроманьонцам в этих условиях не для чего было устремляться в Европу. Еды не хватало самим неандертальцам, и социальных пособий они никому выдавать не собирались.

Итак, ранее примерно 48, а в оптимуме – ранее 45 тысяч лет назад в Европе нечего было делать никому. Да и населяющие её неандертальцы, надо полагать, категорически, вплоть до дубинкой по голове, возражали против миграции на их охотничьи угодья. А при их физической силе, когда даже хрупкая неандертальская девушка запросто могла поднять и кинуть пудовый камень метров на 20 (сравните с достижениями наших, кроманьонских, олимпийских чемпионов, которые вертятся вокруг 22 м с ядром в 7 кг), эти возражения должны были носить именно что категорический характер.

Вот отчего популяция человека современного типа кипела и перемешивалась на одном месте на Ближнем Востоке в течение «бурного десятитысячелетия» 54–44 тысяч лет назад. Вот отчего из этого «котла» регулярно убегали струйки человеческих стад, уходивших куда угодно осваивать вселенную Земли, но не Европы.

Да, собственно, не то что в самой Европе, а и южнее, на широте нынешних Чёрного и Азовского морей, ловить было особенно нечего. То есть нет, не так: ловить было кого – тундровая фауна тогда была богаче нынешней. Но ключевое слово тут – тундра, зона которой как раз в ту эпоху до этой широты и доходила. Это показывают материалы горных стоянок Крыма и Кавказа, где были отмечены костные остатки тундровых животных.

Кстати, что любопытно: даже в относительно тёплый брянский интервал (34–24 тысячи лет назад) ареал этих животных не сократился, что говорит о в общем весьма относительном потеплении.

Так вот получается, что где-то если совсем коротко, то было, видимо, так. По каким-то причинам – возможно даже, из-за утомления соседством сапиенсов, набравшихся ума и технологий, а потому становящихся всё агрессивнее, как набирающие силу немцы при Гитлере, – неандертальцы с Ближнего Востока уходят. Маршрута, собственно, два – через Балканы и через Кавказ. И там и там мы тут же начинаем видеть постмустьерские культуры. Это происходит на протяжении 45–44 тысячелетий назад, по мере растепления в Европе и увеличения поголовья добычи. Когда к размножившимся тундровым видам поднимают с юга более теплолюбивые. Например, бурые мишки.

За неандертальцами неторопливо движутся кроманьонцы. Не преследуют, конечно, а просто осваивают оставляемые охотничьи пространства. Тем более что, не исключено, уже в ту пору началось постепенное, но неостановимое вымирание неандертальцев.

Впрочем, это вполне могут быть игры страдающего от недостатка информации разума. Кроме двух точно установленных вещей: непреложно установленного генетического следа неандертальцев в современном человеке (кроме африканцев) и – того, что процесс занесения этого следа в геном кроманьонца был не одномоментным, а по меньшей мере в ходе сожительства тех и других. Если совсем грубо – то не в процессе изнасилования военной добычи (которую затем можно было и съесть на пиру победителей), а в процессе семейной жизни. Чтобы под нею тогда ни понималось.

Об этом же говорят, собственно, сами генетики.

Гены, вовлечённые в первую линию обороны организма от патогенов, не должны меняться под эволюционным давлением. Но вот загадка: у людей современного типа эти гены должны были бы меняться в связи с новыми патогенами, что они встретили за пределами Африки. Тысячи лет занял бы процесс возникновения правильной мутации. А скрещивание с неандертальцами, возможно, и предоставило иммунитет без риска для жизни – ведь неандертальцы жили с европейскими патогенами в течение сотен тысяч лет, постепенно накапливая полезные хитрости, чтобы оградить себя от болезнетворных микробов. Эти tlr-гены, унаследованные от неандертальцев, исследователи нашли.

Возможность провести ночь или две с неандертальцем была слишком маленькой ценой, чтобы заплатить за получение тысяч лет генетической адаптации.

Биолог Дженет Келсо из Института Макса Планка по эволюционной антропологии в Лейпциге, Германия, и его коллеги также исследовали одни и те же гены tlr. Согласно их докладу, человек унаследовал как минимум три версии от вымерших предков.

Одна неандертальская версия этих генов, так называемый базовый гаплотип III, был найден во всех неафриканских популяциях, которые исследовали учёные…Вторая неандертальская версия генов, базовый гаплотип I, был найден в Азии. Этот результат подтверждает более раннюю работу, где предполагалось, что предки азиатов скрещивались с неандертальцами. «Мы можем быть вполне уверены, что это не разовое мероприятие», – говорит Келсо. А денисовская версия генов, основного гаплотипа VII, была найдена в двух странах Юго-Восточной Азии.

Далее исследователи делают вывод:

Неандертальские версии не меняют сами tlr-гены, но приводят к изменению активности генов. Гены tlr более активны у людей с неандертальским базовым гаплотипом III. Эти люди имеют меньше шансов заразиться бактерией язвы Хеликобактер пилори. Но за это преимущество приходится платить: эти люди более склонны к аллергии. (Quintana-Murci and colleagues report in the Jan. 7 American Journal of Human Genetics.) /3/

Сожительство неандертальцев и людей современного типа в Евразии было относительно недолгим. Последние неандертальцы в Евразии датируются временем 38 800–35 400 калиброванных лет назад. Находки кроманьоидных людей в Европе начинаются 42 500–32 800 калиброванных лет назад.

Корпус радиоуглеродных дат, ведущий прямо к человеческим останкам плейстоценовой эпохи в Евразии (~120 образцов, ~80 из них пригодны для исследований), проанализирован и получил интерпретации. Последние неандертальцы датируются ~34 000–30 500 лет назад (~38,800–35,400 cal BP). Вероятно, она сосуществовали с первыми людьми современного типа около ~36 200–30 200 лет назад (~42,500–32,800 cal BP) в западной и центральной частях Европы. Самые ранние прямые данные радиоуглерода 14C датируют человека современного типа в Евразии ~34 950–33 300 BP (~40,400–37,800 cal BP). /53/

То есть сосуществование продолжалось всего около 6 тысяч лет. Немало, если смотреть с точки зрения истории современной нашей цивилизации. Но и очень мало, если брать две-три сотни тысячелетий истории