– Все.

И, главное, тихо.

– Ты везде прошел?

– Да. – Напарник извлек обойму, вставил новую. В прежней еще тускло блеснул патрон, но только один. Несерьезно, если планировать возможное продолжение операции.

На всякий случай прошлись еще раз. Повсюду были лишь трупы. Смотрели на них без сожаления и раскаяния, на то и война. Обыскивать никого не стали, в жилом боксе никто не станет хранить ценные бумаги, да и вообще, имеются ли они? Гораздо проще все держать в компьютере за десятком паролей. Бумаги – это уже дань прошлому. К тому же чреватая возможными разоблачениями.

Лишь незадачливый беглец неподалеку от модуля еще проявлял признаки жизни. Рубашка на спине окрасилась красным в двух местах, однако он все еще пытался бороться. Даже сумел отползти от места падения метров на десять. Пришлось послать пулю в голову. Раз уж так получилось. Не оставлять же человека мучиться!

В командный модуль Роман с Александром явились последними.

– У нас было пусто. Наверное, использовали для строителей, – шепнул Максим.

Кому как повезет. Что до Вадима, то он уже успел во многом завершить дела. Трое мужчин были явно убиты сразу, зато последний, четвертый, судя по виду, подвергся допросу. Как водится в подобных случаях, безжалостному: вспухшее лицо, располосованная грудь, отрубленные пальцы на левой руке. Но было странно, что допрос уже закончился смертью, хотя интересных тем должно было хватать.

– Не выдержал, собака. Я ему инъекцию сделал. Прежде заговорил, а потом задергался и отдал концы, – пояснил Вадим в ответ на невысказанный вопрос. – Странно, не должен был. Однако перед смертью кое-что косвенно подтвердил. Например, сказал: за ним стоят такие силы, что всех нас сметут в пыль. Нам они даже не снились в кошмарах. И еще… Стройка здесь действительно лишь прикрывается НАТО. Настоящее назначение совсем иное. Какое – уточнить не успел. Толик вон ковыряется, – кивок в сторону хакера, пытающегося извлечь что-нибудь из компьютера. – И еще… Этот помянул, что из-под Питера будут перевозить некий артефакт. Очень важный. Рыболовецкий сейнер «Снежная буря». Раз уж пошла такая пьянка, надо будет…

Уточнять он не стал. Да и так все было ясно. Раз уж ввязались, необходимо идти до конца. Вадим казался бесстрастным, но Роман был уверен – спокойствие майора показное. На деле он встревожен и лишь старается не подавать вида.

Толик все возился у компа. Остальные просто стояли, и Вадиму пришлось напомнить им уже многократно уговоренное:

– Минируйте, и в темпе. На все про все у вас пятнадцать минут. И внимательнее наблюдайте за окрестностями. Дело еще не закончено. Шевелитесь, мать вашу!

Сам он на правах начальника остался у командного модуля, да еще задержал Ветрова.

– Вляпались мы, старлей. По-любому, вляпались. Не знаю, действительно ли здесь общемировой заговор, но на заурядную базу это не похоже. Если бы не приказ шефа любой ценой обеспечить безопасность Людмилы… Хотя, может, было бы лучше залечь всем вместе на дно…

Обоим хотелось курить, но стоило ли оставлять лишний след? Хотя наследили они тут и так порядочно.

– Тоже не выход. Судя по опыту… – отозвался Роман.

– Вадим Юрьевич! Тут кое-что наклевывается, – окликнул их Толик. – Взгляните.

– Некогда. Копируй, потом станем разбираться, – отмахнулся бывший майор. – Уходить пора, пока сюда гости не нагрянули. Вытягивай все быстрее.

– Тут какой-то хитрый код. Все защищено от копирования, – несколько обескураженно поведал хакер. – Трудно разобраться. Полчаса, не меньше. Если получится.

– Нету у нас получаса. Не получается – прихватывай весь блок и тащи на себе. В спокойной обстановке разберемся.

11 мая 2012

Ночью приходили кошмары. Все на один манер – горько пахнущие облака чего-то бесцветного набрасывались на Антона, облепляли лицо, набивались в ноздри и рот, лезли в глаза и уши. Он не мог вдохнуть. Чувствовал, что ноющие пальцы раздирают простыню, но вынырнуть из сновидения был не в силах. Что-то прижимало его затылок к подушке и скребло по горлу. Невыносимо болели ноги. Казалось, вокруг лодыжек и коленей стягивается узлами простыня, да так, что трещат кости. Горло спазматически сокращалось, но не издавало ни звука. В безмолвной тишине, сегодня сдобренной шепотом морских волн, Антон встречался с теми, кого убил.

Маленькие девочки и мальчики с веселым звонким смехом бежали к нему вприпрыжку. Они кружились, корча ему рожицы. И растворялись в бесцветном тумане.

Беременные женщины приветливо улыбались. Одна из них, очень похожая на жену Антона, указывала на свой живот: подойди, можешь послушать – ощути, как шевелится новая жизнь. Аркудов не шел – кровать держала крепко, беспомощно разводил руками. А женщина, обидевшись, отступала в туман.

Старики, инвалиды, молодые парни и симпатичные девушки. Все были здесь. Он видел каждого, кого убил. Он разговаривал с ними, просил прощения. И они прощали – улыбались, хлопали его по плечам, дразнились и жали руку. Но уходили только под утро. И даже при свете дня, с трудом разлепив глаза, Антон был уверен – они где-то рядом, более реальные, чем во сне. Какая-то частичка от каждого убитого поселилась в нем, напоминая о себе после заката.

Так продолжалось шестую неделю. Ученый сильно похудел и осунулся. Не помогало даже снотворное, которым его в немереных количествах пичкал полковник.

– Потерпи, малыш, – по-отцовски приговаривал силовик, стоя в дверях каюты. – Еще немного, и ты поправишься. Ген-изменение ни у кого бесследно не проходит, а все же от него никто не откинул копыта. Наоборот, все мы на порядок сильнее и крепче любого человека. Не такие, конечно же, как Отцы, но любого в морской узел завяжем.

Говоря что-то еще про ген-изменение, полковник обычно выволакивал Антона на палубу и заставлял несколько часов полежать в шезлонге.

– Любуйся просторами, малыш…

Аркудов полностью отгородился от мира. Он смотрел на горизонт, где над морскими пределами поднимался кровавый солнечный диск, но видел вместо него гигантский черный глаз. Он убил десятки тысяч людей с сомнительной целью – чтобы этот глаз никогда не увидел его. Но в то же время чувствовал: убийство не помогло. Планета Нибиру, окруженная километрами силовых полей-облаков, возможно, частично существующая в другом измерении, все равно придет, ее не остановят жалкие горстки Отцов.

Антон подслеповато прищурился, не пытаясь заслониться от восхода. Следом за солнцем из морских волн восставали призрачные фигуры. Смеющиеся мальчики и девочки, беременные женщины…

Руки полковника оттащили Антона от поручней и повели обратно в каюту. Бессознательно Аркудов отметил, что плечо и бок Павла Геннадиевича под курткой-ветровкой прикрывают белоснежные повязки. Его ранили? Но когда?

В памяти неохотно возникло воспоминание.