а это опасно, и нас сильно задержит. Можно попробовать сильно отклониться в сторону, но без проводника это очень рискованно.

— А что с вашими животными? Они чересчур разумны, как по мне. В племена сбиваются, да и оружием пользуются.

— Бездарь, ты в мире с мерой силы. Тут человек не единственное разумное существо и при том далеко не самое разумное и сильное. Лучше расскажи, что ты сам такое.

— Научишь меня пользоваться силой? Будет тебе откровенный разговор, а если нет, то ничего не обещаю.

— Мне надо знать твои возможности, чтобы знать, на какую помощь от тебя в бою можно рассчитывать.

— То, что ты уже видела, это все мои возможности. Всё остальное зависит от того, чему научишь.

— Я подумаю, а теперь поднимайся. Нам пора двигать дальше, если хотим до начала ночи уйти как можно дальше.

Мы дошли до речки и перешли её даже беспрепятственно. Кэрусов мы к радости так и не встретили. Уже на земле Челеу Изула потребовала, чтобы я надел её повязку, что я и сделал. На несколько секунд она закрыла глаза, а затем открыла их.

— Знаешь, я ведь думала, что ты погиб тогда в той пустыне. А ты, оказывается, научился укрываться с помощью доспеха силы, кривой он какой-то у тебя, но удивительно, что ты вообще этому научился. Кто тебя учил?

— По сути, сам. Наблюдал за другими, включая и погонщиков, и понял, что мне это жизненно необходимо. Вот стал пробовать, и что-то да получилось.

— Самоучка, значит.

Изула подошла ко мне поближе и стала легонько бить по мне, отчего доспех вспыхивал, а она его изучала.

— Он больше барьер напоминает, чем доспех. Ты окружающую силу чувствуешь, когда в нём?

— Нет, — я не стал ей говорить, что я вообще её не чувствую. Я же ноль, чем мне её чувствовать-то?

— Ну, точно — барьер. Сам себя запер.

Да, впитывать могу и выпускать накопленную силу только когда сниму его.

— А полноценный доспех, значит, позволяет силу впитывать и выпускать, не снимая его? Вот бы мне такой. А то знаешь, как неудобно: прямо в бою приходится его периодически снимать, а затем снова ставить…

— Пойдём, бездарь, — снова она меня перебила. — Неудобно ему.

Снова за старое. Испытывает моё терпение или границу дозволенного? Или отыгрывается за то, что я её перед Теа подставил фактически под удар? Но у меня и выбора-то не было тогда. Остановка в Челеу с Теа была для меня уже конечной.

— Ты используешь грубую силу, — уже в дороге произнесла она. — С ней очень тяжело работать, да и мало кто работает, разве что только на первых этапах, когда обучаются. Она тяжелая и плохо поддаётся… изменению. Тебе нужно научиться очищать её. И когда у тебя это получится, тогда и можно будет попробовать тебя обучать.

— Покажи, как ты это делаешь.

— Так я это делаю непрерывно. Впитываю силу из окружающего пространства и прогоняю через свою меру, она располагается вдоль позвоночника, и дальше концентрирую её в ядре. Вот с ней и работаю. Для меня это естественный процесс, и он не отнимает моего внимания: не сложнее, чем дышать.

Она всё-таки взялась за моё обучение, как мне показалось. Мы двигались вдоль речки, и я включил запись на планшете, чтобы потом ещё несколько раз переслушать ее наставления и разобраться в смысле её слов. Радость от того, что она пошла мне на уступки, после начала лекции сменилась озадаченностью: я пытался понять всё, что она мне рассказывает.

— У каждого при рождении минимальная мера, но дальше она растёт или застревает. К переходному возрасту у каждого уже появляется сформированная мера вдоль позвоночника, и чем она выше, тем больше энергии доступно магу для манипуляции. Вот к этому моменту и ясно, кто кем будет. С первой мерой энергии хватает лишь на поддержание работы тела и защиты от магического фона. Со второй мерой её уже хватает на то, чтобы активно усиливать отдельные части тела и формировать внешний доспех. Выше второй меры без ядра уже подняться нельзя. В ядре накапливается очищенная сила, и вот она и расходуется на активные заклинания. От скорости его наполнения и объёма зависят основные магические возможности. Если со второй мерой каждый учится самостоятельно, и сам находит способ, как усилить себя с помощью силы, то выше второй меры, при появлении ядра, уже можно и нужно обучаться. Вот и скажи мне, есть ли у тебя ядро силы?

Мне этого не дано. Я ноль. У меня нет того, что тут называют мерой. Мне нечем фильтровать окружающую силу и преобразовывать её, так к этому ещё добавилось и отсутствие накопителя очищенной энергии. Мой удел — это работать с тяжёлой окружающей силой, причём ещё и поглощать её преимущественно от других.

— Нет, — тем временем продолжила Изула. — И чему мне тебя учить? Я не знаю, как ты делаешь то, что я видела, как высвобождаешь силу через меч. Может, в твоём мече есть свой накопитель или преобразователь? Он оказался магическим, а самое главное, что ты об этом каким-то образом догадывался ещё в нулевом мире. Я не могу тебя учить. Ты другой, и у нас разный подход. Могу рассказать несколько заклинаний, но где гарантия, что ты сам себя не убьёшь в попытках изучить его? — она посмотрела на меня с сомнением.

И всё-таки я ей нравлюсь. За всеми её масками и колкими словечками скрывается забота обо мне.

— Расскажи, как создавать луч силы.

На мою просьбу она покачала головой и вздохнула.

— Бездарь. Ты чем слушал. Это заклинание тебя убить может. Оно, между прочим, очень сильное.

«Может», — согласился я с ней про себя. Но ведь отсутствие этого заклинания тоже может меня убить, если вовремя не смогу чем-нибудь адекватным ответить. Сама же говорила, что мы идём на войну, и если до конца месяца не успеем дойти до Лавроша, то он будет разрушен вместе со всеми жителями. А значит, буду учить сам. Вот и Изула признала мой рост, ведь раньше был нулём, а сейчас я стал бездарем. Прогресс на лицо!

Во время следующего привала я вырос ещё больше и стал «беспардонным бездарем». Она попросила меня отвернуться, а сама пошла в реку умыться. Как только она оказалась в воде, я перестал следить за окружающей обстановкой и сосредоточил всё своё