Ждан поднялся и прокричал, едва не разрывая горло:

– Пловцов!..

Ответа не было.

Он подошел к дереву, когда услышал ниже точки своего стояния, метрах в пятидесяти, частое тяжелое дыхание нескольких человек.

Он вскинул винтовку, шагнул назад, пытаясь прижаться к сосне спиной, и вдруг провалился по самый пояс левой ногой в какую-то яму.

С трудом выбравшись из нее, он посмотрел вниз. Яма была диаметром не более полуметра. Шаги приближались. Он бросил «М16» и через секунду услышал стук приклада о грунт. И уже не теряя ни секунды, полковник присел, спустил ноги и, оттолкнувшись руками, исчез…

Когда падала винтовка, он просчитал, что глубина не более двух метров. Но шахта оказалась глубже. Не рассчитав, полковник ударился о пол обеими ногами, вскрикнул от боли и повалился на пол. Вокруг него была темнота. Лишь над головой светлело небо, на фоне которого виднелись сосновые лапы. Он отполз в сторону, пытаясь сообразить, насколько сильно повреждены ноги. Полз до тех пор, пока не уткнулся в стену.

На медвежью берлогу не похоже. Да и не водятся здесь, слава богу, медведи. Для волка – уж слишком велика высота. Между тем наверху послышались голоса – кто-то спорил, следует ли последовать за беглецом. Ждан обмер. Скинув с плеч рюкзак, он в темноте нашел в нем фонарик и включил.

Удивительно, но подземелье имело форму правильного прямоугольника. Зверь на создание такой норы не способен. Природа тоже допустила бы погрешность при строительстве. Люди?

Он водил фонариком по стенам, пытаясь выяснить масштабы своего бедствия. Чиркнув лучом по одной из стен, он вдруг обнаружил странное. Вернул луч на стену и увидел проем в стене. Это был вход.

Поднявшись и еще раз подвигав ногами, Ждан понял: он просто ушиб ноги и боль скоро пройдет. Не сводя луча с проема, он приблизился.

То помещение, которое он покинул, было предтечей главного. «Прихожая», – машинально подумал Ждан. В стене было прорыто аккуратное прямоугольное отверстие, укрепленное толстым, толщиною в шпалу, каркасом. Что-то вроде дверной коробки без двери. Рядом с этим входом стояло несколько ящиков без крышек. Один на другом, они грудились выше человеческого роста.

Изучать содержимое времени не было. Светлое пятно на полу за спиной стало меняться по форме – кто-то или смотрел в лаз, или спускался вниз.

Ждан завел луч в дверной проем, шагнул внутрь…

Огромное помещение открылось ему.

Потолок, укрепленный почерневшими от времени бревнами, множество бревенчатых колонн, подпирающих этот потолок, дощатый, местами истлевший и превратившийся в прах настил предстали взгляду полковника.

Он шагал вдоль стеллажей, которые казались бесконечными. И уже в самом конце, там, где полки пустовали десятью метрами поверхности, Ждан, подсветив себе фонариком, уперся в стену. Он ощупал лучом всю ее длину. Двери не было.

«Это конец», – и Ждан даже улыбнулся, осознав, что попал в мышеловку. Ничего глупее за последние годы жизни с ним не случалось…

Винтовка, пистолет в кобуре. Но сколько он тут продержится?..

Звуков он не слышал. Было тихо, как в могиле.

Он опустил винтовку, прислонив ее к стеллажу, вынул сигареты и закурил. Фонарик остался лежать на полке на уровне головы. Его луч бил мимо Ждана. Полковник глубоко затянулся и пустил в этот луч струю дыма.

«Глупо. Как же глупо». Он почти нашел Источник, почти приблизился к цели всей своей жизни, и теперь стоит в каком-то подземелье, заставленном горшками, и курит, ожидая конца. Он пустил струю еще раз.

И вдруг заметил, что дым, дрогнув, стал распадаться на слои и изменил направление движения.

Полковник развернул фонарь к стене, затянулся и выдохнул. Дымок, качнувшись, медленно пополз к стене, зашитой досками. А потом щель между ними всосала этот дым, как вентиляция в аэропорту.

Ждан оперся рукой на стену и толкнул от себя. Доска чуть подалась вперед, но тут же вернулась обратно. Тогда он схватил винтовку, вбил ее ствол между досок и рванул «М16» на себя. Доска с треском отошла от щита. То же самое он проделал со второй доской и третьей. Перед ним открывался проход. Надежда, что, быть может, не все еще кончено, подгоняла полковника. В подземелье никто по-прежнему не торопился спускаться. Ждан понимал, что тот горец с «СВД» в руках был не единственным из желающих с ним пообщаться в лесу.

Он выламывал доски и когда перед ним открылся узкий, шириною с полметра коридор, двинулся по нему боком.

Метров через тридцать коридор стал ниже. Теперь приходилось идти пригнувшись и короткими шагами. Спину ломило, шея ныла от напряжения.

И вскоре пришлось встать на четвереньки. Ждан пополз, волоча за собой винтовку.

«Не хватало теперь упереться в тупик», – думал он.

И вдруг его лицо погладил свежий ветер.

Он рассмеялся и пополз быстрее.

Через десять минут, преодолев, по его подсчетам, не менее сотни метров в коридоре, он выполз в лес.

С трудом поднялся на ноги и осмотрелся.

Вокруг – ни одной живой души. Он поискал глазами сосну, возвышающуюся над лесом. Ее не было видно за частоколом деревьев.

– И это очень хорошо, – успокоил себя Ждан и, закинув рюкзак за спину, побежал с высоты вниз.

Он бежал меж деревьев, проскальзывая между ними, как сквозь толпу людей. Врезаясь в них плечами, когда не справлялся со скоростью, он в кровь сдирал руки. Он бежал, как бежит человек, которому нечего терять, кроме жизни, и потому отдавать ее, последнюю, не хотелось.

Едва полковник начал движение, он услышал шум. Пытаясь идентифицировать его, он со страхом понял, что шум создан не одним живым существом, а несколькими, и что этот шум стремительно приближается, и что у него много векторов. И уже не нужно ему было быть математиком, чтобы определить точку пересечения этих векторов.

Все они сходились на нем, Ждане.

– Потерянные… – прошептал полковник и рванул с плеча винтовку.

Он развернулся, чтобы побежать обратно. Уж лучше чехи или жители Южного Стана, чем твари, но в этот момент понял, что такой маневр заведет его как рыбу в сеть…

– Пловцов, мать твою, где ты?! – прокричал он, не отдавая отчета, что штурман, появившись рядом, ничем бы помочь не смог.

Вечер наступал на Другую Чечню. Еще невесомые сумерки охладили пыл певчих птиц. Они смолкали одна за другой…

Ему ничего не оставалось, как, ломая ногами ссохшиеся ветви и отметая в стороны повисшие лапы деревьев, бежать на север. Нагрузка с коленей перешла за позвоночник.

На новенькую, сияющую вороненой сталью «М16» стекала кровь с кисти Ждана, и от быстрого бега она веером рассыпалась по изумрудно-зеленой листве.