То, что они связаны, не имеет никакого значения – мы поймали еще четверых пловцов и забрали с собой! – пояснил Клим.

– «Котиков»[14]было полтора десятка! – еле сдерживая ярость, сказал Дрейк.

– Так мне давать команду на погрузку или нет? – теперь уже зло спросил Клим.

– Откройте сначала люк! – попросил Дрейк, не отвечая на вопрос Клима.

– Где мой человек? – задал новый вопрос Клим, игнорируя просьбу Дрейка.

– Он не может ходить – у него сломаны рука и нога. Ребята немного побили его, но он покалечил восемь человек! Трое из них уже мертвы.

– Меня не интересуют ваши люди! Пусть моего человека вынесут на палубу! – приказал Клим.

– Откройте левый поплавок!

– Выносите моего человека вдвоем! Появится третий – сразу стреляю! – предупредил Клим.

Маленькая фигурка ловко взобралась по шторм-трапу на палубу и побежала к левому поплавку. Десяток секунд – и люк открыт. Затем человечек моментально отпрыгнул к лежащему Климу и устроился рядом. Пошарив по палубе, он откуда-то достал кожаный футляр размером с пачку сигарет. Сид – а больше никто не мог бы вести себя на яхте так по-хозяйски – достал из футляра что-то вроде карманного компьютера и нажал кнопку. Засветился маленький экран. Еще одно нажатие кнопки – и на месте фальшборта поднялись металлические листы в два метра высотой.

– Теперь можно спокойно ходить по палубе, не рискуя получить пулю, – радостно сказал Сид, возбужденно потирая руки.

В этот момент из люка полезли черные фигуры.

Короткая очередь из АПС, и они попадали на палубу, корчась в агонии.

– Что вы творите? – закричал Дрейк.

– Ваш большой друг не страдает аллергией? – негромко спросил Сид.

– Вроде нет, – сказал Клим, и тогда Сид нажал на компьютере очередную кнопку.

Люк на левом поплавке, звонко щелкнув, закрылся. Из поплавка донеслось негромкое шипение.

Клим посмотрел в узкую щель между листами.

В миле от яхты находились два ракетных катера с американскими флагами.

Перебежав на противоположный борт, Клим обнаружил и там, примерно на таком же расстоянии, американский сторожевик.

Сид тем временем снова подал команду с компьютера, и оба люка открылись.

– Эта яхта мне досталась по случаю. Судно предназначалось для перевозки рабов. Рабы имеют тенденцию бунтовать, поэтому на судне первоначально были предусмотрены средства для усмирения строптивых. Одно из таких средств – снотворный газ. Сейчас я его пустил, и все, кто был внутри, благополучно заснули, в том числе и господин Дрейк.

– Остальные пусть спят, а мне нужны Дрейк и Малыш! – сказал Клим. Сид снова заработал на своем маленьком компьютере.

– Малыш находится в третьей каюте, а Дрейк – в четвертой. Сидней и не думал отдавать вам Малыша! – быстро доложил Сид.

– Малыша и Дрейка наверх! И остальных – тоже! – приказал Клим.

Антей, Билл и Сид стремглав бросились выполнять приказание.

«Сегодня Малышу достается по первое число!» – про себя подумал Клим, когда приказание было выполнено и он смог увидеть, что сделали с Малышом.

Малыш был весь в крови, обе ноги и руки неестественно вывернуты.

Вынесенный на палубу коренастый мужчина лет сорока с грубым обветренным лицом тоже выглядел не очень хорошо.

Морская форма висела клочьями, вся правая сторона лица превратилась в сплошной кусок мяса.

«У Малыша тяжелая рука!» – пожалел Клим Дрейка.

Сид, альбинос и Антей снова ринулись в правый поплавок, оставив Малыша на попечительство Клима.

Достав жезл, Клим направил его на Малыша.

Через минуту на палубе лежал уже абсолютно здоровый Малыш.

– Хватит лежать! Людей мало – надо работать! – приветствовал его Клим.

Увидев Дрейка, Малыш вскочил. Его лицо стало страшным. Замотав головой, Малыш вытянул вперед руки, готовясь разорвать своего мучителя на куски. Зная физическую силу Малыша, Клим ясно представил, что он сможет сделать со своим мучителем. По крайней мере, оторвать кое-какие части человеческого тела Малыш мог запросто.

– Отставить! – рявкнул Клим.

– Он щипцами выдирал мне мошонку! – чуть не плача, сказал Малыш, машинально проверяя, на месте ли его мужские причиндалы.

– Ну раз так – я разрешаю привести его в чувство любыми доступными средствами! – весело сказал Клим.

Малыш не стал ничего придумывать, а просто протянув правую руку вперед, сжал мужские принадлежности Дрейка в своем огромном кулаке.

Дикий крик Дрейка, наверное, услышали даже на острове Фолка.

Дрейк моментально очнулся и, двумя руками схватившись за мужское достоинство, стал отползать к фальшборту, готовясь прыгнуть за борт.

– Ты у меня, гнида, будешь всю оставшуюся жизнь вспоминать секунды, проведенные на борту этой яхты! – пообещал Малыш, сладко улыбаясь.

Пожалуй, только от одной этой улыбки Дрейку стоило самому сесть на кол.

Малыш схватил Дрейка за правую ногу и легко поднял его. Держа Дрейка перед собой, он два раза ткнул указательным пальцем левой руки ему в грудину.

Дрейк, на этот раз схватившись за грудь, завыл тонким голосом, корчась от невыносимой боли.

– Сейчас ты, сын ишака и вонючей сороконожки, мне скажешь все о дислокации кораблей и спецназа! В противном случае я, как приверженец восточных методов пытки, начну сдирать с тебя полосками кожу и поливать морской водой! – сладострастно сказал Малыш, счастливо улыбаясь.

«Мало того что ты не знаешь историю, так еще и путаешь казачьи пытки с восточными!» – про себя прокомментировал Клим последние слова Малыша.

– Все скажу – только не мучьте! – заорал Дрейк, прижимая ладони к груди.

Из его карманов выпали плоский автоматический пистолет, ключи, мобильный телефон и большой, сложенный вдвое лист гербовой бумаги с водяными знаками.

Положив вещи к себе в сумку, Клим развернул лист.

«Банк Нью-Йорка».

«Десять миллионов долларов» – было напечатано готическим шрифтом.

– Смотри! Если что не так – мучиться тебе! – пообещал Малыш, опуская Дрейка на палубу.

Клим успел заметить кривую улыбку, промелькнувшую на губах Дрейка.

– Где находятся корабли, которым приказано на нас напасть? – задал первый вопрос Клим.

– Я действительно хотел честно обменять деньги на заложников! – громко закричал Дрейк, кидая короткий взгляд на наручные часы.

– Тебя не о деньгах, а о кораблях спрашивают, осьминог протухший! – рявкнул Малыш, легонько ударив Дрейка ногой в лицо.