Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Привет, дружище, — в кабинет зашел Глеб.
Банк привычно гудел, гора документов, требующая моей подписи, накопилась приличная. Кивнул ему проходить, чем он воспользовался. Друг всегда был понятливым. Судя по чуть запыхавшемуся виду, понимаю, что искал меня по городу. Неужели телефон разрядился? Тяну руку к гаджету и правда, не подает признаков жизни. Чертыхнувшись, ставлю на зарядку, не дело это.
— Как ты? — интересуется у меня, а я не знаю, что и ответить.
— Нормально, — скупо отвечаю, ставя очередной автограф в указанном месте.
— Нил, ты тухнешь. Поговори с ней, выясните отношения. Все проблемы и запреты лишь в твоей голове, а она напуганная, маленькая девчонка. Кто из вас двоих мужчина, в конце концов?! Либо признайся, что банальный трус. Чуть препятствие увидел — сразу в кусты, — к концу фразы он говорил уже с явным раздражением.
Только это не самое страшное, его слова задели за живое и моментально вывели меня из себя.
— Я трус? Думаешь так легко в сложившейся ситуации принять верное решение? Она заслужила другого, нормального счастья, не вот это дерьмо. Поставь себя на мое место. Ты бы стал рисковать жизнью любимой женщины? Ну?
Не знаю откуда во мне взялся дикий зверь, который срывается сейчас на Глеба, но он существует. Во всей красе себя сейчас демонстрирует.
— Глупец ты, Нил. Идешь по тем же ошибкам, что и Князь. Я бы рисковал, потому что, если люди любят друг друга, они будут вместе всю жизнь, ничего не разрушит их чувства. Да, сначала всегда тяжело, хочется бросить и не рисковать. Но представь себя через десять лет. Одинокий, еще молодой, с дырой в груди, возвращающийся в пустой дом. Надо тебе это? Посмотри на Георгия с Антониной. Уж у них какая трагедия за спиной, и ничего, любят друг друга, — размахивая руками, кричит в мою сторону, переполненный эмоциями.
Нас всех сейчас накрывает, и если думаете, что мужчины такие каменные и толстокожие, то сильно заблуждаетесь. Мы тоже переживаем, тоже срываемся. Разница лишь в том, что делаем это либо наедине с самим собой, в запертой комнате, либо в душе, потому что кто-то всегда должен быть сильнее во избежание паники и истерии. И это правильно, когда это лежит на мужских плечах.
— Только ты — не они, у тебя есть преимущества, — снова возвращаюсь в реальность под ор товарища. — Они сошлись, когда все приходилось выгрызать зубами, когда не было ни охраны, ни нормальной связи. Сейчас же все иначе. Защитить Снежану проще простого. Не дури, — на последних словах его запал мгновенно иссяк, и они были произнесены почти шепотом.
— Мне нельзя к ней приближаться, и ты прекрасно это знаешь, — стараюсь отвечать максимально спокойно, но это выводит друга из себя еще больше.
— Можно. Никто не запрещал. Сам в своей голове строишь препятствия. Кто мог тебе запретить? Вот кто?
— Князь, — всего одно слово, но и его хватает, чтобы друг окончательно взорвался.
— Князь не запрещал тебе. Ты сам себе запретил. Мужик к тебе, как к сыну, относился, счастья хотел. И дочке явно счастья желал. Так кому ты делаешь лучше, разрушая ваши жизни? Никому!
— А еще ему важна безопасность Снежки. Будь он жив, ноги бы повыдирал за то, что я с его дочерью был.
Я с мотрел на него и понимал, не пройдут мои доводы. На один мой у Глеба найдется минимум два опровержения. Не готов я к противостоянию, и ссориться не хочу. У меня даже нет банально ни минуты свободной, чтобы взвесить все «за» и «против».
— Я подумаю, Глеб. Обещаю. Просто сам посуди, что сейчас важнее, разбираться в сердечных делах, или задушить на корню бунт? — не согласен, вижу по глазам.
— А когда будет это время? Оно никогда не наступит, Нил. Сейчас ты ведешь себя хуже ребенка. Когда мой друг стал прятаться от ответственности, бегать от нее, как от прокаженной? Ладно. Ничего я не добьюсь. Поступай как знаешь, но потом не говори, что я тебя не предупреждал.
— Глеб, — хочу остановить его, но он лишь отмахнулся и ушел.
Время. Слишком эфемерна эта величина…
Догонять друга бессмысленно. Мы оба не в том настроении, можем наговорить лишнего, поэтому я вернулся за стол и продолжил подписывать бумаги. Но текст расплывался перед глазами. Цифры и буквы решили устроить танцы с помпонами, когда удавалось навести резкость.
— Черт!
С психом кинул ручку и отшвырнул бумаги в сторону. В таком состоянии нельзя ничего подписывать, особенно в свете последних событий. Не знаешь, кто твой друг, а кто враг. И что делать? А вот ничего. Сегодня из меня работник так себе. Взял бумаги с собой и поехал домой. Он встретил меня привычной пустотой и холодом. Только Кнопка бежала навстречу. Маленькое живое существо создавало относительный уют и не давало сойти с ума.
Поставив портфель на тумбу, подхватил собаку на руки и пошел к дивану. Мелкая приветливо заавиляла хвостиком и стремилась добраться до моего лица своим языком. Как можно не улыбнуться с нее? Надо будет записаться с ней к дрессировщику, и постараться за пару месяцев не избаловать красавицу. И что, что дворовая? Она уже член семьи, которого надо воспитывать, приучать. Даже наши игры на диване в будущем могут неприятно аукнуться. Ладно, главное — сейчас отвлечься от неприятных мыслей. Получается паршиво.
Кнопка навсегда в моей памяти станет той точкой невозврата. Одна спасенная жизнь стоила мне многого: любви, веры, счастья. Нет, не подумайте, я не жалею ни о чем, наоборот, даже благодарен. Не попадись она тем паразитам, Снежка бы не задержалась, не задержись, я бы упустил самое важное в жизни. Да, вышло все совсем не радужно в тот день, но итог получился хороший, если бы не одно «но». ДНК-тест.
— Что мне делать, Кнопка? — подхватив псюшку, посмотрел прямо ей в глаза.
Она словно поняла меня. Перестала лизать, вырываться, только тихо поскуливала. И вот как ее понять? Плохой советчик, очень плохой.
— Скучаешь по ней? — громкий «гав» стал мне ответом. — Я тоже. Может оставить все как есть? — фырк был тоже красноречивым, не оценила эту идею. — Тогда поборемся до конца, наплевав на все? —
