Увидев спешащих к выходу девушек, он оживился.

Шагнув им навстречу, выхватил нож, левой рукой схватил Катюза плечо, притянул ее к себе, приставил нож к ее шее.

— Ну, красавица, вовремя ты мне подвернулась! —процедил он своим тягучим, гнусавым голосом. — Очень вовремя! Теперь мнеотсюда легко выйти будет… с такой страховкой, как ты…

Из-за угла выбежал еще один человек — крепкий молодойпарень, которого Катя видела в особняке дяди Васи. Он держал в руке пистолет и,увидев Резаного, навел на него ствол.

— А ну, сявка, брось пушку! — рявкнул Резаный,резко развернув Катю так, чтобы она прикрыла его от выстрела. — Толькодернись — и я прирежу девку!

Парень колебался. Видимо, у него не было инструкций на такойслучай, а Катю он видел со своим шефом и знал, что их связывают особыеотношения…

— Я сказал — брось пушку! Выпустишь меня отсюда — тогдая ее отпущу, иначе ей конец!

Он слегка надавил на рукоятку ножа. Катя почувствовала, какострый кончик лезвия вонзился в кожу, и тонкая струйка крови потекла заворотник свитера.

— Брось пушку! — повторил Резаный. — Если яее убью — Свояк с тебя голову снимет!

Парень с пистолетом какое-то время еще колебался, но наконецпринял решение и медленно, осторожно положил оружие на пол.

— Вот так-то, сявка! — Резаный усмехнулся имедленно двигался к выходу.

На Катю навалилось бесконечное отчаяние.

Ее несчастья никогда не кончатся. Когда ей кажется, чтосамое страшное позади, что скоро наступит рассвет или хотя бы короткаяпередышка — судьба преподносит ей новый ужасный сюрприз…

Для всех этих резаных, серых, рафинадов она не человек сосвоей жизнью, со своей судьбой, не Катя Неверова, а всего лишь разменнаямонета, пешка в их игре! И даже, как выяснилось, для дяди Васи, которому онатак верила…

— Подгони к крыльцу машину! — распорядилсяРезаный. — И шевелись, а то я ее прирежу!

Парень медленно двинулся к выходу.

Резаный, не выпуская Катю, сделал несколько шагов к томуместу, где лежал брошенный пистолет. Он не сводил настороженного взгляда сосвоего противника и поэтому не так внимательно следил за всеми остальными.Впрочем, от них он не ожидал никакой опасности.

Медленно наклонившись, он протянул руку за оружием.

При этом нож на какое-то мгновение отстранился от Катинойшеи.

И в ту же секунду раздался резкий гортанный вы—крик, и заспиной Резаного мелькнул гибкий силуэт. Это Татьяна, сделав огромный прыжок,подлетела к согнувшемуся бандиту и нанесла ему резкий удар ногой в голову.Резаный охнул и отлетел к стене, выронив нож. Татьяна снова подскочила к нему иеще дважды ударила ногой — в челюсть и в живот. Бандит вытянулся и затих,потеряв сознание.

Молодой парень из команды Свояка, увидев такой поворотсобытий, развернулся и подбежал к Кате. Однако он не успел ничего сказать илисделать, потому что Лада, стоявшая чуть в стороне, неожиданно ударила его поголове своей сумочкой. Парень охнул, покачнулся и рухнул без чувств рядом сРезаным.

— Ничего себе! — удивленно проговорила Татьяна,повернувшись к подруге. — Здорово ты его приложила! Что у тебя там —кирпич?

— Да нет… — Лада открыла сумочку ипродемонстрировала ее содержимое. Там оказалась плоская бутылка виски «ДжонниУокер». — Как-то нечаянно прихватила на той вечеринке, куда нас привелаВасилиса… думала — пригодится…

— Ну ты даешь! Вот и пригодилось! — Татьянаповернулась к Кате. — Так или иначе, нам нужно как можно быстрее отсюдасваливать, пока не набежали еще какие-нибудь твои «друзья»… да и эти двое, ядумаю, недолго проваляются!

Девушки вышли на улицу.

Возле входа в клуб все еще толклись пытающиеся проникнутьвнутрь посетители, они обхаживали охранников, с важным видом разговаривали помобильным телефонам, изображая значительных персон…

Словом, здесь все было как обычно, никому и в голову немогло прийти, что за стенами клуба заканчивается кровавый эпизод самойнастоящей гангстерской войны.

Татьяна махнула рукой, и к ним тут же подъехал ночнойбомбист, хмурый парень кавказского вида.

Девушки забрались в машину, Татьяна назвала адрес.

Водитель выжал сцепление, и машина помчалась по ночномугороду.

Катя прикрыла глаза.

Эта ночь казалась ей бесконечной.

Ночные улицы, клубы, рестораны, бандиты, перестрелки, кровь…Неужели всему этому так и не будет конца? Для нее это уже явный перебор, ещенемного — и она просто сойдет с ума… нужно отдохнуть, хоть немного отдохнуть…

Она сама не заметила, как задремала.

Ей снилось детство.

Маленькая Катя дома, в уютной родительской квартире.

Она сидит на коленях у друга дома дяди Васи, тот подкидываетдевочку, приговаривая:

— По ровной дорожке, по ровной дорожке… по камням, покамням… по кочкам, по кочкам, по кочкам… в ямку — бух! — И тут же оншвыряет ее в глубокую яму с осклизлыми глинистыми краями. На дне ямы скопиласьгрязная вода, и эта вода все прибывает. Катя пытается выбраться из этой ямы, норуки соскальзывают с ее скользких стен, ногти ломаются, сверху на нее падаюткомья глины, а на краю ямы стоит дядя Вася и издевательски хохочет…

А из-за его спины выглядывает еще кто-то, чьего лица Катяникак не может разглядеть, и именно это пугает ее больше всего…

— Просыпайся, подруга, приехали! — Татьяна тряслаее за плечо.

Катя тряхнула головой, отгоняя сон, и огляделась.

Машина стояла возле дома, где жили подруги.

Водитель что-то бухтел по поводу испорченных девушек,которые шляются по ночам, вместо того чтобы пасти овец в горах и вести домашнеехозяйство.

— Ты свои деньги получил — и не возникай! —беззлобно проговорила Татьяна, захлопывая дверцу машины.

Девушки направились к подъезду.

Однако не успели они открыть обшарпанную дверь, как наверхунад ними раздался грохот, распахнулось окно, и из него вылетело что-то оченьбольшое.

Татьяна благодаря своей исключительной реакции успелаотскочить в сторону.

Прямо на том месте, где она только что стояла, приземлилсяна тротуар старый потрепанный чемодан. При падении он раскрылся, и из негоразлетелись в разные стороны лифчики, кофточки и прочие предметы женскогообихода.

— Что это? — испуганно вскрикнула Катя.

— Ой! Это мое бельишко! — жалобно проговорилаЛада, подняв с земли кружевной лифчик. — И чемодан мой!

— Валентина! — мрачно заявила Татьяна, помогаяподруге запихнуть в чемодан разлетевшиеся вещи.