– Так что же, в Лесогорске какие-то парфюмеры объявились?

– Плохо работаете, агент Мартин, – не удержался я от шпильки. – Папку с делом «Уральского Чуда» в архив сдал, а заключение по составу их пилюльки прочесть внимательно не удосужился. А там прямо указан один из компонентов – мускус кабарги. Понял теперь? За какую ниточку ни потяни – все ведут к «Чуду».

– Ты ошибаешься, Сережа, – неожиданно вмешался Скалли в наш спор. – Я ведь тебе сказал тогда: «что-то вроде мускуса кабарги…». Не более того. Это не «кабарожья струя». Стопроцентная гарантия.

Черт возьми… Глупый агент Хантер зациклился на кабарге, а всё значительно проще… И сложнее.

Вывод витал в воздухе – и в прямом смысле, и в переносном. Озвучил его Мартынов:

– Мускус Морфанта… Человекомедведя. Вот вам и секрет суперлекарства. Твоя версия, Сергунька, накрылась медным тазом. И «Чудо», и Жебров появились тут уже вполне информированными. С конкретной целью. И скажи на милость: мог ли отставной гэбэшник организовать и раскрутить этакое дело? Сомневаюсь я что-то…

Скалли зашел с другого фланга:

– К тому же Жебров наверняка не стал бы работать так грубо: полусожранный труп, насаженная на штырь голова… Зачем ему ажиотаж вокруг убийств? Представь: шестидесятивосьмилетний резидент умирает от сердечного приступа. Никто в Конторе и не почесался бы… Заслали бы сюда другого отставника – в самом лучшем случае. А скорее всего законсервировали бы резидентуру. Боюсь, расклад сил в Лесогорске куда сложнее, чем тебе представляется, Сережа… Многие игроки нам неизвестны – и мы стараемся приписать их дела уже засветившимся.

Убедил. Я смиренно поинтересовался, какие объекты разработки мои мудрые и проницательные коллеги могут предложить вместо Жеброва с компанией и Зинаиды Макаровны (близкое знакомство с ней после взрыва-покушения откладывалось, но отнюдь не отменялось).

Ничего и никого предложить Генка и Скалли не смогли. Неконструктивные критиканы, вот кто они такие.

– Сергей, с тобой всё в порядке? – неожиданно спросил Скалли.

– В смысле?

– Да порой у тебя лицо становится… страдальческим… Словно не то голова болит, не то зуб ноет.

– А-а-а… Ерунда, зацепил по пузу богатырь земли русской.

– Снимай-ка рубашку, посмотрим…

Доктор он и в Конторе доктор, думал я, пока Скалли мял и тискал мой живот. Хлебом не корми, дай полечить кого-нибудь.

4

Балконная дверь растворилась с пронзительным скрипом, словно холодным лезвием ножа провели вниз по хребту. Казалось, мерзкий звук прокатился над всем спящим в предрассветных сумерках Лесогорском и перенесся через Кеть, в поселок временных… И каждый, кому это интересно, теперь знает: агент Хантер явился за архивом.

Что-то нервы у меня расшалились…

Привязав к ручке чемодана бельевой шнур, я потихоньку стал опускать ценный груз. Веревка ослабла, и почти сразу взревел двигатель принадлежавшего Котовскому мотоцикла. Генка уехал вместе с архивом…

Я же отправился домой. Окна в квартире, приютившей бумаги Синягина, выходили на другую сторону дома, и вся операция заняла чуть больше минуты – оставалась надежда, что если за теткиной квартирой приглядывают, то эта затянувшаяся пауза никого не насторожит. Может, я не сразу сумел попасть ключом в замочную скважину, случается такое с поздно возвращающимися домой гражданами.

Теперь хорошо бы изобразить перед Эльзой…

Мысль осталась незаконченной.

Я выдернул револьвер, метнулся в комнату, перепрыгнув через опрокинутую вешалку и разбросанную по полу прихожей одежду.

Всё перевернуто вверх дном. Эльзы нет. Шкаф-пенал взломан. Чемоданчик с компакт-лабораторией исчез…

Глубоко воткнутый в стол нож бросался в глаза сразу. Хлебный нож, которым пытался зарезать меня Васька-Колыма. Лезвие пришпилило к столешнице визитную карточку господина Жеброва. Из трех наличествовавших на ней телефонов один – местный, лесогорский, – был подчеркнут красной ручкой. Той же ручкой на карточке была изображена картинка из трех иероглифов: стилизованный чемоданчик (так их рисуют на вокзальных указателях, направляющих к камерам хранения); две черточки, надо понимать, математический знак «равно»; женская фигурка, тоже донельзя стилизованная – треугольничек, над ним кружочек, снизу две ножки-палочки…

Экс-чекист в одностороннем порядке изменил правила игры. И весьма кардинально. Иначе пририсовал бы ко второй части своего уравнения плюсик, число с энным количеством нулей и значок, изображающий доллар…

5

Генка и доктор не отсыпались после бессонной ночи. Не утерпели – зарылись в архив Синягина.

– Я тут раскопал кое-что интересное, – приветствовал меня Скалли, показав мне пачечку машинописных листков, газетную вырезку и аудиокассету. Если свести эти три источника, можно понять, откуда…

– После, не до того, – перебил я, торопливо подсоединяя к персику антенну. До ухода спутника из зоны приема оставалось меньше десяти минут.

– Что случилось? – хором спросили Генка и Скалли.

– Эльза похищена. Жебровым. Взамен требует архив, – ответил я отрывисто, манипулируя клавишами со всей возможной быстротой.

На экране появилось изображение виртуального телефона. Надеюсь, ошарашенные новостью коллеги не успели заметить набираемый длинный номер. Едва ли начальник безпеки – личность загадочная и нам неизвестная даже по псевдониму – обрадуется, если канал прямого доступа к нему широко распространится среди персонала Трех Китов и среди младших агентов.

Да-да, именно так. В иных ситуациях и мушкетеру короля не грех обратиться за помощью к гвардейцам кардинала.

– Куда… – начал было Генка, но я остановил его резким жестом, – в наушниках зазвучал голос. Густой, уверенный – похоже, действительно Сам, а не кто-то из референтов.

– Слушаю.

– Резидент Хантер, Лесогорская резидентура, Уральско-Сибирский филиал, – торопливо представился я. – Мне необходимо поговорить с начальником СВБ.

Повисла пауза. Я с тоской ожидал, что сейчас голос холодно посоветует обращаться по инстанции, через начальника филиала. Оставалась слабая надежда, что Шмель не просто так сунул мне этот номер, что шеф безпеки имеет хоть какую-то информацию о странных делах, происходящих в Лесогорске…

– Начальник СВБ – я, – проинформировал голос. У-ф-ф…

– Как мне к вам обращаться? – поинтересовался я. Этакий пост должен занимать командор, никак не меньше.

– Можешь звать меня Юзефом.

1

– Пригласи, – скомандовал обер-инквизитор в селектор. По должности ему полагалось знать всё и про всех, но зачем Семаго-младший третий раз за последние дни добивается личной встречи с ним, Юзеф не имел понятия. Начальник Трех Китов прекрасно понимает, из какой масштабной передряги только что – с трудом и потерями – выбралась Новая Инквизиция. В любом случае третий раз подряд отказывать в приеме не стоит.