– А что сказал Джоэл? – лениво поинтересовался Колтон, который совершенно не слушал, что болтают между собой Маккензи.

Когда они собирались вместе, Колтон замечал, что их акцент становится сильнее, за их словами трудно следить, но ему это даже нравилось. Он просто откинулся назад и позволил разговору течь вокруг него, на манер птичьего пения, и попивал виски вместо шампанского. Человек, которого он любил, сидел на его колене, в очаге мигал огонь, после девяти вечера было все еще светло… и Колтон чувствовал, что жизнь просто не в силах предложить ему большего.

Флора напряглась. Нужно было знать ее не так хорошо, как знали братья, чтобы этого не заметить.

– Ну, я не…

– Вы двое что, э-э-э… – Иннес нахмурился.

– Тсс! – быстро произнес Финтан.

– Нет! – ответила Флора.

Это было глупо. Конечно, ей следовало позвонить ему. Они же были обычными людьми. И если он вышел в бар или был слишком занят, чтобы поговорить с ней, или…

Сердце Флоры вдруг заколотилось. Вот! Вот в чем дело. Она должна позвонить ему! Она должна сообщить Джоэлу чудеснейшую, счастливейшую новость из всех, что случались с Маккензи за долгое время. И если он действительно ее парень – часть ее семьи, ее общины, – он должен взволноваться, порадоваться, заинтересоваться.

А если он слишком занят, если не обратит на это внимания… Что ж… Тогда она будет знать.

Флора ощутила внутри странный холод. Но после ее крайне неудачного путешествия… Должны же быть пределы. Обязательно. Ей не нужно идеального, сделанного на заказ обручального кольца, которое стоило бы целого состояния. Ей ни к чему пышная свадьба или торжественные обещания. Но ей нужно знать, каково ее положение. Ей необходимо знать, что для Джоэла она что-то значит.

Флора извинилась, встала из-за стола, прекрасно осознавая, что парни проводят ее взглядом, а потом начнут сплетничать о ней и Джоэле. Но она не могла думать об этом прямо сейчас.

Снаружи было холоднее, чем могло показаться. Солнце совершало свой путь по небу, заливая все бледнейшими желтыми лучами, почти лишенными цвета, море, насколько видел взгляд, было необычайно спокойным, почти таким же спокойным, как какой-нибудь пруд, его поверхность выглядела идеально плоской. Это был удивительно прекрасный вечер, и здесь, у отеля, с его ухоженными садами и огороженными стенками террасами, с красным ковром, тянувшимся от причала, к которому подъезжали на лодках гости, весело горели факелы, хотя было совсем не темно.

В воздухе витал густой аромат последней весенней пролески, аккуратно, рядами высаженной руками армии садовников «Скалы», увядали нарциссы…

Флора огляделась, впитывая вечернюю красоту, страшась того, что все может вдруг измениться, исчезнуть. Она думала о Джоэле, его красоте, его строгом лице, неожиданных вспышках юмора, которые, как она теперь подозревала, он просто использовал для того, чтобы не подпускать ее слишком близко. И о сексе.

Может быть, она и смогла бы жить вот так. Может быть, она бы справилась. С тем, что на нее не обращали внимания. Не ценили. На долгие месяцы предоставляли самой себе. Могла бы ждать, пока ей не достанутся какие-то крошки со стола ее любовника. Или не смогла бы.

Джоэл сидел на террасе, когда зазвонил телефон, хотя что-то его смущало. Он ведь вставал до этого? Пытался что-то сделать? Или нет? В его мозгу все перепуталось.

Сначала он даже не осознал, откуда исходит звук, в его голове и без того было полно шума, похожего на визжание телефонов, но этот новый звук настойчиво повторялся и повторялся, потом умолк… или нет? Или Джоэл просто отключился? А потом снова зазвенело, а потом затихло….

Флора в ярости уставилась на море. Она не собиралась оставлять Джоэлу сообщение. Это было слишком важно. Он ведь должен увидеть, что ему звонила именно она, даже если выходил в это время. Хотя он никогда не оставался дальше чем на два фута от своего телефона, даже по ночам, используя телефон в качестве будильника. Он всегда держал его при себе. Телефон для него слишком важен. Но важна ли для него Флора, это уже другой вопрос.

Флора подождала и позвонила снова, потом еще раз, осознавая, что приближается уже к границе безумия, но чувствуя себя настолько задетой, встревоженной и гневной, что ей уже было все равно, как это может выглядеть. Если он считает ее какой-то доступной, равнодушной, неинтересной особой, что ж… она не такая, и ничего с этим не поделать.

Флора оглянулась на прекрасное здание «Скалы», такое безмятежное в вечернем свете: серый камень выглядел уютным, роскошные сады уже расцветали вовсю, маленькая компания внутри весело смеялась в мягком свете. Все казалось таким счастливым…

Да, если смотреть только снаружи.

Она снова набрала номер Джоэла. И еще раз. В последний раз, пообещала она себе. Она позвонит еще один раз, последний.

Джоэл приоткрыл один глаз. Он чувствовал себя как человек, попавший в кораблекрушение, он цеплялся за мир, который вращался вокруг него, бросая снова и снова то вверх, то вниз, и он сам уже не понимал, где верх, а где низ. Да еще этот назойливый звук, застрявший в ушах…

Он должен заставить его умолкнуть. Он должен его заставить…

Джоэл схватил телефон, упавший почти к самому краю террасы. Между защитным стеклом и полом оставалась брешь. И Джоэлу захотелось пинком загнать в нее телефон. Сначала посмотреть, как он полетит вниз. Увидеть, как он парит в воздухе, вращаясь, увидеть, что это как раз то, что нужно…

Он прищурился, всматриваясь в экран, осознавая, что тот раздваивается перед его глазами, в чем не было никакого смысла, как и в словах на нем… Ф… л…

– Что?

– Джоэл!

– Что такое?

– Э-э-э… что-то случилось? – явно растерялась Флора

– Нет, конечно. Скажи… там хорошо? Не слишком жарко? Черт, здесь такая проклятая жара…

– Джоэл… Я просто хотела сообщить тебе некие новости. Колтон и Финтан обручились! Они собираются пожениться!

Флора в тревоге ждала его реакции. Последовала длинная пауза, в тысячу миль длиной. Потом она услышала громкий, протяжный вздох.

– Конечно, черт бы их побрал, – ответил Джоэл.

И отключил телефон.

Флора медленно опустила трубку. Довольно. Она снова посмотрела на море. Довольно и довольно. Она повернулась, чтобы уйти. Она не попрощалась с парнями, их откровенное счастье было в этот момент почти невыносимым для нее. Она знала, что у них все будет хорошо. Вообще-то, ей лучше утром заглянуть к отцу и постараться сделать что-нибудь хорошее. Их отец не пожелал вечером пойти с ними – он продолжал жить по расписанию фермера, всегда ложился спать в восемь вечера, вставал в четыре утра. А вот Флоре едва удастся заснуть сегодня.

Берти, управлявший лодкой, когда они приезжали в «Скалу», ждал на причале. Он вскочил, увидев Флору.