О чувстве Лермонтова говорит постоянное обращение к образу В.А. Лопухиной (Бахметевой) в его творчестве. Не менее десяти стихотворений посвящены ей, а также третья редакция «Демона» и поэма «Измаил-Бей». В конце 1838 года поэт отправил В.А. Лопухиной список поэмы «Демон» (шестая редакция) с посвящением, а в 1840 или в 1841 году – последнюю, самую совершенную переделку поэмы. Павел Висковатый отмечает: «В романе «Герой нашего времени» симпатичный характер Вареньки Лопухиной раздвоен и представлен в двух типах – в образах Веры и Мери».

Уничтожавший в своей семье даже упоминание о Лермонтове Н.Ф. Бахметев, по счастью, один раз «промахнулся». В 1839 году, желая спасти хотя бы уцелевшие материалы, связанные с Лермонтовым, его рукописи и рисунки, Варвара Александровна на одном из германских курортов сумела передать их А.М. Верещагиной (баронессе Хюгель). В числе спасенных таким образом материалов сохранились три акварельных портрета В. Лопухиной работы Лермонтова. Таким в исторической ретроспективе встает перед нами образ этой замечательной москвички – Вареньки Лопухиной. В поэме «Сашка» Лермонтов вновь возвратился к теме своей любви:

Да, много лет и много горьких мук

С тех пор отяготело надо мною;

Но первого восторга чудный звук

В груди не умирает, – и порою,

Сквозь облако забот, когда недуг

Мой слабый ум томит неугомонно,

Ее глаза мне светят благосклонно.

Так в час ночной, когда гроза шумит

И бродят облака, – звезда горит

В дали эфирной, не боясь их злости,

И шлет свои лучи на землю в гости.

Напомним еще и еще раз о чрезвычайно краткой человеческой жизни великого поэта. Ровесники его, так или иначе соприкасавшиеся с ним по учебе или по службе, на десятилетия пережили его в земной жизни. Когда величие его гения было осознано, когда всякая новонайденная строка его стихов становилась событием, эти люди по-разному реагировали на вопросы, обращенные к ним. Иные отмахивались от вопросов, иные примазывались к посмертной славе поэта. Так, например, бывший дежурный офицер Школы юнкеров А.Ф. Лишин отмечал в воспоминаниях о М.Ю. Лермонтове: «Никто не подозревал, что это будущий великий поэт».

Творчество Пушкина – это некая гиперсфера, достигнуть которой и даже просто к ней прикоснуться дано немногим. Лермонтов – в числе этих немногих, и, очевидно, первый из них. Словно остриями столь любимых им гор он не только прикасается к пушкинской гиперсфере, но временами даже пронзает ее, уводя читателя в бескрайний космос, откуда смотрит и на землю, и на человека. Мотив этот звучит уже в стихотворении 1832 года:

Люблю я цепи синих гор,

Когда, как южный метеор,

Ярка без света и красна,

Всплывает из-за них луна,

Царица лучших дум певца

И лучший перл того венца,

Которым свод небес порой

Гордится, будто царь земной…

Лермонтову были даны неведомые силы спрессовать впечатления бытия в малом объеме, положить эту малую коробочку в карман походной шинели, а затем на почтовой ли станции, или в гостинице проезжего городка, или на походном бивуаке извлечь сохраненное и развернуть перед собой во всем великолепии художественных образов. И это расширение сохраненного, вглубь и вширь, всегда сопровождалось колоссальным всплеском энергии, переходящей в творения поэта.

Тамара и Демон. Иллюстрация к поэме Лермонтова «Демон».

Художник М.А. Врубель

Поражаются краткости (всего-то 26 лет, и это с детством и младенчеством) земного бытия поэта. Высшее создание Лермонтова – поэма «Демон», и в образ главного героя Демона поэт, безусловно, вложил свои собственные удивительные черты. Герой живет в космосе, в надзвездных краях. И перемещается в космическом пространстве со скоростью звезд. Иначе как же возможно обменяться улыбкой привета с блуждающей кометой, если не сравняться с нею скоростью?

Михаил Юрьевич Лермонтов.

Художник П.Е. Заболотский

Печальный Демон, дух изгнанья,

Летал над грешною землей,

И лучших дней воспоминанья

Пред ним теснилися толпой;

Тех дней, когда в жилище света

Блистал он, чистый херувим,

Когда бегущая комета

Улыбкой ласковой привета

Любила поменяться с ним…

Но если Демон блистает в космическом жилище света, то и скорость света, максимально возможная из всех возможных скоростей, для него вещь возможная и вполне достижимая. Когда космонавты на пока еще гипотетическом корабле уходят со скоростью света к далеким звездам, они перестают стариться и, возвратившись на Землю, рискуют не застать в живых своих оставленных на Земле ровесников. Вот почему Лермонтову всегда 26 лет, а 200 лет, которые мы отмечаем в нынешнем году со дня его рождения, – это всего лишь краткий миг. Ровесники Лермонтова дряхлели и умирали, ему же всегда оставалось двадцать шесть.

Дуэль. Рисунок М.Ю. Лермонтова

Давно отверженный блуждал

В пустыне мира без приюта:

Вослед за веком век бежал,

Как за минутою минута.

На Земле – век, в космосе – минута. Но как мог это знать в свое время Лермонтов, когда не было и в помине космических теорий, когда еще не родился на свет Альберт Эйнштейн, а человек даже и не пытался шагнуть в космос? Очевидно, это вопрос к Творцу, создавшему Поэта…

Князь М.Б. Лобанов-Ростовский, воспитанник Московского университета, а впоследствии участник кавказских военных экспедиций, считал, что главной причиной второй ссылки Лермонтова на Кавказ была не дуэль 18 февраля 1840 года с французом Э. Барантом, когда поэт вступился за национальную честь русских. Причиной был дух «независимости и безграничной свободы», который все сильнее в последние годы овладевал Лермонтовым. Именно этот дух независимости нетерпим был для власти предержащей. Раскроем пушкинский «Альбом Онегина»:

…Что пылких душ неосторожность

Самолюбивую ничтожность

Иль оскорбляет, иль смешит,

Что ум, любя простор, теснит.

И конечно же – слова самого Лермонтова:

Стыдить лжеца, шутить над дураком