доктор выписал на несколько месяцев, сейчас отравит его энергетику ртутью, и произойдет что-то непоправимое и ужасное. Паника, полностью завладевшая сознанием Дениса, спровоцировала приступ: до этого гибкие и подвижные пальцы начали костенеть, шея нагнулась в сторону, как у паралитика, а изо рта густо пошла слюна.

– Вам плохо?! – закричала стоящая рядом женщина с маленькой собачкой на руках. Та тявкала, наблюдая, как искажается лицо Дениса.

– Да-а-а-а-а… – Он долго тянул букву «а». Ему казалось, что маленькие шарики достигли его мозга и бомбят молниями, извергаемыми из крошечных ртутных градусников. И что мозг этот сейчас либо взорвется, либо превратится в чистую ртуть.

– Помогите! – закричала женщина. – У человека приступ!

Коренастый мужчина c белыми пушистыми бровями подхватил Дениса под руки и потащил к выходу из поезда.

– Меркуриус!!! – заорал во все горло Денис и стал терять сознание. Женщина от неожиданности выронила собачку. Бровастый мужчина расталкивал толпу, пытаясь выбраться из поезда.

Глава 23

Случайный знакомый, или We all leaving in America!

Когда Денис открыл глаза, то увидел перед собой одного из героев мультика про трех богатырей: широкоплечего, коренастого, с густыми белыми бровями. Имени этого былинного персонажа Денис не помнил, но знал, что он бодр и не в меру весел. А еще была в нем этакая чудаковатость или своего рода юродивость, позволяющая даже самые тяжелые жизненные ситуации встречать с улыбкой на не очень красивых устах. Незнакомец глядел на Дениса и широко улыбался, ковыряя пальцем в правом ухе. Густая светлая борода его цеплялась за ворот давно не стиранной клетчатой рубахи.

Денис лежал на матрасе, брошенном на старую скрипучую раскладушку с погнутыми по краям пружинами. Она громко, противно скрипела, когда Денис шевелился. Матрас был дырявым и не совсем чистым. Возле ножек раскладушки стояла бутылка дагестанского коньяка. На стенах красовались плакаты с изображениями разных эстрадных ансамблей.

В этой маленькой десятиметровой комнате стояла ужасная духота, словно здесь никогда не проветривали. Воздух был пропитан кислым запахом мужского пота и грязной одежды.

– Ты кто, парень? – Денис сел на край раскладушки, сунув ноги в тапочки, изображавшие розовых лягушек с тоненькими зелеными язычками.

– Бог с тобой, Денис? Ты заболел или как? – Мужчина, похоже, очень удивился и даже привстал с табуретки, прижав к груди руку с рюмкой, на дне которой плескалась коричневая жидкость.

– Мы что, знакомы? – прищурился Денис. – А, я помню тебя. Ты тот, кто вытащил меня из поезда метро, когда я обожрался ртутных шариков.

– Да. – У мужчины округлились глаза. Кадык ходил то вверх, то вниз, словно был язычком швейной машинки.

– Ладно, спасибо тебе, парень. Я, видимо, отключился, а ты мне помог! Молодец! – Денис привстал, шлепнул незнакомца по плечу. Тот от неожиданности шагнул назад. – Сколько я спал? Сутки? Двое?

– Ты что, Денис? Да ты у меня третий месяц живешь! – Мужчина вытащил из кармана платок и громко высморкался.

– Хорошая шутка, друг, – улыбнулся Денис. – Спасибо за приют, но мне пора.

Незнакомец подбежал к окну и отдернул пыльную занавеску. На улице шел снег. Белые хлопья падали на подоконник, покрывая его тонкой воздушной пленкой. Мимо пролетел красногрудый снегирь, несколько раз звонко чирикнув.

– А помнишь метро? Ну, когда я тебя под руки подхватил? – оживился мужчина.

– Помню, – задумчиво ответил Денис, глядя на него.

– Тогда ведь начало осени только было. Сентябрь, по-моему.

И действительно, тогда был сентябрь, а сейчас? Судя по погоде, январь или даже февраль. Так что, выходит, он отключился не на три дня и даже не на три недели, а на целых три месяца. За которые столько всего должно было произойти, что и представить себе сложно.

– А что я делаю тут? – спросил Денис, оглядывая комнату.

– Ну как что? – удивился незнакомец. – Живешь. Я тебе эту комнату сдаю, а сам во второй живу. Ты мой съемщик, так сказать. Ну и друг… Меня Матвей зовут, кстати.

– Понятно… – Денис кинул взгляд на бутылку коньяка, но сразу же передумал пить. Впадать в очередное забвение было уже крайне опасно, так как оно могло стать последним.

– А на работу я хожу? – поинтересовался Денис. – Или тут все время зависаю?

– По-разному. Вот уж неделю не ходишь, после того как друг твой из Сургута приезжал.

– Какой еще друг?! – насторожился Денис.

– Ну, которому ты приборы продал. Зауром, по-моему, зовут. У него еще брат есть – Борат. Ух вы тут в ресторане отплясывали с ним на двоих.

– В каком ресторане? – Денис провел рукой по краю раскладушки. Посмотрел на толстый слой пыли, оставшейся на пальцах. – Ну и грязища тут.

– Да вон, напротив, армянский. У меня даже видео осталось. Смотри.

Матвей вынул из кармана старенький айфон, нашел нужное видео и протянул аппарат Денису. На маленьком экранчике два человека отплясывали лезгинку под звуки песни «We all leaving in America» американской группы «Рамштайн». Одним из этих двоих был Денис, другим – Заур. Причем кавказец вел себя явно приличнее Дениса, в его танцевальных движениях, хоть и с трудом, но можно было угадать лезгинку. Сам же Денис почему-то периодически залезал на стол, рвал на себе одежду и с диким протяжным криком кидался вниз. Потом сразу же садился на колени, крутился как волчок, а после – ложился на пол и катался по нему, ударяясь о ноги посетителей. Все это выглядело невероятно дико.

– Ужас какой… – прошептал Денис. – Кошмар.

– Ой, я думал, умру со смеху тогда. Ты так отжигал, что Зауру пришлось у всего ресторана купить телефоны, чтобы видео это никуда не попало. Оставил его только у себя и у меня.

– А у себя зачем?

– Ну, говорит, пусть будет. Выложу в Интернет, говорит, если приборы Дениса станут плохо работать. – Матвей громко засмеялся. – Но это так, в шутку. Он мужик-то хороший.

– Он не оригинален. Надо его с Милой познакомить. Та тоже подобное выложить хочет. Только там я голый, в наморднике и с членом в руках. Прыгаю на диване.

– Да, такой девахи тут еще не было, – сказал Матвей.

– А кто был? – испуганно спросил Денис.

– Ну баба твоя. Жила же с тобой целый месяц. Неужели не помнишь ничего?

– Машка, что ли? – удивился Денис. Он не представлял себе, как его чистюля жена могла жить в этом свинарнике. И где тогда были дети?

– Нет, Ксюша. Мелкая такая. На мальчика похожа. Мы ведь даже вам тут свадьбу тибетскую устроили. Учитель из Тибета приезжал, венчал вас по правилам ихним. Потом эти, – он щелкнул пальцами, – братья ваши молились несколько дней. Всякие благовония жгли. Песни пели. Понюхай вон