Последней в ряду была какая-то будка, примостившаяся прямо над протекающим по краю выгороженной территории ручьем, от нее протянут кабель – не иначе как там расположен генератор, наверняка бензиновый или дизельный, который стоит на подстраховке погружного, устроившегося на дне ручья. Здесь такие в особенной цене из-за простоты в эксплуатации и отсутствия потребности в топливе.

Справа от ворот – будка и вольер, а скорее даже клетка из тонких жердей. За ними угадываются две двигающиеся тени. Никаких сомнений, там содержатся собаки. Дальше у ограды напротив построек – «Урал» с кунгом. Такие здесь распространены, ввиду практичности в использовании. Эдакий дом на колесах. А рядом с ним – прицеп с дугами, для установки тента.

– Ну что скажешь, Семеныч? – поинтересовался Петр.

– А ты слепой? Это и есть заимка той самой семьи Лопухиных. К гадалке не ходи. Вон те первые две избушки явно жилые. Дальше, скорее всего, складской сарай, потому и без отопления. Последняя в ряду – банька. И судя по дыму, она сейчас активно топится.

– Как думаешь, они нас услышали? – вновь поинтересовался Пилин.

– Нет. Машины остались более чем в двух километрах отсюда, прикрытые этой самой возвышенностью. – Рогов тихонько приложил ладонь к земле, покрытой толстым слоем сухой хвои. – А потом, шум ручья, что течет в непосредственной близости, и реки, ниже по склону. Без вариантов, не услышали бы. Ага, а я что говорил…

На крыльцо первой избушки, почесывая грудь, вышел мужчина, весьма, судя по всему, довольный собой. Одет в отвисшую майку, камуфлированные штаны, на ногах – легкая обувка, что-то вроде тапочек, в прицел особо не рассмотреть. На поясе неизменная кобура, похоже, с ТТ… И что примечательно, физиономия, заросшая бородой. Им что, всем настолько лень пройтись по своей морде бритвой? Впрочем, одежда вроде как чистая. Да и на бельевой веревке висят вещи на просушке.

Следом за ним появилась женщина с собранными в хвост темными волосами. Довольно ладная и, судя по всему, молодая. Получив шлепок пониже спины, она как-то спокойно на это прореагировала и направилась в соседнюю избушку. Странно. Должна же была быть у нее на подобное обращение хоть какая-то реакция, но ничего. Вообще ничего.

– Я же говорил, что не услышали, – кивнув в сторону полнейшей идиллии, произнес Семеныч. – Иначе они себя по-другому бы вели. О, а вот и второй.

Действительно, на крыльце появился еще один мужик, встал рядом с первым, потом оба закурили и, облокотившись на перила, стали о чем-то неторопливо беседовать. Похоже, они полностью довольны и собой, и своим положением.

Дверь второй избушки отворилась, и на улице появилась девочка. Светлые волосы по плечи, одета в спортивный костюм, в руках что-то держит. Напоминает коробку с игрушками. Следом вышла женщина, склонилась над ребенком и, что-то сказав, подтолкнула ее в сторону складского домика. Сама же вооружилась пластиковым тазом и направилась к веревке снимать белье.

– Ну что, дорогие мои, будем кончать этих сук. Петр, ты того, что справа, я – слева. Сиделец на подстраховке, – начал раздавать команды Рогов, изготавливаясь к стрельбе.

– Семеныч, а может, ты не прав? – вдруг усомнился Владимир. – Ну сам посуди, а если это кто-то другой.

– Ага. И бабу пользуют на пару. Видно же, что не просто так они там сидели и девочку держали под замком, – тут же не согласился Петр.

– Да мало ли что там могло происходить. Тут что, принято стрелять во всех встречных-поперечных? Насколько мне известно, за убийство очень легко можно прогуляться на виселицу. Причем плевать, где ты убил человека. Не так?

– Так-то оно так. Но нам эту точку бандиты показали. «Урал» охотника, прицеп, баба, дочка лет пяти. Мало? – возмутился Рогов.

– Хотите – стреляйте. Но я в этом не участвую.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Петр.

– «Урал» Лопухиных стоит на стоянке в Рыбачьем и ждет, когда я выплачу Семенычу его долю. Эти вообще могут оказаться кем угодно. Вы же ничего не знали о Лопухиных, так и об этих можете не знать. Фото его жены, да и его самого, мы не видели, эта девочка с таким же успехом может оказаться мальчиком. Знавал я одну умницу, которая своему сыну заплетала косы до первого класса, очень уж хотела иметь дочку. Чем они занимались в избушке, неизвестно, да даже если и трахались, кто сказал, что они не могут оказаться какой-нибудь стукнутой на всю голову шведской семьей. А пометка на карте, да мало ли что могло случиться. Может, у того бомжа зуб был на местных обитателей?

– Кхм… Накрутил ты тут, Сиделец, не ожидал, – дернув себя за нос, задумчиво произнес Семеныч.

– Чего именно не ожидал? – поинтересовался Владимир.

– Того, что станешь вот так копать. Мне тут рассказали, что ты, когда служил в полиции, не брезговал выбивать показания. На того же Игорька Волкова, главу Андреевского, хотел убийство повесить.

– Думаешь, как так случилось, что перековался?

– Ну и как?

– А не перековывался я. Волков, наверное, забыл тебе сказать о том, что в свое время оттянул срок как раз за заказное убийство. Как забыл упомянуть и о том, что в момент убийства был на месте преступления. А таких совпадений не бывает. Кстати, его вина доказана, и он должен быть до сих пор в розыске. Так что не на пустом месте я показания выбивал, Семеныч, а просто делал свою работу. Как мог, так и делал.

– Говоришь, таких совпадений не бывает? А вот ошибаешься. Ты в курсе, что Ладыгин гипнозом обладает?

– Теперь да.

– Так вот, он Волкова под гипнозом допрашивал. Потом еще и проверил его алиби. Случайно Игорек там оказался. Вот так-то.

– Ну что же, из любого правила есть исключения, – пожал плечами Валковский. – Но это только лишний раз подтверждает то обстоятельство, что мы сейчас можем положить невинных. Лично я на виселицу не собираюсь.

– Вот же, – помял подбородок Рогов. – Ну и что предлагаешь?

– Петр, ты хороший стрелок. Только без дураков.

– Он еще и мне форы даст, – вместо друга ответил Семеныч.

– Ну тогда и выбора особого нет. Я пойду к заимке и выясню, что там да как. А вы тут прикрывайте, и если что, валите их.

Нет, Валковский вовсе не собирался изображать из себя борца за справедливость. И уж тем более в его планы не входило по дурости подставляться за совершенно неизвестных ему людей. Но он всегда чувствовал систему и был способен в нее встроиться. Здесь не принято бросать в беде людей, и уважение окружающих значит достаточно много. Просто так сложилось, что без риска этого не добиться.

Начало у него вышло хорошим. Что же, остается продолжать в том же духе. Нет, он не собирался делать карьеру, чтобы устроиться в этом мире с большим комфортом. Но у него была цель, он хотел добраться до Ладыгина. С ходу и на дурачка ничего не получилось. Значит, нужно использовать другой подход, более долгий и тщательный. И даже вот этот случай будет работать на конечный результат. Ну и опыт ему не помешает. Как там пелось в песне: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка». Все именно так, ни добавить ни убавить.