– А не боязно в одиночку переться через лес? – усомнился Рогов.

– Боязно. Моська или Тоська не помешали бы. Но ведь не пойдут?

– Не пойдут, – вместо Семеныча ответил Петр.

– Значит, сам пойду. Тут вроде лес светлый идет, буду внимательно посматривать по сторонам.

– Добро, – наконец решительно произнес Рогов. – Значит, так, обойдешь по большой дуге и выйдешь на заимку со стороны во-он того валуна. Видишь? – Семеныч прицелился из своей винтовки и дал посмотреть в прицел Владимиру.

– Вижу.

– Вот и хорошо. Если пойдешь так, то они увидят тебя слишком поздно. До заимки тебе останется с сотню метров. Чтобы взять тебя на прицел, им в любом случае придется подставиться под наши выстрелы. А выцеливать они тебя будут. Тут без вариантов. Под ноги не забывай смотреть, помни, тут принято подходить к жилью с парадного, в другом месте легко на растяжку нарваться можно. Все понял?

– Понял.

– Да, и еще. Лес-то светлый, но ты не забывай посматривать на кроны деревьев вокруг себя. Верти головой на триста шестьдесят градусов. Рысь может напасть и сверху. Но если не расслабляться, то заметить ее на сосне достаточно просто. Во всяком случае, на расстоянии прыжка. А там даже не сомневайся, пали сразу.

– Я понял.

– Вот и ладно, что понял. Иди.

А ведь он и впрямь понял. Вот сейчас он проходит очередную проверку и экзамен на право быть колонистом. Он уже неоднократно слышал о том, что здесь отношение к чиновникам особенное. Свои – это свои, а вот земных ненавидят люто. Он же был осужден за взяточничество, и сарафанное радио уже давно опередило его. И хотя экзамен у него этот уже не первый, но далеко не последний.

Потерять уважение окружающих проще простого. Для этого достаточно однажды оступиться, даже случайно. А вот зарабатывается это самое уважение очень долго. Порой годами. Есть и более быстрый способ. Правда, и более рисковый. Например, вот так, как это делает сейчас он, превозмогая свой страх и рискуя собственной жизнью.

Сказать, что он шел, вертя головой как заведенный, порой по нескольку раз проверяя одно и то же место, это не сказать ничего. Взмок так, что хоть выжимай футболку и куртку горки. Даже бронежилету с внутренней стороны досталось. Вот такая экипировка для прогулок по Колонии, причем в летнюю пору. Оно вроде и над уровнем моря выше семисот метров, и полдень миновал, но легче от этого не стало. И все же лучше потерпеть.

Заметили его, уже когда он миновал оговоренный валун и прошел половину расстояния. И это с учетом того, что он не торопился. Еще чего не хватало! Спешка нужна, когда при неожиданности надо сдергивать штаны. А тут он уже переступил через одну растяжку. Оп-па! Еще одна… Перешагнуть растяжку и дальше. Не пожалел хозяин гостинцев. Впрочем, Владимир тоже не пожалел бы, все же за периметром семья.

Нда, совсем бандюки тут расслабились. Или, может, не бандюки? Да кто же их знает. Но очень уж беспечно себя ведут. Хотя они все-таки не военные, чтобы службу нести бдительно. Хотя… при их-то занятии могли бы и поостеречься. Опять же собаки в клетке залаяли. Или эти умники не в состоянии отличить, когда собаки брешут, а когда лают на что-то конкретное.

А может, он все же прав и это не бандиты? Тогда понятна их беспечность. Вообще-то он и сам в это не верил. Но и становиться убийцей, заводить знакомство с виселицей или уходить на нелегальное положение тоже не хотел.

Зашевелились. Первой на крыльце второй избушки появилась женщина. Именно туда она ушла со снятой с бельевой веревки одеждой. Видать, знает, как и когда лают собаки, сразу в нужную сторону посмотрела. Увидела Владимира, подбежала к дочке и, схватив ее в охапку, поспешила скрыться в бане. Туда было ближе всего. А вот на сарае, похоже, навесной замок. И к чему такие кружева, если на заимке обретаются все свои? Хватило бы и засова.

Да, подумать же больше не о чем! Тут того и гляди начнут нашпиговывать свинцом, а он размышляет о каких-то странных замках. Ну вот, а он о чем… Мужики разом подорвались и скрылись в избушке. Но ненадолго. Первый практически тут же выскочил наружу с мосинским карабином в руках. А вот и второй. Рама окна распахнулась, и оттуда на Владимира уставился ствол винтовки. На автомате прикинул направление, откуда смогут пальнуть Семеныч с приятелем, – порядок, сумеют достать.

Но это сейчас. А если бы стрелок занял позицию не у самого окна, а чуть в глубине, то получилось бы, что ушел в мертвую зону, при этом продолжая держать Владимира на мушке. Но, как видно, с боевым опытом у него не очень. Вот только ветерану, типа Рогова, делать ставку на то, что бомжи воевать не умеют, нельзя.

Почему? Да потому что спиться может кто угодно, в том числе и вот такой боец, прошедший три войны. А навыки, полученные под свинцовым дождем, так просто не выветриваются. Да и сам Валковский хорош. Какой-никакой, а мент. Всякого народу повидал. А потому должен был предположить подобное.

Ну да хорошо все то, что хорошо кончается. Стрелок засел у самого окошка, словно скворец из «Простоквашино», а его товарищ направился к Валковскому. Только нервный он какой-то. Все время оглядывается на избушку, словно хочет убедиться в том, что напарник его прикрывает. Этот точно не боец. Как, судя по всему, и тот, что у окна.

А вот провоцировать их не нужно. Поэтому Владимир демонстративно повесил СВТ на грудь, стволом вниз, задрав при этом приклад к правому плечу. Это должно было их хоть как-то успокоить. Маузер и хауда в кобурах, винтовка в неудобном положении. Вот так вдруг и не воспользуешься.

– Здорово, хозяин, – слегка расставив руки в стороны, чтобы лишний раз продемонстрировать свое дружелюбие, поздоровался Владимир.

– И тебе привет. Откуда такой?

– Да так. К тебе в гости, – продолжая приближаться к собеседнику и при этом смещаясь в сторону, ответил Владимир.

Вот так-то лучше. Теперь его собеседник на линии огня своего товарища. Тот это уже понял, а вот этот пока не чешется. Оно, конечно, на таком расстоянии пуля из винтовки прошьет мужика насквозь, после чего достанет Владимира. И его легкий бронежилет ему тут не поможет. Одно утешение – точно прицелиться не получится, а это уже шанс.

– Ко мне? – искренне удивился мужик, даже не вскинув трясущийся карабин.

Господи, ну зачем лезть в разбой-бо-бойники, если так трусить и быть таким тупым. Ну, бомжевал ты и бомжевал бы дальше. А в том, что это бомж, не оставалось никаких сомнений. Вроде и баба под рукой, и видно, что она не бездельничает – стирает вещи, и из трубы в бане дым идет, а этот стоит немытый, нечесаный и в грязной одежде. Вот как такое возможно?

Да чтобы Владимир поверил в то, что этот урод хозяин подворья, ему нужно литр водки выпить на голодный желудок. Ну да, все верно, после этого он не опьянеет, а просто вырубится. Так ведь и в то, что сейчас говорит с хозяином, он тоже никогда не поверит.

– Ты вот что, мужик, не дергайся. Вас сейчас на прицеле держат два моих товарища. Захочешь высморкаться, тут же в тебе дырку сделают, – тихо так, чтобы его не услышал засевший в избушке, произнес Валковский, указывая при этом на гарнитуру свисающую с его уха.