Этот проклятый, смертью помеченный джип должен был умереть. Судьба уже пометила его крапом. И какая разница, как это случится…

Перекинув ногу через спинку, я ударил его в голову. Она не оторвалась от шеи этого мерзавца потому только, что шея была сильной. Однако вряд ли его глаз перестал болеть после того, как он виском выбил боковое каленое стекло.

Джип ударило об ограждение, и он, не встречая преграды, понесся вправо.

Мне плевать, ей-богу…

Рванувшись вперед, я повторил удар ногой. На этот раз каблук моего ботинка-берца угодил ему под челюсть. Как раз туда, куда я и метил.

Представляю, какой болевой шок он сейчас испытывает. Перед глазами его плавает туман, гада тошнит, и он ни о чем не думает.

До ограждения справа оставалось метров пять, до шумозащитной стенки за дорогой метров двадцать.

Мне очень хотелось успеть.

Я схватил ублюдка за волосы на макушке и рывком подтянул к себе. Завел локоть под сломанную челюсть и одним движением сломал ему позвонки. Их хруст совпал с грохотом удара машины об ограждение.

Удар, желтая вспышка перед глазами и звон в ушах, который затих почти сразу…

Я лежу на спине и вижу над собой свой ботинок, блестящий от свежей крови.

Звук выключен.

Такое не каждый день увидишь. Не-е-ет, не каждый. Я на МКАД несколько лет, но почему-то ни разу не видел подобных сцен. Сегодня, похоже, повезло. Весь день везет. И зарплату прибавят, и премию подкинут, и вообще. И под конец дня – такое кино. Интересно, они по жизни придурки такие или кто-то внушает им, что подобные подвиги – их долг и почетная обязанность? Наверное, и то и другое.

Когда джип впечатался в бетонное ограждение, деформировался и перелетел через него, я посмотрел наверх. Чтобы увидеть лицо командира, удовлетворенное идеальным самоубийством подчиненного. Интересно, в вертолете этому крепышу повязывали на лоб повязку с надписью – «Божественный ветер»? Саке пить давали?

Ну, где командир?

Но вертолета уже не было.

Он улетел куда-то в сторону вместе с привязанным к фалу автоматом. Этот Маугли немного осложнил работу пилотам. Автомат нужно было утащить в сторону, иначе он мог за что-нибудь зацепиться и начать стрелять. Ну, это я так полагаю. Более трезвый ум предположит, наверное, что автомат мог оказаться на высоковольтных проводах. В любом случае «стрекоза» свалила. Но скоро прилетит обязательно. Находящимся в ней людям нужно убедиться, что их коллега мертвее всех мертвых. Мне почему-то кажется, что он мертвее даже того, что лежал сейчас на асфальте в двух километрах за нашими спинами.

Пострелов уже распахивал дверцу. Он не был бы самим собой, если бы проехал мимо. Злобных персонажей в джипе бояться уже не стоило. Если после того, что я увидел через разбитое заднее стекло «Мерседеса», выжить и можно, то только в сказке.

Мы выбежали из машины. Мы – это я, Вова, Голев и Мокин. Пискунов, хотя и очухался, сидел и сжимал свой драгоценный саквояж. Он не расстался с ним и в своем теперешнем состоянии.

На ограждении остались следы джипа. Я успел подумать о том, сколько этой несчастной машине досталось за сегодняшний день. Кто ее только не бил и с какой только целью не бил!

Разломав то, что осталось от «Мерседеса», я и Мокин выволокли на улицу этого хренова десантника. Он дышал так же, как дышал всего пять минут назад Пискунов, – ровно и глубоко. У придурков удивительная особенность реагировать на экстремальные ситуации молча и спокойно. Погружаясь в себя.

– Нахлещите ему по щекам, – посоветовал Голев, поглядывая в нашу сторону. Он был занят багажником, я так думаю, из любительского интереса.

– Ему только по щекам и осталось нахлестать, – прохрипел Мокин. – По всему остальному он уже отхлестан.

Я расстегнул ремешок под подбородком нашего спасителя и стянул с его головы шлем. Знакомые глаза цвета замерзшей голубики, наполовину прикрытые веками. Белый как саван. Нелегко дается спасение людей и убийства, ох, нелегко.

Лицо мента было действительно чисто и даже не поцарапано. Просто удивительно, как в этой мясорубке он остался невредим. Но по головушке тупым предметом, как принято у них говаривать, получил, видимо, крепко.

Я узнал этого парня. Он смотрел на меня, когда висел на веревке над джипом. И это он стрелял в голову одного из казбеков. Хорошо стреляет…

Считая, что так можно привести его в чувство, я прижал пальцами его щеки и стал трясти.

– Зубы ему все растрясешь! – Мокин грубо оттолкнул меня и большим пальцем руки надавил спецу на ямочку между верхней губой и носом. Если бы мне это рассказывали, я бы смеялся, кивал головой, но не верил бы, даже если рассказывал об этом самый честный человек в Москве. Но здесь и сейчас не верить было нельзя, поскольку палец Мокина оказался волшебным. Бог забрал у Геры мозг и подарил волшебный палец. В принципе справедливо. Потому что у меня волшебного пальца нет.

Спец очнулся и стал крутить головой, как филин. Ему бы ее руками поддерживать, а он крутит.

– Где я?

– Это хороший вопрос, – похвалил Голев, щелкая чем-то на земле. – Главное, своевременный. Ты на МКАД, друг. Если это не осложнит твое соображение, то могу еще добавить, – в компании с тобой есть еще ремонтная бригада, убитый кавказец и в хлам распотрошенный «Мерседес».

– Начинаю что-то припоминать, – пробормотал парень, слегка приподнимаясь и не без подозрения оценивая обстановку.

– Не может быть, – сказал Голев. – Нет ничего, что на твоем месте навеяло бы мне какие-то воспоминания.

– А где вертолет? – спросил вдруг спец, уже сидя и прижимая ладонь к затылку.

– А что, был вертолет? – спросил Голев, сидя на земле и разглядывая что-то, чего я не видел из-за вывернутого в сторону колеса джипа.

Раздался скрип, треск, и на землю упала, отвалившись от кузова, единственная неповрежденная деталь кузова внедорожника – правая задняя дверь. Видимо, повреждены в ней были петли.

– Вы мне голову не морочьте, – зловеще порекомендовал Маугли.

– Ребята, нам пора, – неприятно взволнованным голосом заторопил нас Голев. – Вы настоящий мужчина, товарищ, – это относилось уже к спецу. – А нам пора. Вы нас спасли, мы вас спасли, так что расходимся с чувством исполненного долга.

– Минутку, минутку, господа! – вскинулся парень. – Куда это вы собрались? – Голос его трещал как сломанный фагот. Ничего удивительного после таких кульбитов. – Мы сейчас с вами проедем…

У меня сложилось впечатление, что он нас в чем-то подозревает.

– Поехали отсюда быстрее! – рявкнул Рома, пытаясь отстраниться от спеца, вцепившегося в его рукав.

И в этот момент мы услышали еще один звук.