Хотя удовольствие, получаемое от удовлетворения и подлинных физиологических потребностей, и иррациональных психологических устремлений, заключается в разрядке напряжения, его качество существенно различается. Желания, определяемые физиологией, такие как голод, жажда и т. д., удовлетворяются с устранением физиологически вызванного напряжения, и они появляются вновь, только когда снова возникает физиологическая потребность; таким образом, они ритмичны от природы. По контрасту с этим иррациональные желания ненасыщаемы. Желания завистника, собственника, садиста не исчезают с удовлетворением, разве что, возможно, ненадолго. Сама природа их такова, что они не могут быть «удовлетворены». Они возникают из внутренней неудовлетворенности. Отсутствие продуктивности и вытекающие из него бессилие и страх служат основой этих страстных устремлений и иррациональных желаний. Даже если человек мог бы удовлетворить все свои стремления к власти и разрушению, это не защитило бы его от страха и одиночества; таким образом, напряжение сохранилось бы. Воображение из благословения превращается в проклятие, поскольку человек не находит спасения от страхов; он воображает, что все большая степень удовлетворения излечит его жажду и восстановит внутреннее равновесие. Однако такого рода жажда – бездонная пропасть, и надежда на облегчение при ее удовлетворении – мираж. Алчность коренится не в животной природе человека, как часто думают, а в его уме и воображении.

Мы видели, что удовольствия, получаемые от удовлетворения физиологических потребностей и невротических желаний, являются результатом разрядки мучительного напряжения. Однако если удовлетворение первых действительно является откликом на нормальную потребность и служит условием счастья, то удовлетворение вторых в лучшем случае приносит временное облегчение, что говорит о патологическом функционировании психики и глубоком несчастье. Я предлагаю называть удовольствие, извлекаемое из удовлетворения иррациональных желаний, «иррациональным удовольствием» в противоположность «удовлетворению», которое представляет собой исполнение нормальных физиологических желаний.

Для проблемы этики различие между иррациональным удовольствием и счастьем гораздо важнее, чем между иррациональным удовольствием и удовлетворением. Для лучшего его понимания может быть полезным ввести концепцию психологической нехватки в противовес психологическому избытку.

Неудовлетворенные телесные потребности создают напряжение, разрядка которого приносит удовлетворение. Его основой служит именно отсутствие напряжения. Иррациональные желания также порождаются нехваткой, но иного рода: неуверенностью и тревожностью человека, побуждающих его ненавидеть, завидовать или подчиняться; удовольствие, извлекаемое из этих устремлений, порождается фундаментальным отсутствием продуктивности. Как физиологические, так и иррациональные психологические потребности являются частью системы нехватки.

Однако помимо пространства нехватки существует и пространство избытка. Если у животных избыток энергии выражается в игре[122], то пространство избытка – чисто человеческий феномен. Это пространство продуктивности, пространство внутренней активности. Оно существует лишь постольку, поскольку человек не должен работать исключительно ради пропитания и тратить на это большую часть своей энергии. Эволюция человечества характеризуется расширением пространства избытка, излишка энергии, который может расходоваться для достижения чего-то помимо одного лишь выживания. Этот излишек порождает все истинно человеческие достижения.

Во всех сферах деятельности существует различие между нехваткой и избытком и тем самым между удовлетворением и счастьем, даже в отношении таких элементарных потребностей, как пища и секс. Удовлетворение физиологической потребности, например, сильного голода, приятно, поскольку облегчает напряжение. От насыщения по качеству отличается удовольствие, которое приносит удовлетворение аппетита. Аппетит есть предвкушение приятных вкусовых ощущений; в отличие от голода он не вызывает напряжения. В этом смысле вкус – продукт культурного развития и утонченности, подобно музыкальному или художественному вкусу, которые могут развиться только в ситуации избытка, и в культурном, и в психологическом смысле слова. Голод – феномен недостатка, а его удовлетворение – необходимость. Аппетит – феномен избытка; его удовлетворение – не необходимость, а выражение свободы и продуктивности. Сопровождающее его удовольствие может быть названо радостью[123].

Сходное различие может быть обнаружено и в отношении секса. Согласно взгляду Фрейда, сексуальное желание – побуждение, вызванное исключительно физиологически обусловленным напряжением, которое, как и голод, облегчается удовлетворением. Однако Фрейд игнорировал сексуальное желание и удовольствие, которые, как и аппетит, могут существовать исключительно в пространстве избытка и являются исключительно человеческим феноменом. Сексуально «голодный» человек удовлетворяется разрядкой напряжения, физиологического или психологического, и это удовлетворение доставляет ему удовольствие[124]. Однако сексуальное удовольствие, которое мы называем радостью, коренится в избытке и свободе и является выражением чувственной и эмоциональной продуктивности.

Широко распространено представление о том, что радость и счастье идентичны счастью, сопровождающему любовь. Более того, для многих любовь представляется единственным источником счастья. Однако в любви, как и во всех других видах человеческой активности, следует различать продуктивную и непродуктивную формы. Непродуктивная, или иррациональная, любовь, как я показал, может быть любой разновидностью мазохистского или садистского симбиоза, когда отношения основываются не на взаимном уважении и единении, а на зависимости двух людей друг от друга в силу их неспособности полагаться на самих себя. Такая любовь, как и все другие иррациональные влечения, основывается на нехватке, на отсутствии продуктивности и внутренней надежности. Продуктивная любовь, самая тесная связь между двумя людьми, одновременно обеспечивающая сохранение личностной целостности каждого, есть феномен избытка; проявление способности к ней есть свидетельство человеческой зрелости. Радость и счастье сопутствуют продуктивной любви.

Во всех сферах активности различие между нехваткой и избытком определяет качество испытываемого удовольствия. Каждый человек испытывает удовлетворение, иррациональные удовольствия и радость. Различаются люди по относительному весу каждой разновидности в их жизни. Удовлетворение и иррациональные удовольствия требуют не эмоциональных усилий, а только создания условий для разрядки напряжения. Радость – это достижение, она предполагает внутреннее усилие, проявление продуктивной активности.