— Это подарок короля, — сказала Клэр. Она боялась вызвать его гнев, но не могла скрыть правду.

— Понятно. И теперь вам неприятно, что я пью из него?

— Возможно, потому, что из него никто никогда не пил. Он появился в доме после того, как… как король Генри захватил трон.

— Взошел на престол, — поправил ее Ренальд, взял у нее из рук серебряный кубок и протянул ей свой — золотой, осыпанный драгоценными камнями. — Он ваш. Считайте его свадебным подарком. Можете поступать с ним как захотите.

Клэр провела пальцами по дарственной надписи и сказала:

— Спасибо!..

— Что на нем написано?

— «Властителю рая от короля ангелов». Генри Боклерк всегда называл Саммербурн «раем на земле».

— Это можно понять, — кивнул он, нежно глядя на нее. — Но почему от «короля ангелов»?

Клэр улыбнулась, но в голосе ее прозвучала печаль.

— Они так шутили. Знаете историю о папе римском Григории и английских рабах? — спросила она, проводя пальцем по золотому ободку кубка.

— Расскажите мне ее.

Клэр обратила внимание на то, что совсем забыла про еду, и стала рассказывать, доедая цыпленка:

— Однажды папа Григорий увидел в Риме рабов. Это случилось сотни лет назад, когда римляне еще торговали рабами. Папа был потрясен их красотой и в особенности светлой кожей…

— А также золотистыми волосами, — вставил Ренальд, восхищенно разглядывая ее лицо. — И еще глазами, голубыми, как летнее небо. Могу себе представить, что он почувствовал в тот момент.

Клэр с трудом проглотила кусочек цыпленка, вставший у нее поперек горла.

— Так вот… — продолжила она. — Папа спросил: «Кто эти люди?» Торговец рабами ответил: «Англы». Но папа поправил его. «Non Angli sed angeli» — сказал он. — «Не англы, а ангелы». Вот почему отец всегда шутил, что Генри хочет быть королем ангелов…

Клэр осеклась, вспомнив, что Генри и пальцем не пошевелил, чтобы спасти «властителя рая». Ей совсем не хотелось омрачать этот день воспоминаниями об отце, но, вероятно, иначе невозможно.

Она заметила, что Ренальд нахмурился и взглянул на графа Солсбери.

— Это он предложил мне пить из этого кубка, — сказал лорд.

— Он должен был знать, что это за кубок, — отозвалась Клэр, глядя на крестного отца, который непринужденно беседовал с ее матерью. — Полагаю, он догадывался также, что…

— Что это не вполне прилично. Интересно, не правда ли?

Клэр почувствовала, как вокруг повеяло опасностью, и поспешила ослабить напряжение:

— Он был одним из лидеров восстания.

— Я знаю. Но давайте не будем говорить сегодня о восстании… о любых восстаниях, — вдруг улыбнулся Ренальд. — Я приказываю вам, миледи, покормить меня.

— А если я откажусь, милорд?

— Тогда мне придется наказать вас.

— Как? — бесстрашно поинтересовалась Клэр.

— Поцелуями.

Она весело рассмеялась:

— Поцелуями, милорд? Для некоторых женщин такое наказание может стать поощрением к непослушанию.

— Правда? — Ренальд медленно и властно обнял ее за плечи. — А для вас, миледи? Вы склонны к непослушанию?

— Скорее, к активному протесту.

Ренальд привлек ее к себе и поцеловал. И его поцелуй был отнюдь не шутливым, он пылал страстью. Здесь, на виду у всех, посреди огромного зала, полного людей, ее губы вкусили жар его сердца, который, передавшись ей, опалил все ее тело.

Словно в полусне Клэр услышала барабанный бой. Она не сразу поняла, что это вовсе не барабаны, а удары кулаков по деревянному столу и топот сотен ног, которыми гости приветствовали поцелуй новобрачных. Ренальд по-прежнему прижимался губами к ее рту, и гости пришли в настоящее неистовство: они кричали, свистели, визжали, хохотали…

Или это просто в голове у нее все смешалось и шумит? Она должна побороть в себе это безумие.

Должна…

Клэр не отдавала себе отчета в том. что давно обнимает его за шею, приникнув к нему всем телом, отдавшись во власть его умелым, требовательным губам.

Ренальд медленно выпустил ее, не спуская с нее горящих глаз, в которых читалось желание, страсть и право обладателя.

— Ну что, строптивая женщина, вы подчинились мне? Теперь вы не откажетесь покормить меня?

Всё вокруг стихло. Гости ждали, как Клэр ответит на вызов.

— Это зависит от того, какого рода ваш голод, милорд.

— О-хо-хо! — в унисон воскликнули гости.

— А что, если речь вовсе не о моем желудке, миледи?

— Тогда вам придется потерпеть до свадьбы, милорд. — Эти слова Клэр вызвали бурю оваций у дам.

— А когда она состоится?

Клэр победоносно огляделась и возвестила:

— Ну, через год или что-нибудь около того.

Женщины расхохотались, мужчины единодушно возмутились.

Ренальд взял ее за руку и стал целовать пальцы, каждый в отдельности.

— Сжальтесь, миледи. Я погибну от голода.

— Вы немного сбросите жир, милорд, — вызывающе парировала Клэр, играя на публику.

— Если вы подвергнете меня такому испытанию, Клэр, я могу похудеть там, где это было бы нежелательно для нас обоих, — улыбнулся он.

Зал взорвался криками и смехом.

— Вот как? — отозвалась она. — Боитесь зачахнуть в бездействии? Тем лучше, это уменьшит страдания девственницы!

Женщины возликовали.

— Скорее заставит ее плакать от разочарования. — Ренальд заслужил аплодисменты мужчин и, поцеловав ее в ладонь, добавил: — Назначьте свадьбу скорее, Клэр, и вы избегнете такого риска.

Клэр притворилась, что всерьез размышляет над его словами:

— Тогда, возможно, через полгода.

— В середине зимы? Пожалейте наших соседей!

— Верно, Клэр! — крикнул кто-то из гостей. — Зима не подойдет. И время сбора урожая тоже. Мы вовсе не хотим пропустить такое событие!

— Тогда через месяц, — отозвалась Клэр и вдруг осознала, что это шутливое препирательство заставило ее назначить свадьбу слишком скоро.

— Месяц? — переспросил Ренальд. — Мне кажется, неразумно отправлять гостей по домам, чтобы снова собирать их здесь через месяц.

— Когда же вы хотите?

Ренальд усмехнулся, и Клэр поняла, что оказалась в ловушке.

— Завтра.

Гости замерли, переглядываясь и тихонько усмехаясь. Ренальд выпустил ее руку и обвел широким жестом присутствующих:

— Здесь все наши добрые друзья. Провизии хватит на несколько дней. Так зачем откладывать?