— Будем искать обоих! — твёрдо ответил Премьер, решивший продемонстрировать всегда потенциально ненадёжным партайгеноссен, кто хозяин на Даунинг-стрит, 10. — Каков ваш план действий? — спросил он Констебля голосом герцога Веллингтона, отдающего последние распоряжения перед битвой при Ватерлоо.

Тот немного поколебался и наконец сказал:

— Найти верблюда!

Политиканы в изумлении открыли рты. Они ожидали внушительного перечисления сил и средств, задействованных для скорой и неизбежной поимки опасной пары маньяков-террористов. За ним должны были последовать подробные описания невероятно масштабных поисковых операций на земле, в воздухе и, если потребуется, под водой и в космическом пространстве. Во второй раз за сегодняшнее совещание Констебль заставил их замолчать, что являлось немалым достижением для офицера полиции Её Королевского Величества. Его непосредственный начальник украдкой улыбнулся. Он-то сразу понял, что его подчинённый совершенно прав. Любой лондонский полицейский прекрасно знал, что в его городе гораздо меньше белоснежных верблюдов, чем исламских фанатиков с бородами и без них.

* * *

Воины ислама хорошо знали, что после неудач, подобных фиаско в Магазине, даже такой святой человек, как Профессор, мог выйти из себя. Разумеется, на всё была воля Аллаха и объяснение тому, почему грешник-Могул помер от удара в промежность, а сам хаджи едва унёс ноги от неведомо откуда взявшегося двойника с огненным мечом, наверняка можно было найти в Коране. Именно этим — медитацией и изучением таинственного смысла сур — Профессор и занимался в данный момент. Все моджахеды, находившиеся на ферме, чувствовали, что если досточтимого имама отвлечь от его благого занятия даже по уважительному поводу, то он, многотерпящий, мог в лучшем случае посмотреть на тебя так, что на целую неделю избавил бы от снов греховного содержания. В худшем варианте их предводитель вполне мог вырвать клок волос или откусить ухо. По крайней мере, именно такие легенды ходили об афганском периоде жизни выдающегося борца за самую истинную веру. Ещё более впечатляющие слухи циркулировали по поводу того, что молодой тогда полевой командир делал с советскими десантниками, имевшими несчастье попасть к нему в плен. Последнее, кстати, никак не вязалось с милосердными инструкциями по обращению с пленниками, которые содержались в Коране. Поэтому, когда Рыжий в очередной раз прибыл на ферму для проведения консультаций, его желание получить немедленную аудиенцию у современного профессора Мориарти было встречено с удивлением и даже некоторым уважением. Томящимся от безделья и невозможности согрешить янычарам не приходило в голову, что у рыжего англичанина с подозрительно гомосексуальными замашками под вполне аккуратной черепной коробкой таились серьёзные проблемы. Он просто не отдавал себе отчёта в опасности общения со своим неожиданным союзником. Постучав в дверь скромно обставленной спальни Профессора, англичанин не стал дожидаться ответа и смело нажал на ручку. Столпившиеся внизу головорезы как по команде затаили дыхание. Рыжий же без дальнейших колебаний впёрся в святая святых со словами:

— Ну, мой милый хаджи, вы и даёте!

С этими словами он бросил на тщательно застеленную кровать несколько толстых английских газет, чьи передовицы пестрели заголовками вроде «ПРОФЕССОР ВЕРНУЛСЯ!», «ГДЕ СТРАШНЫЙ ФАНАТИК ПРЯЧЕТ СВОЮ БОМБУ?» и «ЧТО ДЕЛАЕТ СКОТЛАНД-ЯРД?». Профессор, до этого распростёртый в углу на коврике, сшитом из ткани, когда-то покрывавшей главную святыню мусульман, прервал свою медитацию и медленно поднялся. Подойдя к кровати, он молча разложил противно пахнущие химией пачки бумаги. Со страниц таблоидов и нескольких более уважаемых изданий на него смотрел он сам, только помоложе и с бородой. На лицах настоящего и газетного профессоров было одинаково постное выражение не способного радоваться жизни человека.

— Почитайте, почитайте! — продолжал наглец Рыжий, — теперь о вас и вашем двойнике говорит вся Англия! Я уж молчу о реакции мировой общественности и фондовых рынков. Индекс Лондонской биржи просел на десять процентов! А мы ведь ещё ничего не успели сделать! Вы, хаджи, могли и предупредить: я бы поспекулировал на ценных бумагах!

Профессор мрачно взглянул на говорливого безбожника. Он в очередной раз испытал острое желание перерезать его белое горло с выпирающим кадыком одним движением ритуального кинжала, которым на Ближнем Востоке обычно приносят в жертву барана или корову. Этот кинжал, сделанный из обсидиана, который не могли обнаружить металлодетекторы аэропортов, предводитель джихада всегда носил с собой в особых ножнах, прикреплённых к голени. Из открытого по случаю жары окна донёсся далёкий жуткий крик одичавшего павлина. Профессор вздрогнул. Здесь, в английской глуши, подобный звук воспринимался так же, как русская ненормативная лексика в штаб-квартире НАТО. Даже ему — человеку с железными нервами — проклятые птицы мешали спать по ночам.

— Ну да ладно, — не дождавшись реакции Профессора, продолжал Рыжий, — на самом-то деле я начал играть на понижение в крупных размерах сразу после вашей высадки на Британских островах! Кстати, на выкуп протеина N вы могли бы заработать таким же образом!

Профессор по-прежнему хранил молчание. Болтливому генетику было совсем необязательно знать, что воины истинной веры понимали толк не только в Коране, взрывчатке и вождении пассажирских самолётов, но и в том, как работают финансовые рынки. Другое дело, что даже немалых средств, заработанных на акциях после прискорбного случая у Магазина, по-прежнему не хватило бы на покупку нужного человека что называется «со всеми потрохами».

— Кстати, — уже более серьёзно сказал Рыжий, — мне кажется, что я знаю, с кем нам нужно общаться по поводу выкупа!

— Я тоже знаю, мой учёный соратник, — наконец подал голос Профессор, — Аллах уже подсказал мне его имя!

После чего в нескольких словах описал нужного им человека из Центра Исследований Будущего. Хотя у Рыжего и были сомнения в отношении Божественного характера способа получения информации, он всё же с уважением отнёсся к вновь подтверждённым широким возможностям великого преступника.

— Хорошо, и где же мы будем брать деньги? — Рыжий решил затронуть самый болезненный вопрос.

— Аллах подсказал мне и это! — невозмутимо ответил Профессор.

Рыжий с некоторым раздражением подумал о том, что у того неплохой финансовый советник. Вслух же он в свойственной ему манере вечно сомневающегося и иронизирующего умника сказал следующее:

— И как же называется это Богом ниспосланное место, где мы сможем добыть двадцать пять миллионов долларов наличными?

— Федеральное Бюро Расследований США! — коротко отбрил неверного по-прежнему невозмутимый Профессор.

Рыжий враз утратил весь свой гонор и невольно открыл рот. Наконец он вновь обрёл дар речи:

— И за что же, святейший, эта так не любящая вас организация вдруг выдаст нам подобную сумму?

— За мою голову! — ответил Профессор и неожиданно улыбнулся. От этой улыбки по конопатой спине Рыжего побежали обжигающие мурашки. — Вернее, за голову моего двойника!