Гости уже заполнили большой зал. От многообразия костюмов, лиц, экзотических расовых типов и традиционных украшений и нарядов у Пауля едва не закружилась голова. Даже этот неполный срез населения показывал, как обширна и велика была империя, сколь многочисленными планетами и народами правил император. Пауля удивило, как столь разные люди и народы могут одновременно находиться под властью одного правителя.

Улыбавшийся эрцгерцог Арманд Эказ находился в превосходном расположении духа. Длинные седые волосы были схвачены тонким обручем. Официальный мундир был украшен таким количеством кружев и драгоценностей, что старик смог взойти на помост только с помощью стройного мастера меча Уитмора Бладда.

Пауль был уверен, что какой наряд ни наденет Илеса, самой красивой женщиной на празднике будет его мать, и он не ошибся. В своем длинном черном с золотом платье леди Джессика была умопомрачительно хороша. Пауль понял, что мать сделала это намеренно, чтобы напомнить герцогу о своих достоинствах.

Суфир Хават был в военной форме старого образца, увешанной медалями, заслуженными им в битвах за старого герцога Пауля и за графа Доминика Верниуса во время мятежа на Эказе. Как же давно все это было! Дом Атрейдесов имел долгую историю поддержки Дома Эказов.

Хават еще раз внимательно осмотрел большой зал и расставил своих людей в наиболее многолюдных местах. Каждого гостя подвергли тщательному досмотру, как положено по протоколу безопасности. Никто из аристократов не счел это оскорблением, так как и сами они сделали бы то же самое у себя дома. В каждой двери стояли солдаты Атрейдесов и гвардейцы Эказа.

Дункан Айдахо тоже принарядился по случаю торжества. Этот мастер меча не раз отличался как умелый и неукротимый воин; он был главным бойцом и телохранителем герцога. Сейчас у него на боку висел церемониальный меч старого герцога Пауля — оружие, которое Айдахо не раз обнажал в сражениях Атрейдесов. Пауль знал, что Дункан был несравненным воином, хотя здесь были и двое мастеров меча с Эказа. Они тоже могли, при необходимости, блеснуть своим мастерством.

Гурни Халлек, несмотря на все свои старания, так и не смог придать себе респектабельный вид. Он не родился для изящной одежды. Тело его было ранено во многих битвах, а шрам — след удара чернильной лозой — на лице сопротивлялся любой косметике. Гурни чувствовал себя уютнее в рабочей одежде, которая позволяла ему легко входить в контакт с простым народом. Самой природой Гурни был предназначен к тому, чтобы сидеть с балисетом на коленях и услаждать слух аристократов своим пением, а не к тому, чтобы притворяться, что он один из них. Но одна его улыбка сразу устраняла всю неловкость. Увидев Пауля в новом наряде, Гурни улыбнулся еще шире.

— Малыш, в этом костюме ты выглядишь, как будущий директор КООАМ.

— О, а я-то думал, что в нем я похож на сына герцога.

Герцог Лето выбрал сына своим шафером, и ради такой чести Паулю пришлось вытерпеть наставления не только матери, но и устроителей празднества, и хореографов. Один из них и приблизился сейчас к Паулю, чтобы пригласить его занять место на украшенной гирляндами сцене, сооруженной специально для проведения свадебной церемонии. По сцене, уставленной растениями в кадках, Пауль прошел к центральному подиуму, на котором была установлена огромная Оранжевая Католическая Библия, та самая, какой пользовались при бракосочетании старого герцога Пауля и леди Елены, а до того — на свадьбах представителей восемнадцати предыдущих поколений Атрейдесов. На одной стороне подиума стоял эрцгерцог Арманд Эказ с мастерами меча Динари и Бладдом, а на другой герцог Лето, Суфир, Гурни и Дункан. Пауль присоединился к ним.

Обернувшись, Пауль увидел сверху весь зал, полный незнакомых лиц. Взгляд его невольно задержался на крупной фигуре принца Ромбура, кибернетическое тело которого было прикрыто официальным костюмом, но изуродованное, покрытое шрамами лицо резко выделяло его среди остальных гостей. Тессия и молчаливый сын Ромбура сидели по обе стороны от принца в переднем ряду. Пауль не смог истолковать странную гримасу на лице Ромбура, но, в конце концов, решил, что это улыбка.

По знаку распорядителя запели фанфары и аудитория оживилась. Все головы повернулись к главному входу, арка которого была украшена листьями папоротника. В дверях появилась грациозно выступавшая Илеса. На ней было надето роскошное, переливающееся перламутром платье, лиф был усеян крупными бесподобными жемчужинами. Темные волосы, уложенные в высокую сложную прическу, были украшены мелкими полированными раковинами.

Пауль посмотрел на отца. На лице Лето легко читалось изумление. Он, видимо, не ожидал, что его невеста может быть такой красивой.

Пока все внимательно рассматривали Илесу, из боковой ниши на подиум незаметно вошел священник с древней книгой в руках. Отклонив предложения других аристократических семейств и даже отказавшись от рекомендации архиепископа Кайтэйна, Лето пригласил для совершения церемонии самого популярного местного священника. У эрцгерцога Эказа на этот счет не было никаких особых предпочтений. После обрушившихся на него трагедий, после бессмысленных страданий, навлеченных на его Дом грумманцами, Арманд Эказ потерял всякий интерес к религии.

Илеса, улыбаясь, скользила к подиуму. Эрцгерцог Арманд, поддерживаемый с двух сторон мастерами меча, смотрел на дочь с нескрываемым восторгом. Герцог Лето, сохраняя на лице выражение сдержанного уважения, ожидал, когда Илеса подойдет, встанет рядом с ним и повернется лицом к деревенскому священнику. Со всем приличествующим пиететом и благоговением священник раскрыл книгу на свадебной литургии и протянул руку к хрустальному колокольчику, чтобы начать церемонию. Лето взял невесту за руку, и Пауль заметил, что отец затаил дыхание.

Священник извлек из колокольчика мелодичный тон.

— Друзья Дома Эказа, Дома Атрейдесов и императора Шаддама IV, мы приглашаем вас стать свидетелями счастливого мига. — Священник позвонил еще раз.

Когда священник снова заговорил, Пауль вдруг услышал тихий шорох, за которым последовало такое же тихое жужжание. Ему не хотелось отрывать взгляд от жениха и невесты, так как все в зале внимательно наблюдали торжественную церемонию, но затем он явственно услышал другой звук и уловил какое-то движение. Он сосредоточился, стараясь отвлечься от всех посторонних шумов, и понял, откуда исходят звуки: источником их были огромные кадки с элаккскими растениями.

Суфир Хават нервно повернул голову в их сторону. Старый мастер убийств тоже все слышал.

Большие шестиугольные элементы мозаики выдвинулись из стенок кадок и начали вращаться вокруг кадки, как вокруг оси.

— Дункан! — закричал Пауль, не думая о том, что срывает церемонию.

Но Дункан уже все понял и начал действовать. Гурни пригнулся, выхватил кинжал и приготовился к схватке, ища глазами противника. Ривви Динари и Уитмор Бладд выхватили шпаги, чтобы защитить старого эрцгерцога и Илесу. Пауль ни разу не видел, чтобы люди двигались с такой быстротой.

Декоративные тонкие шестиугольные пластинки из металла начали вылетать из горшков, вращаясь, как полотна циркулярных пил. Края пластинок, спрятанные до того в глазурованной глине, оказались острыми как бритвы.