– Почему она не разрешает просто вернуть ей монеты? – Райан стиснул зубы и подался вперед, чтобы говорить шепотом, опасаясь, что листья подхватят его слова и унесут в колодец.

– О, ее это не устраивает. Ее сила заключена в течении – в том, чтобы брать и отдавать, не так ли? Недостаточно просто приносить ей подношения; она должна расплатиться за них исполнением желаний, иначе она задохнется под грузом долгов. Теперь послушай, ты упадешь, ты не можешь сопротивляться движению, просто расслабься и отдайся ему.

Райан сел, потому что у него начали дрожать ноги.

– Что, если исполненное желание снова станет неисполненным? – спросил он.

– Ей это не понравится, – мрачно ответил человек. – Отмена желаний отнимает у нее силу. Не так много силы, как если бы она сама отменила желание, – вот это она не может сделать, не навредив себе.

– И… что происходит, когда ты перестаешь делать то, чего она хочет? – спросил Райан.

– Она забирает у тебя все до последнего пенни. Приходится отдать ей все, что у тебя есть, и этого все равно недостаточно, и ты оказываешься здесь. – Человек сердито оглянулся на водоворот темных листьев и мусора. – Послушай, сейчас я понимаю ее лучше, чем прежде. Мы можем помочь друг другу. Думаю, я смогу с ней договориться, если выберусь отсюда. – Дыхание человека пахло водой из каналов и влажными жабами. – Если бы ты мог подменить меня хоть ненадолго…

– Меня ждет друг… – прохрипел Райан, отодвигаясь от него.

– Ты не сможешь сопротивляться ей без меня! – внезапно прорычал человек и прыгнул к тележке Райана. – Она заставит тебя видеть все ее глазами! – Правой рукой человек схватил Райана за запястье. На каждой костяшке пальцев нападавшего был полноразмерный, идеальной формы человеческий глаз, небесно-голубой, налитый кровью. – Видишь! Ты все видишь ее глазами!

Когда лицо человека оказалось вблизи, Райан всмотрелся сквозь завесу влажных волос и увидел у него в глазных впадинах вместо глаз две крошечные высохшие бородавки.

От ужаса Райан завопил и начал колотить свободным кулаком по глазам схватившей его руки. Он бил и бил, пока не почувствовал, что хватка на его запястье ослабла. Тележка под ним перевернулась и сбросила его в чернильный мрак.

Лежа на полу в незнакомой темной комнате, Райан трижды моргнул, чтобы убедиться, что проснулся. Воспоминания всплыли на поверхность, и он понял, где находится. Его семья не вернулась в разгромленный дом, они решили провести ночь в местном отеле на краю парка.

«Я не сплю». Падение сына на пол не разбудило родителей, тихо дышавших во сне на соседней кровати.

Райан бесшумно подошел к окну и раздвинул полоски жалюзи. Костяшки снова начало щипать и жечь, и он не смог удержаться от желания приложить их к прохладному стеклу. Даже без линз он видел низкие облака. Переведя взгляд на размытое зеленое пятно парка, он прищурился… и на цыпочках пошел в ванную.

Линзы ничего не изменили. Он и правда не спал, а в ветвях деревьев на краю парка действительно притаились две тележки из супермаркета.

Возвращение домой тем же утром оказалось более трудным, чем предполагал Райан. Больше всего угнетало то, с каким пренебрежением швыряли и ломали вещи, которыми он пользовался каждый день. Райан мрачно подумал, сколько раз он сидел на своей любимой скамейке, переворачивая дом вверх дном. Джош перевернул дом вверх дном из чувства мести, и, как ни смотри, этого не отменишь.

По всей кухне валялись поварешки и ножи, банки с верхней полки сброшены на пол, рассыпав разноцветную пасту по полу и по шкафам. Провода отовсюду вырваны.

– Это просто вещи, – заявила мама, после того как несколько секунд молча рассматривала единственный уцелевший предмет – кофейник. – Просто вещи.

Однако ее философское настроение подвергнулось испытанию, когда она вошла в спальню и обнаружила, что компьютер сгорел и даже от диска, на который она дублировала наполовину написанную книгу о Соле Паладине, остались ошметки. Увидев, как она стоит у компьютера, словно у могилы, Райан тактично ушел помогать с уборкой. Дорожка, ведущая к дому, была усыпана осколками прибора охранной сигнализации – он, судя по всему, взорвался. Райан опустился на колени, собирая кусочки.

Наклонившись к земле, он заметил, что за изгородью мелькает что-то розовое. Величиной с ладонь, с блестками и перьями, в форме сердечка и плоское, как печенье. Присмотревшись, Райан понял, что эта штука прикреплена к кончику бамбуковой палки. Палка постепенно высовывалась из-за забора, пока сердечко не ткнулось в почтовый ящик, качнулось, вильнуло и снова ткнулось.

Райан на цыпочках подкрался к забору и выглянул наружу.

– Эм-м… мисс Макинтош? Наш почтовый ящик так не открывается, вам надо приподнять крышку, а потом уже бросать что-то внутрь…

В спутанной поникшей гриве волос Пипетты Макинтош, словно рыбья икра, угнездились капли воды. Они стекали по лицу, размазывая тушь по щекам. Райану стало интересно, сколько времени она тут торчит на четвереньках, пытаясь просунуть сердечко в почтовый ящик.

– Это проклятие было не для тебя, – сказала она своим обычным невыразительным голосом. Подняла палку, чтобы сердечко соскользнуло вниз ей на ладонь. Ее взгляд окинул пластырь у него на лбу и на локте, синяки, которые кулак Джоша оставил у него на щеке. – Оно попало не туда, куда надо. Зря я позволила тебе взять ту бутылку с молоком.

Райан опустился на колени рядом с ней, чтобы они оказались на одном уровне.

– Мисс Макинтош… Вы не могли бы отменить проклятие? Потому что… это и правда больно. И пожалуйста, не проклинайте мою маму, я не хочу, чтобы она умерла. Вы уже угробили компьютер с ее последней книгой.

– Правда? – На секунду глаза Пипетты засветились от радости. – Пожалуйста, поверь мне, я понятия не имела о своих силах. Теперь я общаюсь кое с кем… особенным… Он помогает мне понять их.

С мистером Панцелом, с кем же еще. Райан предположил, что человек, способный разрушать дома, вызовет у экстрасенса куда больший интерес, чем бедняжка Донна с ее «психическим проецированием».

Пипетта с некоторым усилием отклеила розовое сердечко и втиснула его в ладонь Райана, ее широкий рот безостановочно двигался, выражая эмоции.

– Возьми, – сказала она. – Твоя жизнь может зависеть от этой вещи, пока я не найду возможность снять проклятие. И не волнуйся по поводу своей семьи. Больше я ничего не стану делать. – Она выпрямилась и пробормотала себе под нос: – Проклятие бездетности. Мне следовало догадаться, чем оно может обернуться.

Когда Райан вернулся в дом, взгляд отца упал на розовый талисман у него в руке, и его лицо напряглось.

– Это угроза, – тихо произнес он. – Хотелось думать, что в такое время у этой женщины хватит чувства приличия, чтобы прекратить свои нападки…

– Все в порядке! – торопливо заявил Райан. – Посмотри, тут написано «защита». Это… мм… сахарная глазурь. Папа, мисс Макинтош просто хотела…