Пока я размышляла над рассуждениями Арунда, голос подал Зигвальд.

— Интересно, почему Харник передумал отдавать нам настоящую дочь? Неужели так была важна связь с Судрой? Настолько, что он решил рискнуть испортить с нами отношения, более того, посягнуть на наши с Крайлахом жизни?

О да, этот вопрос меня тоже сильно волновал, хотя ответ на первую часть я знала.

— Как ни странно, но Анелию он искренне полюбил, когда она подросла и смогла связно разговаривать, — подтвердил мои мысли Арунд. — Она милая и очень энергичная. Но дело не только в этом, конечно. Только после договора с Судрой о помолвке, когда девочкам исполнилось тринадцать лет, ходить в море стало безопасно.

— А тут мы явились — не запылились, — ехидно выдал Зигвальд. — Забрать своё, так сказать.

— На самом деле, я не понимаю Харника, — пожал плечами Арунд. — Я ему настоятельно советовал наладить с вами отношения, сообщить о рождении дочери и тем самым заранее приобрести поддержку вашего флота. Вы бы наверняка не отказались помочь будущему тестю, если бы ему и его дочери угрожала бы опасность.

— Разумеется, — откликнулся Крайл. — Но почему-то он решил идти иным путём.

— Я не был на тех переговорах, — сокрушённо покачал головой главный маг Коринии. — К тому времени его доверенным магом стал Витольд. С ним-то он и советовался относительно всей этой ситуации. Разумеется, о главном я знал, но молчал, потому что владел куда более любопытными и в то же время секретными сведениями, чем сам Харник.

— Так это что получается! — воскликнула я. — Договор о помолвке подписали только тогда, когда умерла мама? Мы ведь уже были довольно взрослые. А как же её договорённости с королевой Судры?

Мне было странно назвать Виринию матерью вслух, но приятно, что уж скрывать.

— Договорённости в карман не положишь, — усмехнулся Арунд. — Судре нужны были гарантии, которые они посчитали бы достаточными, чтобы не происходило разного рода «случайностей» вроде нападения пиратов на торговый корабль Коринии, а то и вовсе похищения девушек из приморских деревушек. Их потом так никто и не смог найти, скорее всего, увезли подальше на острова и продали на невольничьем рынке.

— Какой ужас! — не выдержала я. — Никогда бы не подумала, что король Дорн на такое способен. А разве пираты — это не беглые преступники?

— Они и есть, — кивнул Арунд, — но кто сказал, что они не обстряпывают тёмные делишки высшей знати за звонкую монету? А то и вовсе бесплатно, лишь бы не быть пойманными и повешенными в соответствии с буквой закона.

И тут мне стало так гадко. Братья-короли никогда бы такого у себя не допустили. Да и Размар бы пронзил молнией или ещё как-то покарал за такое.

— Так что там за устранение, можно узнать? — полюбопытствовал Арунд. — Или это тайна за семью замками?

— Да какая это тайна, — махнул рукой Крайл. — Ваш Харник дал Беренгарии кулон, на который было наложено заклятие молчания. Едва он прикоснулся к коже, заклятие впиталось в её ауру и тут же «спряталось» под иллюзорными чарами. Ну и вишенкой на торте были семена клещевины внутри кулона. Для того чтобы отравить нас, а заодно и себя.

— Затейливо! — присвистнул главный маг Коринии. — Я пропустил этот момент. Но как ты избавилась от магии?

— А вот это уже секрет, — я не стала ничего рассказывать ни о брачном обряде, ни о «беседе» с Размаром.

— Наш Бог помог справиться с чужеродной силой, — обтекаемо сформулировал Крайл.

На наше замалчивание Арунд пожал плечами и вернулся на менее скользкую тему:

— Неужто Витольд достиг таких магических высот, что смог столь умело зачаровать кулон?

— Если только он из Судры, потому что Размар почуял дух Асовура, — Крайл явно расслабился, насколько армарийский воин вообще способен расслабиться.

Видимо, окончательно убедился в непричастности Арунда к заговору против Армарии.

— Нет, сам Витольд из Коринии, но вот его супруга точно оттуда. Он её привёз после того, как подписали тот самый договор. Но она не магиня, по крайней мере, активного дара точно нет.

— А их брак благословила Богиня? — полюбопытствовала я.

— Насколько я помню, они обвенчались в Судре по обряду Асовура, — Арунд наморщил лоб, вспоминая события давних лет. — Да, точно, они сюда приехали после консуммации брака. Его мать так долго причитала, что не погуляла на свадьбе единственного сына.

— У дочерей погуляет, — отмахнулся Зигвальд.

— Вообще-то, как правило, женщина становится бесплодной после того, как родит одарённого, — я вспомнила давнюю истину. — У вас не так?

— У нас, — Зигвальд подчеркнул последнее слово, напоминая, что я тоже теперь армарийка, — если брак благословенный, то сколько угодно детей будет, невзирая на способности.

— У нас с Предназначенными тоже самое, — отмахнулся Арунд. — Так что одним наследником вам точно не отделаться. И судя по тому, как Судьба вас свела, несмотря на всяческие хитрости, следует ждать множество сюрпризов.

И так этот маг на нас с Крайлом посмотрел, что я даже покраснела. Ох уж эти авансы! Мне даже страшно подумать, что же нам предстоит сделать.

— Не переживай, мы в любом случае справимся, — Крайл обнял меня рукой за плечи, притянул к себе, поцеловал в макушку. — Главное — быть вместе.

С этим я не могла не согласиться, но все равно страх осел на языке неприятным послевкусием, отравил удивительные новости.

— Лишний раз убеждаюсь, что лицо у человека должно быть открытым, — резко сменил тему Зигвальд. — Попробовал бы Харник провернуть трюк с подменой, если бы не ваши цветастые росписи.

— Согласен, — неожиданно кивнул ему… Арунд. — Под густым слоем краски никто никогда не видел истинного лица принцессы, не считая самого близкого окружения. И его оказалось легко устранить — уволить горничных, и все дела.

— Слушайте, но получается, что Харник обманул Судру! — осенило меня. — Пусть и невольно.

— Получается, что да, — ехидно хмыкнул Арунд. — Конечно, король не знал о подмене младенцев королевой Виринией, а меня она просила не раскрывать тайну, чтобы ты не досталась злобным варварам.

Последние слова он произнёс нарочито, показывая, что не разделяет её мнение.

— Судя по тому, что я сегодня узнал о короле Дорне, можно спокойно швартоваться к берегам Коринии, отправить ему весточку об истинном происхождении Анелии и ждать, когда он Харника сам добьёт, — сделал вполне логичный вывод Крайл.

— Но ведь это скучно, — возразил ему Зигвальд.

— Вообще-то я люблю Анелию, — вставила я свои пять монет. — Боюсь, от таких вестей от неё захотят избавиться чуть ли не в первую очередь.

Мне ничего не ответили. Потому что понимали, что я права. И в отличие от меня, им было на неё если не наплевать, то, как минимум, всё равно. По крайней мере, Зигвальду и Крайлаху точно.