class="p1">И льстецы.

Какого чёртова грешника

Занесло сюда, из какого немецкого орешника

Его физиономия вылезла?

Моя рука по его portfolio б съездила!

Живей открой, виновник моего постельного счастья!

Не хватало мне ещё одного ненастья.

(Казановских открывает. В квартиру входит высокий худой молодой человек, служащий банка).

Служащий банка:

— Приветствую вас господа,

От погорелого двора

Легонько не спеша,

Моя повозка привела

Меня сюда,

Как известно всем,

Что русских граф, сокол,

Водит дружбу с благородным орлом.

И на охоту вылетают они вдвоём.

Но я хочу поведать о другом:

Вот письмо из банка,

На фамилию Казановских,

Видимо, в нём изложена условная явка

Господина к банкиру,

К указанному сроку,

То есть к вечеру.

И, господа, оденьтесь,

Ваши игры голышом,

Добры для узких кругов,

Среди таких же как и вы голов.

Без лишних слов,

Я удаляюсь.

С вами я прощаюсь.

(Уходит).

(Казановских падает на стул и молчит).

Орловский:

— Ну что молчишь?

Читай письмо!

А, хотя можешь не читать,

Но разрешу тебе до времени со стула не вставать.

(Казановских читает письмо и бледнеет).

Казановских:

— Дай одежду!

Не могу же я ходить нагим…

Орловский:

— Иди, благим,

Скажи — юродивый ты,

И тебе спишут все долги.

Казановских:

— У меня нет долгов!

Имение даже не моё,

Оно отца,

И вот, чудеса! Из дому то нет письма!

Орловский:

— Оно сгорело может,

Тип сказал, что ты теперь бездомный,

Но твой ум томный,

Мне больше не товарищ,

Иди себе жильё ищи.

И возьми,

Какое-нибудь тряпьё из чемодана.

Но только не из чулана!

Казановских:

— Весьма благодарю, за скромный дар!

И если б я в эту историю не встрял,

С двумя суккубами,

То точно б не пропал, без дам!

Теперь прощай, ещё быть может свидимся.

Орловский:

— Да уж сколько можно,

Если только сквозь решётку,

Когда остепенимся.

(Казановских одевается и уходит).

Явление второе

Казановских.

Банкир.

Кабинет Банкира.

— Ах, голубчик,

Вы сегодня не везунчик,

На днях пришёл приказ,

У вас забрать самый дорогой топаз

Какой вы имеете -

Ваше имение.

Казановских:

— Не моё!

Банкир:

— Теперь уж ваше,

По завещанию покойного отца,

Да, да! Вот такие посмертные чудеса.

Казановских:

— Как покойного?

Банкир:

— А так,

Пока, какой-то дурак

На маскараде бегал с голой…

Ну вы понимаете, за старой сей Европой,

В полях бескрайних и суровых,

Ваш отец от ангины помер.

Он был уж стар,

Но тот ещё буян!

Всё в карты проиграл,

Ещё и задолжал.

Поэтому, я подрядился вас уведомить,

И эти векселя вручить, заверенные,

В общей сумме на два с половинной миллиона

Царских золотых рублей,

Но, улыбайтесь, веселей!

У вас ещё есть время

С плеч своих такое сбросить бремя.

Казановских:

— Но…но…Но откуда я возьму

Два с половиной миллиона?

У кого я такие деньги и займу?

У Господа Бога?

Банкир:

— Женитесь на богатой,

Может быть и вдове,

Вы граф, добра вы наживёте,

Может ещё поплывёте

На алых парусах!

Всплывёт затерянное сокровище,

И какая-нибудь тётушка

Оставит вам наследство,

Миллионов двести.

Казановских:

— Шутите надо мной?

Глумитесь?

Вам весело, вот вы и веселитесь!

А мне теперь только топиться!

(Уходит).

Банкир:

— Топиться…

Разбиться,

Или любовью напиться

Как в сказочном сне,

Наконец-то, на белом коне,

Да под венец вести её, и с радостью жениться.

Срок — две недели,

А он чешется, ели-ели,

Иначе, сцапают и посадят в тюрьму,

Такое, и не раз, случалось на моём веку.

Но свой процентик я сдеру!

Его поспешили арестовать экипаж. Кони под опекой, и отпущен кучер.

(Уходит).

Явление третье.

Казановских.

Свора мальчишек.

Казановских идёт по улице, сжавшись и спрятавшись в широкой рубашке. Его встречают уличные мальчишки.

Мальчишки:

— Бродяга, бродяга!

Бей его камнями!

Гоняй пинками!

Казановских:

— Я дворянин!

(Получает камнем в лоб).

Мальчишки:

— О господин!

Вы дворянин отбросов

С пекарни,

Может, макарон хотите?

Вы их только посолите,

Для этого сгодится уличная глина.

(Кидаются грязью и глиной).

Казановских:

— О, жизнь мне противна!

(Бежит, за ним бегут мальчишки и дразнят. Граф находит тот люк, куда сбрасывал тело Натальи, внизу с силой журчит поток).

Казановских:

— Здесь всё и началось,

Ну что ж!

Путь один,

Я сам над жизнью господин,

Сейчас же утоплюсь,

В людской исходной жиже,

Как говорят, что люди сделаны из глины,

Но увы, отныне,

Они сделаны из другого,

Возьми любого -

Кто рогоносец, кто подлец,

Кто сват, а кто отец,

Грехов мы искупаем много,

Ещё плодим сих новых,

Мы платим временем своим,

Своей же шкурой, кровью,

И не похмурив бровью,

Мы время отдаёт своих же дочерей

И сыновей,

Ну что ж, смелей!

Ныряй!

Пусть тело моё не найдут уж никогда. Останется оно, затянуто трясиной.

(Ныряет).

Действие девятое

Ипполита.

Ведьма.

Сват.

Разбойники.

Атаман разбойников.

Злой дух.

Явление первое

Сват.

(Выходит один из сватов).

Сват:

— Бравость правит повсеместно,

Сил, отваги придаёт

Против демонов даёт

Храбрости в словесной

Битве собственной и местной,

И, это право,

Интересно.

Шумит широкая дубрава,

И свин, почуяв аромат свободы,

Отведать жаждет сок охоты

За грибами,

В погоне за съестными трюфелями.

Ночь полна,

И набирает полный ход она.

Все звери спят.

Лишь хищники травою шелестят,

И призраки оковами звенят,

Сквозь ветки и заросли,

В поисках заблудших немощных ягнят.

Один ягнёнок потерявшись бродит,

И не озяб и не боится вроде,

И этот овен –

Ипполита,

В чужой сторонке и забыта.

Душа её для нас открыта,

А поступь широким грозным

Сапогом от глаз закрыта.

Она и тонет, вязнет в том болоте,

И волки гонят её в топи,

Судьбы открыт её причал,

И если зритель заскучал,

То я закончил,

И сказ свой вскоре кончил.

(Уходит).

Явление второе

Разбойники.

Ипполита.

Ночь. Лес. Ипполита пробирается через дебри к лесной избушке. Её освистывают лихие разбойники.

Ипполита:

— Ах, как страшно мне!

Подмышки вмиг вспотели,

Все-все птицы прочь долой

Отсюда улетели,

Оставив лишь сухой отстой

Лесной, болото с грязной тиной.

Но слышу вой,

И хруст ветвей,

Не уж то волки здеся,

Для них я еся -

Месяц сытости,

Мясной и жирной смеси.

(Вой, крики. Из кустов выбегают разбойники. Разбойники кричат и окружают Ипполиту).

Первый