– Полноте вам, Николай Оттович, с докладами. Только что отсюда вышли, пяти минут не прошло. И вроде бы всё обсудили. Или нет?

Эссен в ответ дёргает усом, скашивает глаза на меня. Александр Михайлович замирает на мгновение, понятливо кивает в ответ и тоже оглядывается. Подходит к карте, внимательно всматривается в обозначенный пунктир. А то, что всматривается именно в него, мне сбоку отлично видно. Разворачивается от карты и сразу же, без перехода спрашивает у меня:

– Сергей Викторович, вам уже поставили задачу? Или не успели?

Какую ещё задачу? Но тут Эссен всё-таки умудряется влезть в разговор:

– Не успели, Александр Михайлович.

– Так ставьте, а я поприсутствую. Вот здесь посижу.

Проходит к столу и отодвигает стул. Адмирал молчит секунду и поднимает трубку телефона:

– Пригласите ко мне капитана второго ранга Колчака.

А сам не сводит глаз с великого князя. Потом словно принимает какое-то решение и сухо обращается ко мне:

– Сергей Викторович, не стану вам напоминать об ответственности. Вы и так всё прекрасно понимаете, кого и куда везёте. И что от благополучного завершения вашего полёта будет зависеть. Я в вас в этом отношении полностью уверен. Дело в другом… – адмирал вновь делает паузу, отходит от стола, направляется к окну и смотрит вниз, на улицу. Стоит так несколько долгих мгновений и резко разворачивается ко мне лицом. – Сколько вы с собой можете взять этих ваших новых авиабомб?

А у нас с адмиралом мысли сходятся. И с перелётом, и с бомбами. Бомбы я и сам планировал прихватить по мере возможности, да уронить их на какой-нибудь немецкий кораблик по пути. Использовать в полной мере фактор неожиданности. Авантюра? Не думаю. Риск присутствует, не без этого, но у нас и сам полёт такой же. Всё в пределах разумного.

Поэтому и рассчитывал тщательно потребное на полёт количество топлива, узнавал вес пулемётов, боезапаса. Даже попросил инженеров и механиков подсчитать вес технической аптечки на борту. Всё сосчитал, всё прикинул. Так что точный ответ у меня на вопрос адмирала имеется. Но тут дело, как он сам мне только что сказал, в другом. Что именно он от меня хочет? Какую задачу собирается ставить? Не хотелось бы услышать что-то заранее нереальное или невыполнимое. Но пора отвечать. Адмирал ждёт, хорошо хоть не торопит с ответом.

– Четыре восьмидесятки смогу взять.

– Восьмидесятки? – не понял Эссен.

– Пяти пудов весом которые, – тут же поправился. Я-то по привычке в килограммах ответил.

Адмирал задумался, вернулся к столу, постоял, переступил с ноги на ногу, покряхтел, переглянулся с великим князем и уточнил:

– Только четыре?

– Так точно. Иначе длины разбега не хватит, не успеем до воды от земли оторваться.

Отворилась дверь, вошёл Колчак. Что интересно – как всегда никаких видимых эмоций на лице. Абсолютное спокойствие. Сразу нашёл взглядом великого князя, сориентировался и представляться не стал, отделался наклоном головы. Наверняка виделись. Поздоровался со мной. Вопросительно взглянул на адмирала.

– Александр Васильевич, ничего не выйдет, – ответил на этот безмолвный вопрос Эссен. – Летит ваш замечательный план коту под хвост! Сергей Викторович уверяет, что больше четырёх новых авиабомб он не сможет взять. А этого явно будет мало. Представьте ему свои соображения. Может, что-то толковое вместе и придумаете.

Перевожу взгляд с адмирала на Колчака, пытаюсь в этот момент быстро сообразить, о чём идёт речь. Понятно, что нужно кого-то или что-то разбомбить, но что именно?

Начальник оперативного отдела подходит к карте, привычным движением подхватывает в руки указку и оглядывается на меня. Понятно. Подхожу ближе, готов внимать.

– Вот эта линия, – указка упирается острым концом в пунктирную синюю линию. – Ваш завтрашний маршрут.

Александр Васильевич проводит указкой вдоль пунктира и замирает почти в самом конце. (Ишь, сколько уже успели намалевать. Вот куда, оказывается, мой штурман запропастился.) Опускается чуть вниз, минует все острова, останавливается на перешейке.

– А вот это Кильский канал. Через который противник перебрасывает на Балтику подкрепления… – выжидательно смотрит на меня.

Теперь всё понимаю. Да и как не понять, если только что о количестве бомб спрашивали. Но пока говорить ничего не говорю, лишь согласно киваю в ответ. И, похоже, этого пока достаточно. Потому как Колчак так же удовлетворённо кивает и продолжает говорить:

– Как вы думаете, если в этом канале потопить какой-нибудь корабль, что будет?

Теперь отделаться простым кивком не получится, придётся отвечать. Но задачка пустяковая, ответ сам на язык просится. Только не всё так просто, как кажется. И тут не только от меня всё зависит. У нас ещё и Пассажир есть. Именно Пассажир. С большой буквы. И его вероятная миссия. Подхожу на шаг ближе, внимательно вглядываюсь в карту.

– Понятно, что будет. Только топить нужно сразу, при полёте туда. Подойти ближе к вечеру, или, наоборот, на рассвете, выбрать цель, сбросить бомбы и только тогда уходить в сторону Зеландии. Если же всё сделать наоборот – сначала сесть, высадить пассажиров и снова взлететь на бомбардировку… Думаю, такой возможности нам не дадут. У немцев оповещение и разведка не чета нашим, враз прознают, что мы сели на острове, и усилят оборону канала. Береговую оборону тоже. Истребителей нагонят…

– Вы правы. Если действовать по первому варианту… Справитесь?

– Справиться-то справлюсь. Не в этом дело…

– Великий князь согласен на проведение этой операции, – понимает с полуслова мои сомнения Колчак. Бросает короткий взгляд в сторону Александра Михайловича. – Даже изъявил просьбу лично во всём этом поучаствовать.

– Вы понимаете, каков при этом реальный риск? Ведь уйти после бомбёжки просто так нам никто не даст? И прикрытия у нас никакого ни в воздухе, ни на море не будет. Вы отдаёте себе в этом отчёт? Не окажусь ли я в случае чего крайним?

– В случае чего не только вы один, мы все крайними останемся… – вступает в разговор адмирал. – Но мы люди военные, нам к риску не привыкать.

– А Второв? – напоминаю о промышленнике. И наступаю, судя по всему, с этим уточнением на «больную мозоль» всем присутствующим. А Александр Михайлович делает вид, что его в кабинете вообще нет. Успеваю заметить мелькнувшую на его губах улыбку. Сразу приходит понимание – очень ему нравится всё происходящее в кабинете. И предстоящая авантюра, похоже, тоже весьма и весьма по душе.

– Не возражает, – скривившись, отвечает Эссен.

Да, тут простым приказом не отделаешься, наверняка поуговаривать Николая Александровича пришлось. Непривычно такое адмиралу. Но это его заботы, не мои. Кстати, а про тёплую-то одежду для пассажиров я забыл! Даже и в голову не пришло позаботиться. И о парашютах для них же! Напоминаю, пока не поздно. Колчак в ответ кивает согласно.