мало кто внимательно прочитает 800 страниц любой книги. «Майн кампф» скорее была ритуальным объектом, портативным библиографическим проявлением гитлеризма, символическим центром рейха. Подпись Гитлера факсимильно воспроизведена в конце посвящения, а многие сохранившиеся экземпляры подписаны им лично: так, английский перевод, хранящийся теперь в Библиотеке Винера, британские туристы подарили Гитлеру в 1939 году, в Альпах, перед самым началом войны. Приложенная к книге фотография запечатлела это сомнительное событие, а проведенные карандашом стрелки снабжены подписями «М. Борман?», «Гитлер» и «Карен». Почему-то эта беспечность приводит на ум известное выражение Ханны Арендт о банальности зла, которое в данном случае проявляет себя в виде самой обыкновенной книги в твердой обложке.

Вопрос, как поступать с этой книгой в странах, противостоявших нацизму и его тоталитарным ценностям, впервые возник в 1930-х годах и до сих пор остается открытым. Сокращенное издание «Майн кампф» в переводе Эдгара Тревельяна Стратфорда Дагдейла вышло в США под названием «Моя борьба» (My Battle) в 1933 году, когда в Германии жгли книги. Это событие вызвало шквал общественного порицания в адрес издателя, Houghton Mifflin, потому, что он таким образом «озвучил» идеологию Гитлера, но самое главное - за то, что текст был отредактирован. Американское издание сгладило самые острые углы, опустило наиболее экстремистские фрагменты текста. Дагдейл умудрился сделать из 780 гитлеровских страниц меньше трех сотен. Франклин Рузвельт написал на форзаце своей книги: «Этот перевод вычищен настолько, что создает совершенно ложное представление о том, кто такой Гитлер и что он говорит». Общество осудило публикацию книги в форме, всячески минимизировавшей планы гитлеровского геноцида, в то время когда Германия активно перевооружалась и готовилась к войне. Петиция с обвинениями издательства Houghton Mifflin в «распространении пропаганды обыкновенного гангстера» вынудила издателя расторгнуть договор на поставку учебников в государственные школы Нью-Йорка. Управление образования сделало это, руководствуясь принципами свободы слова: «...речь идет не о Гитлере и не о гитлеризме, а о свободе печати». С самого появления «Майн кампф» вокруг нее вспыхнули споры на эту тему.

Но кроме этических и политических вопросов существовали еще и очевидные коммерческие соображения. Издатели далеко не всегда так уж страдали от неоднозначности ситуации. В архиве компании Houghton Mifflin хранится письмо канцлеру Гитлеру, написанное ее исполнительным директором: «Наше объявление об этой публикации возбудило большой интерес, а в некоторых кругах и протест. Мы, однако, не меняем своих планов и полагаем, что выход книги будет сопровождаться широкой дискуссией, которая, как мы надеемся, поспособствует хорошим продажам». На самом же деле продавалась она плохо, и второе, популярное издание 1937 года предлагалось уже по низкой цене, чтобы хоть как-то стимулировать рынок. На его обложке уже не было фотографии Гитлера, вскинувшего руку в приветствии, а текст подавался с явным намеком на несогласие с его содержанием. На суперобложке было напечатано обращение Дороти Томпсон, американской журналистки, корреспондента в Берлине и автора книги «Я видела Гитлера» (I Saw Hitler), предупреждавшей об опасностях нового режима. Гитлера она назвала «настоящим олицетворением маленького человека», что стало поводом для высылки ее из Германии в 1934 году. Авторитет Томпсон как известного специалиста по европейским делам и противницы Гитлера способствовал популярности второго издания «Майн кампф». Ее критически отстраненный отзыв стал главным инструментом продаж: «как либерал и демократ, я решительно против всех идей, изложенных в этой книге», но «прочесть ее обязательно нужно всем, кто хочет понять фантастическую эру, в которой мы живем, а уж обязательным чтением она должна стать для поборников свободы, демократии и либерального духа». Циник может подумать, что, потерпев неудачу с первым изданием, которое могли бы приобрести те, кого интересовало фашистское содержание книги, издательство Houghton Mifflin теперь желало возместить убытки, представив «Майн кампф» чтением, обязательным для противников фашизма. Джордж Оруэлл назвал перевод «прогитлеровски отредактированным. чтобы смягчить жестокость книги и представить Гитлера в наиболее привлекательном свете».

Перед началом войны «Майн кампф» вышла в неавторизованном французском переводе; издатели из гитлеровской Германии даже подали в суд за нарушение авторского права. Они выиграли процесс, и номинально книгу изъяли из продажи, хотя уже в 1938 году все равно переиздали в авторизованном и сокращенном варианте. В 1939-м книгу перевели еще на четырнадцать языков. Другой английский перевод, выполненный Джеймсом Мерфи, вышел в 1939 году. Он был объявлен «полным» и публиковался без согласия немецких издателей. В предисловии переводчик пространно рассуждал об унижении немецкого народа после Версаля как о контексте появления книги, говорил о том, что создавалась она в условиях «эмоционального стресса» и несет на себе «отпечаток своего времени». Мерфи повторял заверения Гитлера в том, что «Германия не имеет территориальных претензий к Франции», подчеркивал, что книга «написана еще не рейхсканцлером». У предисловия, написанного в спокойной деревне Эбботс-Лэнгли в феврале 1939 года, оказалась беспокойная судьба. Через несколько месяцев изданием Мерфи полностью завладела нацистская военная машина. Оно послужило основой так называемого издания «Морской лев», подготовленного нацистами для распространения в Англии в случае успеха одноименной операции. «Майн кампф» должна была стать средством оккупации, и это проясняет ее центральную роль во власти нацистов. Очень сокращенный, выхолощенный перевод в годы войны в восемнадцати частях вышел и в Великобритании. Каждая из них стоила 6 пенсов, имела мягкую желто-красную обложку с разъяснением, что «Майн кампф» - это основные тезисы немецкого империализма, самая обсуждаемая книга современности, с «200 полностраничными иллюстрациями». На обложке красовалась небольшая, не очень лестная фотография Гитлера, две свастики и удивительная надпись, что «роялти со всех продаж поступает в распоряжение Британского Красного Креста». С Красным Крестом об этом не посоветовались, и, судя по всему, эта организация не горела желанием иметь какое-то отношение к этой публикации, но все-таки не отказалась принять 500 фунтов, полученных от продаж.

Вопрос о распределении авторских отчислений до сих пор преследует издателей, перепечатывающих «Майн кампф», и благотворительные общества в Великобритании и США, которым предлагали эти деньги, особенно если эти общества были связаны с еврейской культурой и социальным обеспечением. Первых американских издателей очень волновал вопрос, куда пойдут деньги -Гитлеру или на благотворительность. По некоторым сведениям, сотни тысяч долларов, вырученных от продаж, издательство Houghton Mifflin под давлением общественности передало на благотворительные цели. Спор о том, как именно эти деньги помогли поддерживать память о Холокосте, продолжается до сих пор. В 2001 году Немецкий совет по социальному обеспечению в Лондоне вернул их на том основании, что больше не работает напрямую с жертвами Холокоста. Библиотека Винера отказалась от предложения принять деньги в дар, а в 2016 году руководители еврейской общины Бостона раскритиковали Houghton Mifflin за прекращение прежнего