котором лежала Библия. Я поспешно взял книгу и сказал отцу, что меня устроит все, что я прочту, будь то благоприятное или неблагоприятное. Первыми словами, на которые упал мой взгляд, оказались : «И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас» (2 Кор. 6: 17).

Ни у него, ни у родителей не осталось сомнений: Джон отплыл в Новый Свет, а вскоре за ним отправились и мать с отцом. Современным продолжением традиции «оракулов» можно считать оформление Библии «Гедеоновых братьев», с 1899 года издаваемой в больших количествах для бесплатного распространения в номерах гостиниц, школах, тюрьмах и армии. В этом варианте сила «оракула» как бы направляется по каналам, чтобы читатели в моменты сомнений могли обращаться к нужному месту Библии, но нейтрализован элемент случайности: в начале каждого тома содержится список стихов, которые рекомендовано читать в тех или иных обстоятельствах.

Библиомантия и прочие способы употребления специальных книг «не по назначению» наделяют их волшебными силами. В колониальной этнографии XIX века существовало снисходительное мнение, что неграмотные представители разных племен не понимали, что такое учеба, и видели фетиш в любой книге. Джек Гуди описывает, как в начале 1950-х годов колдун Ойе в Бирифу через школьный учебник «связывался со сверхъестественными силами». Он же пишет о том, что в середине XIX века в Нгамиленде воины племени ндебеле украшали свои головные уборы протестантскими Библиями, а местный миссионер преподобный Джеймс Хепберн, пользуясь поверьями, уподоблял Библии «могучим амулетам». В главе 8 мы видели, как путешественник Генри Стэнли сеял страх среди обитателей Моуа, утверждая, что его записные книжки обладают мощной волшебной силой (и это было правдой, потому что его книги о путешествиях стали оружием жестокого колониального режима Бельгии, которая спонсировала его экспедицию). Изабель Гофмейр отследила, как книга Джона Баньяна «Путь паломника», аллегорический рассказ о духовном совершенствовании, распространялась по всему протестантскому миру, особенно в Африке южнее Сахары. Гофмейр отмечает, что книги считали «фетишем белого человека». Но фетишизированные книги находились, да и сейчас находятся, и в центре современных западных демократий.

Почтение к Библии и принесение клятв на ней до сих пор практикуются в судопроизводстве. Клятва на священной книге - это стандартная процедура соблюдения закона, и, например, в Великобритании согласно закону 1978 года для представителей различных вер допускается использование Ветхого и Нового Заветов, а также Корана. В 2013 году в Ассоциации магистратов Великобритании разгорелся спор о прекращении использования религиозных книг якобы потому, что они утратили способность обеспечивать сообщение истины суду и что гораздо эффективнее будет предупреждать стороны о серьезной каре за лжесвидетельство. Эта попытка закончилась ничем. В последней переписи населения половина жителей Великобритании не назвали себя религиозными, но власть священной книги как объекта до сих пор бережно сохраняется в ее статусе, хотя свидетели теперь имеют право клясться своей честью, а не пользоваться книгой. Клятва на книге принята не только в суде. Говорят, что в XIX веке, когда где-то в Центральной Америке под рукой не оказалось Библии, какой-то ловкач поженил пару, принеся клятву не на чем-нибудь, а на романе Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», из которого на церемонии он прочел целую главу. У Уильяма Конгрива, драматурга времен Реставрации, в комедии «Пути светской жизни» горничная Минсинг напоминает миссис Марвуд, что, обнаружив свою хозяйку в компрометирующем положении, «по вашему приказу мы поклялись на книге поэм Мессалины, что будем хранить все в секрете»; не совсем ясно, о какой книге шла речь, но дерзкая ассоциация с Мессалиной, женой римского императора Клавдия, делает эту сцену очень комичной.

В Америке президентская присяга традиционно приносится на книге - обычно на Библии. Библией Джорджа Вашингтона воспользовалось потом несколько его преемников; Джон Квинси Адамс клялся на сборнике законов, в котором была напечатана Конституция. Гарри Трумэн воспользовался факсимильным изданием Библии Гутенберга, символизировавшим римский католицизм, и маленькой протестантской Библией на английском языке, обозначив этим свою готовность пойти навстречу представителям разных конфессий. В сумятице и потрясении после убийства Джона Кеннеди Линдона Джонсона привели к присяге прямо на борту президентского самолета при помощи католического молитвенника самого Кеннеди - ничего более подходящего под рукой не оказалось. Дональд Трамп приносил присягу на двух Библиях: одной, подаренной ему в детстве матерью, и другой, взятой из Библиотеки Конгресса, на которой в 1861 году приносил присягу Авраам Линкольн, а в 2007 и 2011 годах - Барак Обама. Этот переплетенный в бархат толстый томик с металлическими уголками был напечатан в 1853 году в типографии Оксфордского университета; его по случаю купил клерк Верховного суда, потому что книги самого Линкольна тогда не успели перевезти из Спрингфилда, штат Иллинойс. Эту самую обычную книгу участие в церемонии сделало сакральной: предмет ширпотреба превратился в ритуальный объект.

Когда в 2006 году Кит Эллисон, первый мусульманин, избранный в американский конгресс, заявил, что будет приносить присягу на Коране, консерваторы сильно возмутились. Политический колумнист Деннис Прагер написал тогда: «Америке не интересно, какая у Кита Эллисона любимая книга. Раз конгрессмен приносит присягу служить Америке и разделять ее ценности, Америке интересна лишь одна книга - Библия». Из-за вмешательства Прагера разгорелся нешуточный спор: Американская семейная ассоциация попросила своих членов написать электронные письма своим представителям с просьбой узаконить клятву на Библии при принесении присяги. В конце концов конгрессмен от штата Миннесота Эллисон получил разрешение принести клятву на экземпляре Корана, изданном в XVIII веке в двух томах; с арабского языка перевод сделал Джордж Сейл. Считается, что его труд «Коран, известный под названием Аль-Коран Мухаммеда (1743)» впервые познакомил западных европейцев с исламским вероучением. В предисловии Сейл обращается к читателю: «Если религиозные и гражданские институты иных народов достойны того, чтобы мы узнали о них, то в их число непременно должны войти те, что связаны с Мухаммедом, законодателем арабов и основателем империи, которая менее чем за столетие охватила больше земель, чем когда-либо было под властью римлян». Именно этому Корану суждено было разрядить обстановку и ослабить напряженность. Происхождение томов, принадлежавших одному из отцов-основателей Америки и взятых из его личной библиотеки в Библиотеку Конгресса на замену тех, которые британцы уничтожили в 1812 году, свело на нет пафос обвинений Прагера в адрес Эллисона - что это было не по-американски. Ответный удар нанес этот, американский Коран, размером с учебник, в переплете из красной кожи, с обложкой «под мрамор», с президентскими инициалами «Т. Дж.» на обоих томах. Это Коран не только Мухаммеда, но и Джефферсона. Скрытая ирония выбора