Филатов достал из кармана полученную от Барри пачку долларов:

– Возьми хотя бы деньги. Тебе ведь домой нельзя возвращаться, а тут на первое время хватит.

С первого взгляда стало понятно – он попал в точку. Аббас наверняка не баловал своих людей высокими гонорарами, так что в кошельке Нидаля вряд ли водились большие деньги.

– Хорошо…

Нидаль неуверенно взял деньги и взвесил на руке.

– И еще, – твердо сказал Филатов, – ты можешь думать обо мне все что угодно, но, если когда-нибудь тебе понадобится помощь, знай: есть человек, который всегда поможет…

Нидаль опустил голову и ничего не сказал, а Филатов продолжал:

– Я твой должник, а долги, как сказал Барри незадолго до смерти, надо оплачивать!

Он осторожно разбудил дочку, и все трое вышли из машины. Нидаль долго прощался с Зоюшкой, потом все-таки пожал Филатову руку и, пожелав счастливого пути, уехал. Зоюшка долго махала ему вслед, а потом, повернувшись к отцу, сказала то, что он больше всего боялся услышать:

– А где мама?

По дороге, пока дочка спала, Филатов напряженно думал, что делать дальше, и решил: чем раньше сказать правду, тем лучше. Иначе нерешенная проблема будет со временем только нарастать. Филатов присел рядом с Зоюшкой, погладил по голове, но так и не смог сказать правду. Презирая себя за малодушие, он пробормотал слова, какие обычно говорят в таких случаях: уехала, мол, но обязательно вернется. Впрочем, у него не было опыта общения с детьми, он вообще не знал, как с ними говорить.

Они вошли в пустой и гулкий зал. Судя по царившему спокойствию, никто никуда лететь не собирался. Но Филатов знал, что покинуть Таиланд надо как можно быстрее. Стрельба на реке неподалеку от Бангкока, взорвавшаяся в территориальных водах американская яхта, двойное убийство в Хуахине – и везде появлялся один и тот же большой белый человек, так хорошо заметный среди малорослых смуглых тайцев. А может быть, у пограничников уже лежит его изображение? Тогда конец. Но ведь есть еще старший из ЦРУ. Барри практически похитил ПЗРК, не подчинился приказу, значит, его ищут. А вместе с ним ищут и русского – его видели на реке, и в отчетах наверняка есть все данные. Американцы, конечно, не могут командовать местными властями, но влияние на них имеют. Не зря же Барри настаивал на проведении операции именно здесь, в Таиланде.

Впрочем, старший может просто устроить очередную стрельбу, ума хватит! Филатов испуганно осмотрелся – нет ли кого подозрительного поблизости? И заметил, как в дальнем конце зала начала выстраиваться сонная очередь на регистрацию. Филатов подошел к расписанию, готовый лететь куда угодно, лишь бы побыстрей. Там мигал только один рейс, и рейс этот отправлялся в Дубай! Лучший вариант трудно было придумать: из Дубая и в Москву улететь легко, и большой крюк делать не придется – ведь раньше, когда еще не было прямых рейсов, в Таиланд летали именно через Эмираты. Филатов тут же купил два билета первого класса, рассчитался кредитной карточкой и, взяв Зоюшку на руки, поспешил на регистрацию.

– Ваш багаж, сэр? – спросила улыбающаяся девушка на стойке первого класса.

При этом она даже заглянула за спину Филатова, словно надеялась увидеть там груженную доверху тележку с чемоданами.

– Багажом занимается мой секретарь, – напустив важности, ответил Филатов.

Невольно он вспомнил оставленные в «Байоке» вещи, то утро, когда собирался на встречу с Тинни. Страшно подумать, что было бы, не прояви он тогда предусмотрительности и не возьми с собой документы и деньги! Вот уж действительно, человеку не дано знать, что ждет его завтра, поэтому надо быть готовым ко всему…

Не переставая улыбаться, девушка быстро оформила документы, подарила Зоюшке красивый блокнот с ручкой и проводила до дверей, предназначенных для особо важных пассажиров. Покидая зал, Филатов обернулся, но все было спокойно. Теперь оставалось пройти паспортный контроль, и мысль о возможном задержании не давала Филатову покоя. Что будет с Зоюшкой, если его задержат? И тут его осенило – Марина! Конечно же Марина! Ведь ей все равно придется сказать всю правду, иначе он не сможет объяснить появление дочери. Но как она на это прореагирует? Отношения у них дружеские, у каждого своя жизнь, однако нажитых на стороне детей в дом пока никто не приводил…

Впрочем, сейчас, в критический момент, все эти детали не имели никакого значения. Марина со своими многочисленными журналистскими связями без труда вытащит дочку отсюда в случае его ареста. А значит, надо немедленно звонить в Москву! Филатов посадил дочку в кресло, отошел подальше и, не заботясь о разнице во времени, набрал номер.

– Привет, – заспанным голосом ответила Марина. – Знаешь, который у нас час?

– Мне нужна твоя помощь! – вкладывая в каждое слово свою тревогу, сказал Филатов. – Я сейчас в аэропорту Пхукета.

– А я в московской квартире. Дальше что?

– Здесь моя дочь, ее зовут Зоя.

– Ты серьезно?

Судя по голосу, Марина окончательно проснулась. Филатов даже представил себе, как она сидит, свесив ноги с кровати, озадаченная и недовольная.

– Да. Теперь главное: меня могут арестовать.

– Однако…

– Если в ближайшие полчаса я не перезвоню, тебе надо будет приехать сюда и забрать ее.

– Ты считаешь возможным вот так запросто нарушать мои планы?

– Речь не обо мне, а о ребенке!

– Если есть ребенок, то должна быть и мать!

– Она погибла.

Марина тяжело вздохнула и более миролюбиво спросила:

– Дочке-то сколько лет?

– Семь. Так ты поможешь?

– Конечно, помогу, скотина! Мог бы, кстати, и раньше сказать…

Филатов почувствовал облегчение – все-таки лучше, когда ты не один! С этим ощущением он и подошел к будке пограничника – немного потрепанный, не слишком чистый, совсем не бритый, но уверенный в себе мужчина с милым ребенком на руках.

– Это ваша дочь? – вежливо спросил пограничник, откладывая паспорт.

– Моя, – спокойно ответил Филатов, предъявляя документы, оставленные Тинни.

Пограничник углубился в их изучение, временами поднимая глаза на Филатова. На самом деле он пытался понять, имеет ли отношение стоящий перед ним человек к присланной час назад ориентировке. Словесный портрет вроде бы совпадал, но там речь шла об особо опасном преступнике, а здесь стоял заботливый отец. А самое главное – в нем не было видно страха, только легкое волнение, какое обычно бывает при прохождении границы.

Филатов по затянувшейся паузе понял – что-то не так. Скорей всего, подтвердились худшие подозрения и его уже ищут. Вон пограничник какой-то листок изучает! Но перспектива оказаться в тайской тюрьме его только позабавила. Он знал Марину: если она сказала, что поможет, значит, так оно и будет. И пусть хоть кто-нибудь попытается ей помешать – здесь будет такой международный скандал, что мало никому не покажется!