Когда в одном из контейнеров что-то взорвалось, буксир-толкач бортовой номер сто пять был ровно на полпути от орбитального лифта к стоянке дальнобоев. Обычный рейс, все системы в норме, самочувствие экипажа сытое и удовлетворенное. Капитан глубоко задумался, это с ним бывает после обеда; механики колдуют над схемой энергосбережения, хобби у них – улучшать всё хорошее и доламывать всё плохое; операторы простонародно режутся в нарды; и никто не пристегнут, естественно.

Ладно, ладно, пилот застегнулся. Хоть один нормальный космонавт, даром что ведёт машину «без рук» и смотрит куда-то внутрь себя: у него там в голове крутится фантастический сериал про киборгов, шестнадцатый сезон, никто уже не надеется, что эти идиоты поженятся.

А штурман вообще чёрт знает где.

Привычная рабочая обстановка.

Капитан открывает глаза, ворочает затекшей шеей, оглядывается и говорит:

– А чаю мне сегодня дадут?

Тут оно и взорвалось.

«Шарахнуло так, что я почувствовал, как у меня волосы дыбом встали!» – рассказывал потом второй механик.

Он вообще-то лысый.

Шарахнуло и правда крепко: буксир словно прожгло насквозь, прямо косточки свои увидишь, отчего дыбом встало у всех что могло и не могло. С перепугу заглох реактор на всякий случай.

Темнота, красота – с потолка зачем-то искры сыплются, – видимость ноль, тяги нет, связи нет, жизнеобеспечения нет, короче, ничего нет, всё пропало, и все начинают взлетать над креслами.

Поди в такой обстановке поборись за живучесть корабля. Спасибо хоть не орёт никто благим матом, люди только шипят сквозь зубы. Потому что в зубах у экипажа ремни безопасности, а то совсем улетишь.

Электромагнитный импульс, убийца техники. В сто раз хуже обычного взрыва. Так бы просто разворотило пакет контейнеров к чертям, да и плевать, страховая заплатит, бросай пакет, лети домой. А тут – смертушка твоя из-за угла выглянула да подмигнула. Аварийный маяк должен был уцелеть, но пока спасатели отыщут буксир, реальный шанс загнуться, да ты ещё докричись тех спасателей.

– Доложить о повреждениях! – рявкает капитан.

Этим он крепко озадачивает механиков: те пока ничего доложить не могут, у них всё ещё ремни во рту, оба торопливо пристёгиваются.

Включается аварийка, загорается свет, идёт телеметрия, капитан охватывает её одним взглядом, чертыхается и, не дожидаясь подробного отчёта, снова рявкает:

– Доложить о потерях!

Чем окончательно запугивает экипаж, поскольку на коммерческих судах так не командуют. Это по-боевому. Нет, ну про капитана разное подозревают, но сейчас люди просто не готовы быстро реагировать. Для начала, всех в невесомости тошнит после сытного обеда, и все стараются лишний раз не открывать рот. Операторы вдобавок решили, что раз нештатная ситуация, надо бы занять места согласно протоколу, а не где попало, так что они уже отстегнулись, полезли в свой «пузырь» и на входе застряли.

И штурман пропал, но его тоже сейчас тошнит, если живой.

Капитана совсем не тошнит, он рычит невнятное, не обещающее ничего хорошего никому, но тут очень вовремя пилот казённым голосом произносит:

– Перекличка личного состава. Второй пилот – норма. Ходовая?…

У пилота много голосов, сейчас он выбрал такой действительно казённый, словно робот бубнит. Экипаж сразу как-то собирается, и обстановка более-менее начинает смахивать на рабочую.

Только нарды эти дурацкие летают повсюду. Но уже пошёл воздух, их потихоньку отгонит к стене и прижмёт к решёткам вентиляции, ничего страшного. Нарды – не проблема. Корабль по большей части сдох, вот проблема. Того и гляди сам вместе с ним сдохнешь.

– Главный механик – норма.

– Второй – норма.

– Грузовая?

– Оператор зацепа… Ой!.. Норма.

– Оператор маневра – норма.

– Штурман!

Тишина.

– Повторяю, штурман!

Никакой реакции.

– Штурман, я рубка, отзовитесь.

Глухо.

– Сидеть! – командует операторам капитан, а то эти два брата-акробата уже лезут из «пузыря» обратно, штурмана выручать. – Вы мне здесь нужны.

– Сопровождающий!

– Я! – сдавленный писк в ответ.

На буксире нынче пассажир – сопровождает груз. Такое нечасто, но бывает.

– Повторяю, сопровождающий!

– Норма, норма…

– Значит, так, – говорит капитан механикам. – Михал Иваныч, что там у тебя горит наверху? Устранить.

– Вовик! – коротко и ёмко бросает главный механик.

Второй механик отстёгивается, взлетает под потолок, откидывает панель, из-под которой ещё полегоньку искрит и тянет дымом. Заглядывает туда, морщит нос, сует под панель отвертку; раздается громкий сухой треск, и вылетает чёрное облачко.

– Устранил! – сообщает Вовик и широко улыбается. Простая душа, всё ему весело.

– Устранил, – докладывает главный механик.

– Добро. Теперь будь любезен, Михал Иваныч, дай мне, во-первых, связь, а во-вторых, тягу. И радары, а то мы как слепые котята совсем. Действуй. Владимир, вам поручаю сначала найти штурмана и доложить, а потом идти на помощь главному механику. Выполняйте.

Механики гуськом вылетают из рубки.

– Пилот, аварийный маяк согласно протоколу.

– Включаю. Включил…

– Ну?! – спрашивает капитан несколько резче, чем стоило бы.

– Есть сигнал.

– Понял. Грузовая! Что там у нас с пакетом, хочу картинку…

Пакет контейнеров на месте, это уже хорошо, буксир не сносит с курса, значит, ничего там не дырявое и оттуда не сифонит. А то везли коллеги на сто восьмом какую-то цистерну, оказалось – жидкий воздух, – прорвало у них, шибануло струей наружу, да с таким упором, что закрутило всю махину тяжеленную сразу в двух плоскостях, и манёвровых двигателей не хватило, чтобы компенсировать закрут. Ну, говоря по чести, там два сопла оказались просто отключены по износу, и выпускать сто восьмой на линию было вообще нельзя, но механики талантливо имитировали внезапный отказ, о чём все знают и все молчат – а как вы хотели, работа у нас такая… Полчаса сто восьмой кувыркался геройски, ожидая, пока струя ослабнет, потом капитан увидел, что люди с ума сходить начинают, а это уже обстоятельство непреодолимой силы – и сбросил пакет к чертям собачьим. Написали им страховой случай, конечно, но нервишки порченые никакая страховка не компенсирует. И что многое объясняет в грузоперевозках, по документам сто восьмой починили, а реально они всё ещё работают с шестью маневровыми соплами вместо восьми, потихоньку ремонтируясь на ходу. Нет времени стоять – грузопоток растёт, будь он неладен. Занимательная наука логистика. Начальство сидит, а денежки ему в карман идут…