— Вы будете удивлены изобретательности проклятья.

— Да вы не в своём уме! — пораженно прошептал он. — У вас в замке орудует убийца! И, судя по всему, уже много лет! А вы верите в проклятье?

Ламия отвела взгляд от него и снова покачала головой, будто с трудом сдерживала гнев при разговоре с несмышленым ребёнком.

— Будьте уверены. Расследование мы проведем тщательное. Можете сами допросить женщин, осмотреть кухню, но, уверяю вас, вы так и не поймете откуда в вашей тарелке взялись осколки стекла.

— Везде пусто, — доложила Рела, привлекая к себе внимание господ. Ламия удовлетворенно кивнула.

— Сколько здесь осколков? — задала она Никандру странный вопрос, опуская взгляд на салфетку, на которой лежали куски стекла, которые она вытащила из пиалы.

— Что? — не понял король.

— Сколько? Посчитайте, — попросила.

Никандр, всё ещё не понимая к чему этот странный вопрос, наклонился к салфетке и внимательно пересчитал осколки.

В зал влетела Олин всё ещё облаченная в нарядное платье, но опять со своим ящиком с лекарствами.

— Госпожа! — выкрикнула она, подлетая к дивану и чуть не сбивая расставленные перед ним пиалы с мороженым.

Ламия подняла руку, призывая Олин к молчанию, а сама внимательно следила за тем, как король разглядывает маленькие осколки.

— Пять, — ответил он в конце концов. — И что с того?

— Вы уверены? На салфетке пять осколков стекла? Именно стекла? И именно пять?

— Конечно, я уверен, — раздраженно ответил Никандр. — Что это доказывает?

Но Ламия так и не ответила, она перевела взгляд на Олин и махнула ей, подзывая. Королева взяла у неё саквояж, поставила его на диван, сама сняла все ремни, осмотрела содержимое и вытащила щипцы.

— Рот откройте, — приказала.

— Что? Давайте лучше не вы, — смутился мужчина, понимая, что она собралась собственноручно доставать осколок, застрявший в десне.

— Рот откройте! — приказала королева, встав перед ним и поворачивая его лицо к свету за подбородок.

Мужчине пришлось подчиниться. Ламия внимательно заглянула к нему в рот, ища осколок.

— Внизу. Вот здесь, — Никандр попробовал ей помочь, но она лишь шлепнула его по руке и снова взяла за подбородок.

Вытащила осколок она достаточно ловко, как и обработала рану снадобьем, которое подала ей Олин. Однако рот Никандру так закрыть и не дала, продолжая его рассматривать.

— Все. Больше ничего нет, — ответил мужчина и попытался вырваться, но Ламия ему не позволила. — Что вы?!..

— Вам сколько лет? — поинтересовалась вдруг.

— Тридцать пять… — настороженно ответил король, с трудом шевеля губами, потому что женщина теперь давила ему на щеки, не давая сомкнуть челюсти.

— Какие у вас зубы хорошие! — восхитилась Ламия. — Олин, ты только глянь! — уже не сдерживая смешка, предложила королева.

Однако лекарша не спешила выполнить её приказ, а наоборот отступила под грозным взглядом Никандра, которым он её одарил, когда вырывался из захвата хохочущей Ламии.

— Не смешно! — возмутился король.

— Я и не смеюсь, — продолжая хохотать и противореча своим словам, заверила королева. — Зубы и правда очень хорошие. Отличное наследство.

Она всё ещё продолжала посмеиваться, когда в зал ввели женщин с кухни. Однако им ни она, ни Никандр не успели задать ни одного вопроса. Они подходили к дивану-трону, когда дверь вновь отворилась и вбежали бледные Дарана с Ревен и стража.

— Кто?.. — королева обвела женщин с кухни грозным взглядом, заканчивая смеяться, но договорить не успела, потому что её перебила Дарана, выбегающая из толпы и поднимающаяся на возвышение. Она подошла к Ламии и что-то сказала ей на ухо, отчего та переменилась в лице, дернулась, будто стражница ударила её.

— Ты уверена? — спросила она.

— Сама видела… И давно уже.

— Как давно? А обнаружили когда?

По их встревоженным лицам Никандр понял, что случилось то-то плохое. Он тоже поднялся на ноги, прислушиваясь к их разговору.

— Только что. Второй обнаружил, переполох поднял. Бегает по замку с мечом, короля ищет. Видимо, боится, что мы и того порешили.

Королева обернулась к Никандру, сведя брови.

— Ламия, если он его не успокоит, ничем хорошим это не закончится.

Королева согласно кивнула на предостережение Дараны, но взгляда от Никандра не отвела.

— В чём дело? — поинтересовался он.

— Ваш наставник… скончался.

У Никандра в ушах зашумело, он лихорадочно начал вспоминать, когда в последний раз видел Рита, поэтому не сразу отреагировал на вопрос королевы:

— Сколько осколков стекла на салфетке сейчас?

Он, всё ещё пребывая в шоке, опустил взгляд на салфетку, на которой считал осколки несколько минут назад. Она была пустая, грязная и мокрая. Куски стекла будто исчезли, растаяли, как лед. Хотя Никандр готов был поклясться, что совсем недавно это было стекло, а не лед. Он перевел взгляд на тарелку, на которой лежали щипцы. Но увидел только свою кровь, стекла, вытащенного из десны, также не было.

— Я вытащила из тарелки четыре осколка. Вы насчитали пять, — напомнила Ламия, приводя Никандра в ещё больший шок.

Краем уха он услышал, как рядом охнула Олин:

— Началось.

Весь день в замке царила траурная тишина. Королева закрылась в своих подземельях, а король не выходил из покоев. Смерть незнакомого старика поразила многих женщин и из дальних комнат даже иногда слышались плачь и жалобные причитания. Однако оплакивали они не Рита или, вернее, не только Рита, а все, что им ещё предстояло пережить до тех пор, пока в замке снова не останется мужчин. А ещё многие из служанок, тетушек и дам переживали за свою Госпожу, которой вновь предстояло очутиться в центре кошмара.

— Ламия? — вечером в кабинет королевы нерешительно постучала Рамилия, приоткрыла створки и заглянула внутрь.

Госпожа сидела за столом и крошила в большой таз засохшую траву с серьёзным взглядом. По её виду сразу становилось понятно, что мыслями королева где-то очень далеко, и думы её не так уж и легки.

— Ламия, — вновь позвала управляющая, когда поняла, что Госпожа её не услышала. На этот раз она встрепенулась и перевела взгляд на тетушку. — Можно войти?

Королева задумчиво кивнула, продолжая крошить траву. Таз стоял на письмах и документах, что ещё больше говорило о том, что Ламия мыслями находится не здесь, потому что обычно она была более аккуратна с государственными бумагами.

— Ты ещё не ложилась? — аккуратно спросила Рамилия и получила на свой вопрос отрицательный мах головы. — Тебе что-нибудь принести?