центральным боксом и загородил выезд. Здоровенная машина как будто заслонила солнце.

Водитель пристально смотрел на меня. В уголке рта дымилась сигарета. Несмотря на то, что он напялил массивные солнцезащитные очки в квадратной оправе, я сразу узнал его.

Чертов Уильям Шапиро, агент из Бюро по борьбе с опасными наркотиками, будущего УБН. Смуглый красавец с точеными чертами лица. Похож на популярного тореадора.

— Эй, мистер! — Фостер не любил, когда его игнорируют. — Я же говорю, у нас нет времени. Убери тачку!

Шапиро покачал головой и указал в меня пальцем. Поманил к себе.

Я вытер промасленные руки тряпкой.

— Все в порядке, Стив. Это мой знакомый. Я поговорю с ним.

Подошел к Шапиро. Тот сидел в машине с опущенным стеклом и глядел прямо. Не на меня. Играл роль крутого агента, борца с наркоторговцами.

Я стоял рядом.

— Эй, дружище, я здесь, — я помахал ладонью перед его лицом. — Или у тебя шея сделана из гипса и не поворачивается?

Он продолжал сидеть на месте и глядел прямо.

— Садись ко мне, Денвер, — сказал он. — И поживее. Есть разговор.

Ладно. Он не приехал бы, если бы не принес в клювике важные новости. Я обошел машину спереди и уселся рядом с Шапиро. Помахал Фостеру и парням. Коллеги внимательно смотрели на нас.

Агент дал задний ход и развернул машину.

— Ну как, много денег приносит твоя работенка? — спросил Шапиро, выворачивая руль влево и выезжая на авеню Санта-Фе. — Больше, чем охота на наркоторговцев?

Я покачал головой.

— Не понимаю, о чем вы.

Шапиро вытащил сигарету изо рта, стряхнул пепел за борт.

— Да ладно, это я так. Я хотел о другом с тобой поговорить. Ты знаешь, что творится в городе по твоей милости?

Он проехал два квартала и остановился перед бульваром Алондра. Шапиро указал вправо. Одну руку он держал на руле.

— Если поехать вправо, можно очутиться перед Гранд каналом. Это естественное препятствие, которое долго служило границей между территориями двух крупнейших уличных банд в Америке. Но знаешь, что случилось теперь?

Я усмехнулся.

— Он высох. В Гранд канале больше нет ни капельки. Это экологическая катастрофа.

Шапиро выкинул недокуренную сигарету на улицу. Снял очки и наконец посмотрел на меня.

— Хватит выпендриваться, как будто знаешь умные словечки. Случилось совсем другое. Гранд канал очень скоро перестанет быть препятствием. Охотники увидели, что здесь, в Ист-Бруксайде, нет крупных банд. Что ты прижал хвост Альянсу. И теперь готовятся сами прийти сюда. Ты знаешь, что это значит?

Я опять покачал головой.

— Понятия не имею.

Шапиро снова ткнул в сторону запада.

— Тогда я тебе скажу. Если ты не хочешь говорить. У Охотников минимум семь банд, каждая из которых может собрать сотню бойцов. Понимаешь теперь? Если они все разом придут сюда, Ист-Бруксайд утонет в крови. Альянс угнетенных тоже не будет сидеть сложа руки. По нашим сведениям, они готовятся снова вернуться сюда.

Чем больше он говорил, тем сильнее повышал голос. Надо же, как его задела вся эта ситуация.

Но на меня это не произвело особого впечатления. Ну что же, ничего нового. Я примерно так и прогнозировал развитие событий.

— Очень интересно, — я продолжал делать вид, что меня это не касается. А то он может меня записывать на пленку. — Теперь скажи, зачем ты все это рассказываешь?

Шапиро откинулся на спинку сиденья. Постарался успокоиться.

— Ты у нас гребаный рыцарь без страха и упрека, — заметил он уже потише, покачал головой и усмехнулся. — Пока тебя не сцапали за задницу на месте преступления, как будто не при делах. Типа, бэтмен на крыльях. Мститель в обтягивающем костюме. Удобно устроился.

Я продолжал молчать.

— Короче, теперь о тебе, — продолжил Шапиро и полез за другой сигаретой. Вытащил сломанную из пачки, смял и тоже выкинул. — Я хочу знать, ты с нами или нет? У нас есть план действий в отношении обеих банд. И если ты опять туда полезешь, как слон в посудную лавку, нам придется принять меры. Ты понимаешь, о чем я? Раз ты действуешь без правил, то и мы можем, значит, без правил.

Теперь понятно, чего он явился.

— Послушайте, вы ждали чертову уйму времени, пока в городе творилось беззаконие, — ответил я. — Сидели на своих толстых задницах, строили планы. Ничего не менялось. Теперь, когда в городе произошли изменения, вы хотите связать руки неравнодушному гражданину? Я тебе так скажу, Шапиро. Это вы не лезьте в чужие планы, хорошо? А если хотите, чтобы исполнились ваши, то просто можете поделиться ими. И тогда, быть может, неравнодушные жители Бруксайда пойдут вам навстречу. Вместе можно сделать много чего хорошего, как считаешь?

Если он не дурак, то заинтересуется. Но Шапиро глубоко вздохнул.

— Жаль, но политика нашего ведомства такова, что нам не нужны слишком самостоятельные активисты. Поэтому официально предупреждаю, Денвер. Если ты заиграешься, то долго не протянешь. Либо тебя застрелят, как бешеную собаку либо мы тебя поймаем. Либо ты можешь лечь под нас, но ты у нас слишком независимый. Так что, я подожду своего звездного часа. А теперь проваливай отсюда.

Не очень любезно. А я-то, простак, думал, что мы подружимся. Какой там. Наше государство не очень любит чересчур независимых людей.

Я вылез из машины. Хлопнул дверью. Шапиро махнул на прощание и уехал. Я остался на улице и посмотрел вслед умчавшемуся пикапу.

Хорошо, что мы недалеко от работы. Я вернулся обратно в мастерскую, по дороге купил для ребят бургеров, чтобы перекусили. Работали мы до поздней ночи, а потом я поехал домой.

На следующий день я взял выходной, чтобы заняться ремонтом дома. Мне там много чего надо сделать. По всему периметру вокруг дома я продолжал копать ямы-ловушки и устанавливать капканы.

А еще я копал тоннель для аварийного выхода из дома. Работать пока пришлось почти вручную, потому что я не хотел, чтобы кто-нибудь знал о моем подземном ходе.

По задумке туннель начинался из моего подвала в главном доме. Я разломал в дальнем углу подвала бетон, дошел до почвы и постепенно углублялся в нее. Землю пришлось вытаскивать тоже вручную, что занимало много времени. Сначала копал вертикальный колодец диаметром три фута, потом планировал вести из него штольню вбок.

Почва на ранчо песчаная, местами каменистая. Неплохой вариант, чтобы рыть туннель.

Глина почти не попадалась, ее копать гораздо тяжелее, можно наткнуться