— Спасибо провидению, что есть мужчины-гомосексуалисты. — Иви слегка сжала руку Бинга. От папы она только и слышала: «Очень красиво, дорогая. А ты уверена, что не замерзнешь?» — в ответ на мамино: «Ну, как я выгляжу?» Та поддержка, которую щедрым потоком изливал на нее Бинг, была бесценна.

— Нервничаешь? — спросил он.

— Из-за субботы? — Иви подумала над ответом. — На самом деле — нет. Так, легкое возбуждение. Радостное возбуждение. Такое возбуждение, что пот прошибает.

Бинг заерзал на красном сиденье лондонского автобуса.

— И какие у тебя планы? Поиграть с ним, а потом бросить? Заведи его, а потом скрести ноги.

Ее лицо вытянулось.

— Почему это я должна так себя вести?

Бинг посмотрел на нее изучающе.

— Ты что… рассчитываешь на что-то серьезное?

— Не на серьезное, — поправила его Иви. — Но и законченной проституткой меня не считай. Мы с ним так мало знаем друг друга. И конечно же, я хочу с ним повстречаться хоть какое-то время, посмотреть, как все дальше пойдет. Мне не нужен мужчина на одну ночь.

— Кстати, эта ночь уже была. — Бинг покачал головой. — Не понимаю этого, девочка. Аден, который как раз похож на надежного парня, предоставил тебе о Дэне такую информацию, хуже которой редко услышишь. И ты, несмотря на это, собираешься встретиться с ним в субботу и снова переспать?

— Имею на то право, черт побери!

— Но он же даже не позвонил, чтобы спросить, как ты себя чувствуешь, после того как бросил тебя в деревенской гостинице!

Бинг обрисовал ситуацию ужасно.

— Он был в Испании, — напомнила она.

— Да-да. И у него не было ни одной минутки, чтобы тебе позвонить перед отъездом?

— Это всегда бывает известно в последнюю минуту. Ты сам прекрасно знаешь.

Иви начинала переходить на крик. Женщина с шарфом на голове, сидевшая на два сиденья впереди, осторожно поворачивала голову, стараясь незаметно подслушать их разговор. Иви понизила голос:

— Главное — он сдержал свое слово. Он ведет меня обедать. Если он оказался честен в этой мелочи, то почему не считать, что его заверения в том, что я для него много значу, тоже не лишены оснований?

— И все это из-за того, что он такой красавчик! — обвинял ее Бинг. — Ты только подумай: ты не приняла ухаживания Адена, но прельстилась на то, что этот мистер Секс возвращается к тебе на минутку, и уже готова опять раздвинуть ножки.

Женщина в шарфе подпрыгнула и решилась даже бросить на них быстрый взгляд, чтобы оценить, как они выглядят.

— Зачем мне весь твой дерьмовый психоанализ? — спросила Иви. — Мне для начала разрешается хоть немного повеселиться?

Она уже не могла сдерживаться. Теперь ее голос звучал так громко, что у обладательницы шарфика не было необходимости напрягать слух.

— Начнем с того, что моя карьера — в тупике, что мой дом разваливается на глазах и пожирает все деньги, которые у меня только появляются, что мои жильцы — настоящие психопаты, от которых у меня нет надежды избавиться. Но это не все. Мои так называемые самые лучшие друзья хотят, чтобы я отвергла самого прекрасного мужчину из тех, кого я когда-либо встречала, и стала монашкой!

Автобус подъехал к Оксфорд-стрит. Она встала и резко рванулась вперед, минуя Бинга, хоть и знала, что ему выходить на той же остановке.

— Не могу поверить, что выслушиваю всю эту пуританскую болтовню от мужчины, который прошлую ночь провел в обществе бодибилдера и хохочущего гномика! — Иви резко затопала по ступенькам вниз.

Перед тем как спуститься за ней, Бинг нагнулся и прошептал в самое ухо обладательницы шарфика:

— Эпизод второй — в этом же автобусе, в это же время, на следующей неделе.

Бинг не отставал от Иви до самой двери «Миракл Саунд».

— Дай мне только сказать тебе кое-что, и я умолкну, честное слово.

— Хорошо, — бросила Иви, так и не успокоившись. — Все, чего я жду сейчас, — это суббота, а ты все разрушаешь.

— Я совсем не хочу испортить тебе праздник. Я пристаю к тебе только потому, что переживаю за тебя, мерзкая ты, старая дурочка! Дэн прекрасно подходит тебе, но только на одну ночь, такие люди не бывают друзьями. Это понимает любая разумная женщина. Белл оставила тебе свой дом, потому что она верила, что ты будешь сильной и поддержишь всех ее неудачников. А что бы она о тебе подумала, если бы узнала, что ты влюбилась в Дэна?

— Может, она бы поняла. Может, она сама бы в него влюбилась. — Иви не собиралась сдаваться. Она полагала, что Дэн из тех, за кого стоит бороться.

— А разве не правда, что она умерла в одиночестве?

Это был удар ниже пояса. Иви вдруг поняла, что сейчас расплачется.

— Вы с Сашей одного не принимаете в расчет. Вам не важно, что я чувствую! — выпалила она. — Я схожу по нему с ума! Быть с ним — для меня счастье! Я не могу дождаться минуты, когда снова его увижу! Почему вы мне запрещаете все это чувствовать?

— О, моя девочка! — Бинг мог быть мягок, как масло. Он заключил Иви в большие теплые объятия и окутал запахом дорого лосьона после бритья. — Прости меня. В субботу у тебя все будет замечательно, и наплюй на нас и на все наши советы. Если уж мы с Сашей на одной стороне, то значит — я не прав. Поняла?

Иви постаралась улыбнуться.

— Нет! — скомандовала она, когда Бинг собрался было разжать руки. Так они и стояли, тихонечко покачиваясь, а вокруг бурлила толпа Сохо.

* * *

— Я Иви Крамп, меня пригласил Дерек.

— Дерек… — Из-за обилия косметики взгляд секретарши казался пустым. — Присядьте! — сказала она, обрадовавшись, что временный выход найден.

Иви пересекла комнату по светлому паркетному полу и опустилась в низкое, мягкое кресло, обтянутое черной кожей. Очень низкое. Ее колени оказались почти у самых ушей. Встать из него будет не так-то просто.

Две актрисы, которых, как она смутно припоминала, показывали по ящику, и подвыпивший мужчина с впечатляющим, в мелких сосудиках, красным носом, гораздо удобнее пристроились напротив. Телезвезды были среднего возраста, знакомые по рекламным роликам. По загадочной причине здесь они выглядели эффектнее, чем их телегероини. Обе были безупречно подкрашены, обе — с идеально подстриженными и уложенными блестящими волосами. Одна — худая, как доска, с торчащими, как ножи, лопатками. Вторая — аппетитно пухленькая и прекрасно это сознающая; она все время одергивала футболку, которая плотно обтягивала ее, особенно в талии.

Они обе посмотрели на Иви, у которой при опускании в кожаное кресло получился звук очень похожий на пуканье. Они вернулись к своему оживленному разговору, оставив Иви, занятую еще раз воспроизведением того же звука (для доказательства природы его происхождения из недр черного кресла), без внимания.