Аден казался рассеянным, чем-то озабоченным, но, заметив ее, широко улыбнулся.

— У тебя шоколад на кончике носа, — сказал он, разместившись на пластмассовом стульчике напротив Иви.

— Немного промахнулась.

Иви заметила круги у него под глазами.

— Ты устал?

— Не то слово. Очень много работы, забыл, когда отдыхал. А ты, кажется, повеселела?

— Спасибо. Торта хочешь? Я собираюсь заказать еще кусок. Ем, чтобы забыться.

Иви рассказала все, что произошло в студии.

Аден и смеялся, и сочувствовал. Он даже отдал ей еще половинку своего торта.

— А как идут дела с детским театром?

— Все кончено. — Иви рассказала ему, что произошло, с сожалением признавая, что ее жизнь катится под откос.

— А как у тебя дела со съемками фильма?

— Только что закончил. Поэтому я и работал без перерыва. Теперь я буду режиссером довольно большого телевизионного сериала. Интересная, насыщенная событиями драма, снимается у нас и в Штатах.

Иви почувствовала укол зависти и сразу себя за это возненавидела.

— Тебе везет, — сказала она, но тут же исправилась: — Впрочем, дело не в этом. У тебя большие способности, и ты умеешь как следует работать.

А вот комплименты Аден принимать не умел. Он провел рукой по своим немытым светлым волосам.

— Послушай, а как у тебя с Дэном? Какой счет? Со времени вашего телефонного разговора я о нем ничего не слышал.

— И ты с ним с тех пор не разговаривал?

— Я закрутился с работой.

— Так вот, в субботу мы встречаемся и вместе обедаем. — Иви улыбнулась. — Спасибо, что ты так обо мне беспокоился, но оказалось, что в этом не было необходимости.

Аден закашлялся. По его движениям Иви безошибочно поняла, что эта тема ему очень неприятна.

— Извини. Иногда я становлюсь отвратительным ханжой.

Потом Иви выложила доверительно:

— Для тех слов у тебя были все основания. Можно будет их вставить в торжественную речь на нашей свадьбе.

Аден поднял брови.

— Шутка. Это всего лишь шутка! Чтоб мне провалиться! И почему это девушки не имеют права пошутить насчет своей свадьбы, даже если их поклонники и не воспринимают их серьезно? — Разошлась девушка, которая уже продумала, какое будет платье, какие свидетели и какие имена у ее будущих детей.

— Желаю успеха. Расскажешь потом, как все пройдет.

Было очевидно, что Аден, несмотря на свою сдержанность, делает над собой усилие, чтобы сохранять спокойствие.

— Мне пора идти. — Он поднялся и поцеловал Иви в щеку своими мягкими, нежными губами.

— Успехов в работе! — пропела ему вслед Иви.

Но Аден не уходил. Он как-то неуверенно крутил в руках свой мобильник.

— Знаешь, — сказал он, — я был слишком резок, говоря о Дэне. Не обращай на меня внимания. Так получилось из-за того… — Он не договорил. — В общем, много было на то причин.

Иви улыбнулась.

— Я понимаю. У вас двоих есть своя история. Ты просто старался меня защитить. Хотя, — она ткнула в него пальцем с веселым упрямством, — мог бы и сказать мне, что с тех пор, как мы вернулись из Лайма, он был в Испании. Тогда бы я так не переживала.

Аден произнес «да» очень весомо:

— Мне следовало сказать тебе об этом.

И вот он ушел. А Иви больше ничего не оставалось, как вылизать тарелки и помечтать о том времени, когда она сможет рассказать Саше и Бингу сказку о том, что плохая оценка Дэна была ими слишком занижена.

И заказать еще торта.

— Конечно, Барри не умер. Что за странный вопрос?

Мередит отклонила все попытки Иви завязать приличный разговор.

— Почему ты мне наврала, что можешь говорить с нью-йоркским акцентом? Некрасиво и глупо. Ты выставила меня полной дурой. Я с трудом отвертелась от ответственности за потраченное впустую студийное время. Разве ты не в курсе, что в таком деле преувеличение своих реальных возможностей — большой грех?

Иви мужественно восприняла телефонный нагоняй, хотя она могла бы и припомнить случай, когда Мередит послала ее на пробное прослушивание, заверив всех, что она искусный пожиратель огня.

— Извини, Мередит. Я тебя не расслышала.

— Тогда постарайся расслышать следующее: сделаешь так еще раз — и тебе не миновать серьезных неприятностей! — прокричала Мередит, и добавила: — Дорогая! — для пущего устрашения.

— Это все? — с надеждой спросила Иви.

— Нет. Удивительно, но на тебя есть запрос. То, что ты называешь, настоящая работа.

— А? — Иви не верила своим ушам.

— Вполне настоящая. Деталей я не знаю, так что не расспрашивай. Знаю только, что это большой телесериал. Престижный. Костюмированная драма. И все такое прочее. Режиссер Хью Томас, который, кстати, тобой интересовался.

— Хью Томас? — закричала Иви.

Это имя было знакомо ей по титрам различных высокобюджетных фильмов, но она никогда лично этого человека не встречала.

— Как же так получилось, что он мной заинтересовался?

— Черт тебя знает. — Мередит выразительно покашляла. — Дорогая!

Загадочный новый мужчина — есть! Проба, по всей видимости, тоже загадочная — есть!

На Кемп-стрит дела пошли в гору.

— Ой! — завопил Бинг прямо оттуда, где стоял в застывшей позе, ожидая, пока высохнет его поддельный загар. — Твоя мама звонила.

Отказ позвонить твоей родительнице — есть!

Саша была тут как тут. В одной руке — купленная на распродаже бутылка вина, в другой — Лучшая музыка в мире, выпуск 107. Она уселась на кровать.

— Иди в душ! Да поживее!

Иви сполоснула все свои места, как нежные, так и не очень нежные. Потом намазалась лосьоном от Кельвин Кляйн. Этот дорогостоящий продукт редко употреблялся при свете дня, но сегодняшний день того стоил. Потом она с таким рвением начистила зубы, в точности, как советуют зубные врачи, и подправила брови, содрогаясь от каждого вырванного с корнем волоска.

— Поторопись, — кричала Саша, — пора делать маникюр!

Расчесывая спутавшиеся влажные волосы, Иви увеличила скорость. Все статьи, которые она читала в журналах на тему «Вы готовитесь к важному свиданию», представляли героиню в виде модели в наичистейшем пушистом белом халате. Ее же халат находился в стирке, весь залитый стихийно выплеснувшимся горячим шоколадом. Она стянула с крючка в ванной укороченный халат Бинга и проверила его на прочность, натянув на себя.