Макс первым отошел от машины и сел на траву возле меня. Ляля продолжал толкать вместе со Львом, но в конце концов тоже выбился из сил и рухнул рядом с Марвиным.

Лиля, углядев в зеркало заднего вида, что парни перестали толкать, вылезла из машины.

– Глушить? – выкрикнула она.

– Ага! – недовольно отозвался Макс, разглядывая свою испачканную одежду.

– Газуй! – приказал Лев.

– Стах, теперь ты гонишь! – запротестовал Марвин.

– Еще чуть-чуть осталось, – упрямо возразил Стахович.

– Я сейчас сдохну от перенапряжения, – пожаловался мне Ляля.

– Если мы втроем не смогли, то тебе одному подавно ее не вытащить, – громко сказал Макс.

– Ну, так что? – все еще ждала ответа Лиля.

– Садись в машину, – приказал Стахович сестре.

– Чокнутый! Как же ты бесишь своим упрямством! – выкрикнула Лиля, однако снова села за руль и завела «Мазду».

Брызги полетели во все стороны с новой силой.

– Осел, – процедил Марвин.

«Мазда» все-таки тронулась. Обдав напоследок Стаховича жижей, дернулась и немного проехала вперед. Лев был весь в грязи. Лиля, радостно завопив, хлопнула дверцей машины и дала по газам. «Мазда» резво помчалась дальше без нас.

– Куда?! – заорал Марвин, вскакивая на ноги. Тут же ринулся вслед за машиной.

Ляля лежал на траве и задумчиво пялился в закатное розовое небо, будто его все происходящее больше не волновало. Лев же так и продолжил стоять на месте посреди раскисшей дороги. Стахович тяжело дышал и не сводил с меня взгляда. Тогда я покачала головой и закатила глаза. А Лев, быстрым движением размазав по лицу грязевые капли, наконец искренне, по-мальчишески мне улыбнулся.

Лев

К лагерю копателей мы добрались только ближе к ночи. Уставшие, измученные и очень грязные. По пути нам не попалось ни одной речки, чтобы искупаться и привести себя в порядок.

Я не знал, как представить себе место, в котором нам предстояло прожить несколько дней. Мои фантазии возвращали меня в детство, к археологическим раскопкам, на которых трудился мой дедушка. Когда я стал чуть постарше, пару раз дед брал меня с собой в научные экспедиции. Его друзья, историки и археологи, были интеллигентными и интересными людьми, поэтому каждую встречу с ними я ждал с нетерпением. Как и у всех детей, у меня всегда было припасено много вопросов. Дедушкины друзья преследовали великие цели, горели наукой. Какие цели преследовал Лялин Альберт, несложно было догадаться. И все-таки мне казалось, что атмосфера в этих палаточных лагерях будет схожей. И поэтому я с каким-то непонятным волнением ждал, когда мы прибудем на место, чтобы снова попасть в знакомую среду…

Но когда мы приехали к Альберту, чары тут же развеялись. До этого Лилька весь оставшийся путь забавно охала и причитала, что люди, наверное, уже спать легли, не дождавшись нас. А мы явимся, такие безалаберные, всех потревожим и разбудим, неудобно, и как на нас вообще можно положиться?.. Но когда увидела, что из себя представляет этот самый лагерь, сразу примолкла.

Грохочущую из леса музыку мы услышали еще издалека. К месту подъезжали с опущенными стеклами, поэтому в салон проникала вечерняя прохлада. Мы двигались не спеша на свет от костра по уже проторенной, но очень узкой дорожке. Сосновые ветки царапали машину, в салон летели комары, басы гремели на всю округу… Первым выбравшись из «Мазды», я нечаянно пнул жестяную пивную банку, которая тут же покатилась по траве в ближайшие кусты. Марвин вылез из машины вслед за мной и огляделся по сторонам. За ним забавно было наблюдать. Сам изгвазданный с ног до головы, со слипшимися волосами и засохшими грязевыми каплями на лице, он смотрел на происходящее с таким отвращением и чувством собственного превосходства, будто, выйдя из «Мазды», ожидал, что к его ногам выкатят красную ковровую дорожку, а на деле страшно обломался.

Следом вылезли и остальные. Мимо нас, сильно пошатываясь, прошел высокий нескладный парень. Вот он повалился в те же кусты, куда улетела пивная банка, а затем оттуда донеслись неприятные звуки… Парня буквально выворачивало наизнанку.

– Ну, по крайней мере, никого не разбудили, – широко улыбнулся Ляля. А затем пихнул Лилю локтем. – А ты переживала.

Мы прошли дальше, к потрескивающему костру. Миновали припаркованный грязный «уазик», полевую кухню и пару небольших разбитых палаток. При виде внедорожника у Ляли тут же загорелись глаза. Он чуть шею не свернул.

– Всегда хотел на таком покататься!

Нам навстречу вышел высокий молодой мужчина. По всей видимости, тот самый Альберт. Лет тридцати пяти на вид, с модной стрижкой и белозубой хитрой ухмылкой. Он был чем-то похож на повзрослевшего Марвина, только не такой смазливый.

– Илюха, рад тебя видеть, – перекрикивая музыку, поприветствовал он Лялю. С опаской пожал ему руку, а затем с нескрываемым удивлением оглядел нас. Я был самым грязным, поэтому на меня Альберт посмотрел с особым отвращением. Я, в принципе, не горел желанием становиться его лучшим другом, поэтому от его недоброго взгляда мне было ни жарко, ни холодно.

– Алик, мы тут застряли по дороге, пришлось тачку толкать, – Ляля словно оправдывался перед этим Альбертом за наш непотребный внешний вид.

– А я думаю, чего это вы такие чумазые. Да, дороги тут неважные, – Альберт выглянул из-за Лялиного плеча, увидел «Мазду» Макса и усмехнулся: – А вы еще и на такой коробчонке.

Марвин был недоволен. Он даже не скрывал своего презрения к происходящему.

Тут Альберт заметил Лилю с Симой и расцвел.

– Ой, так вы с девчонками? Молодец, Илюха! – он так развязно подмигнул Ляле, что тот в недоумении заморгал. А Лиля возмущенно ущипнула почему-то меня.

– Где здесь можно привести себя в порядок? – спросил Макс.

Мимо нас снова проплыл высокий нескладный парень. Лиля, глядя на него, лишь морщилась. Сима стояла молча. Ляля все таращился в сторону «уазика». И вообще он с таким восторгом оглядывался по сторонам, будто впервые попал в Диснейленд.

– Вообще-то здесь тебе не спа-отель, – с насмешкой в голосе сказал Альберт. Он тоже заметил пренебрежительный вид Марвина, и это ему явно не понравилось. – Но за этим перелеском есть небольшое озерцо. Пройдете немного по тропинке вдоль сосен и повернете направо.

Когда Альберт отошел, Марвин с опаской огляделся и похлопал себя по карманам шорт.

– Здесь хоть можно вещи оставлять? Машину, ключи… Я телефон с собой возьму.

– Обижаешь, – насупился Ляля. – Да мой кум…

Марвин с презрением усмехнулся.

– Мой кум, мой кум, – передразнил он Лялю. – Че ты заладил? Тебе что, шестьдесят? Зови его крестным.

– А вы чем-то похожи с Альбертом, – сказала вдруг Сима. Точно. Будто озвучила мою мысль.