Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никогда до этого прежде, Старик Юнксу не мог и подумать, что способен вместить столько силы. Словно он подставил под струю воды пустой сосуд с широким горлом, а тот оказался бездонным. Луч канул в нем, будто и не было многокилометровой линии, перечеркивающей долину с востока на запад. Энергия ста тысяч солнц напитала старое, немощное тело, заставив Юнксу вновь поверить в божественную природу человека.
Сейчас он мог все – разрушать, созидать, порождать, истреблять, – все, что угодно! Мысль, жест, взгляд требовали жесточайшего контроля, ведь они могли стать и становились материальными. В такой силе таилось немалое искушение. Все, что было до этого, стало казаться мелким, ничего не значащим копошением. Захотелось уйти в себя, замкнуться в собственной Вселенной, где загадок оказалось даже больше, чем во всем мире, и в спокойной обстановке изучить новые здания… Вот только крохотная личинка человечности, придавленная божественными возможностями, но не исчезнувшая совсем, кричала, ругалось и требовала спасти тех, до кого уже не было дела обновленному Юнксу.
Он все же взмыл над землей и поплыл к Бограду. Юнксу сделал это скорее, чтобы заглушить настойчивый внутренний голос, чем из человеколюбия или долга. Слова эти теперь мало значили для него. Он летел так, словно делал это тысячи раз. Под ним проплыл Али, провожающий Учителя изумленными глазами. Не отвлекаясь от размышлений, Юнксу размазал по камням огромного земляного червя, который под прикрытием снега и камней подползал к телохранителю.
Пожарные расчеты и медицинские бригады на всех парах неслись в поселок, спешно собиралась поднятая по тревоге воинская часть, но все это было далеко, и на ход событий влияния не имело. Маленькое согбенное тело, в меховой шапке, пуховом комбинезоне и унтах, зависло над руинами Бограда. С неба сыпал пушистый снег, а с земли ему навстречу поднимался черный дым. Там среди развалин, спешно возводились новые алтари и жертвенники, возрождались религии, создавались культы. Боги Новые, Старые, Древние и Извечные остановили недостойное бессмертных мельтешение, с тревогой ожидая, что же предпримет тот, чья сила внушала уважение и трепет даже им.
Легкими касаниями Юнксу позвал учеников. Влад и Мими сопротивлялись, боролись на пределе возможностей, а Денис, пусть бессознательно, уже абсорбировал луч, но медленно, неумело, и опасно. Разум каждого был открыт для Юнксу, и он вошел в их головы, не думая о том, этично ли это. В его нынешней системе координат такого понятия не существовало.
Доверие Влада к Учителю было феноменальным. Он поверил сразу, безоговорочно, и тут же впитал северный луч без остатка. Юнксу-Человек прекратил паниковать, и взял верх над Юнксу-Богом. Он уже знал, что нужно делать, и справедливо предполагал, что божественная часть будет против, но для мира, всего остального мира, это был единственный шанс.
Пока Влад убеждал Мими, Юнксу вошел в разум Дениса и понял, что опоздал. Он видел, что пошло не так, знаний для этого ему хватало, но вот исправить уже не мог. То, что почти безболезненно прошло для него самого, мучило и убивало Дениса. Нет, он поглотит энергию, но вот переварить ее не сможет, станет ходячей бомбой. Через год, через два, он сам станет чистой энергией, уничтожив каждого, кто окажется в этот момент рядом. Самая безопасная и слабая линия, оказалась самой смертельной.
Подлетели Влад и Мими. Не потому, что это действительно было необходимо, - сейчас они смогли бы общаться, даже находясь на разных планетах, - просто в эпохальный миг им хотелось быть рядом с Учителем. Втроем они без труда подключились к бесчувственному Денису и спустили мощь с поводка.
Большой Тесь, левый приток Енисея, разделялся перед Боградом, охватывая поселок двузубой вилкой. Влад свел ладони, заставляя истончающиеся русла, змеясь, ползти навстречу друг другу. Под нажимом невидимого плуга раздвигалась земля, трещал камень, и кричала степь, прорезанная черным шрамом. Сосредоточенная Мими уже наполняла приток свежей водой, формировала устье, углубляла дно. Эта пара работала так, словно занималась подобным каждый день.
Старая решетка сломана, а новой не бывать. Магия рвется наружу, подобно смертельной болезни грозя поразить планету. Бегущая вода остановит низшие магические формы. Бегущая сила Лучей остановит всех остальных. Юнксу направил в закольцованные воды переполняющую его энергию. Жадность душила его, внутренний голос вопил от досады, но старик не колебался. Знал, стоит промедлить, и он не сумеет расстаться с обретенным могуществом, сулящим небывалое.
Спустя мгновение, в воду канули лучи Влада и Мими. Глупые, молодые, ученики расстались с силой без сожаления. Им казалось, что в открытом Бограде они сами смогут достигнуть таких же высот, и Юнксу не стал разубеждать их. Он не смог сказать, что даже за сотню жизней им не обрести такого опыта, не обладать таким могуществом, как сегодня, в миг рождения нового Бограда. Горькое разочарование ждет их, смертельная обида на Учителя, но пусть лучше так, чем гибель Человечества.
Последней ушла энергия западного луча. Она покидала тело Дениса неохотно, Юнксу приходилось преодолевать ожесточенное сопротивление, и он едва-едва не поддался соблазну забрать ее себе. Часть он все же не сбросил в реку, соединив два мира магической пуповиной. Как ни старался, Юнксу не мог обрезать все связи с внешним миром. Здесь могла бы помочь его новая, божественная часть, - в конце концов, именно замкнутости, уединения она и добивалась, - но к этому моменту от нее осталось лишь эхо, в самом дальнем уголке разума.
Теряя силу, они заранее опустились на землю. Мими, в своем обычном образе светловолосой красавицы, с тоской поглядывала на небо, и вздыхала так, что рвалось сердце. Влад по-детски обстукивал носком ботинка кусок кирпичной кладки. В учениках еще оставались отголоски сверхбожественной мощи, Юнксу видел это. Какая-то часть сохранилась и в нем самом, словно Лучи отметили их незримой печатью.
- Печати… хорошее название… для всех нас - подслушав его мысли, невесело улыбнулась Мими. – Эй, Печать Севера! Как тебе прозвище?!
Влад не ответил, мотнул головой в сторону западного склона.
- Я за Денисом.
Юнксу кивнул, ощущая странную горечь во рту. Любимый ученик быстро сообразил, к чему все пришло. Сила Лучей теперь завязана на них. Она упорядочена, покуда живы их носители, и если про это узнает кто-то еще… Юнксу поспешно принялся возводить защиту, хороня опасное знания под толщей старых воспоминаний. С удовлетворением отметил,